Виктор не верил сказанному. Стоит им только начать погрузку, как снайперы перебьют их. Между выходом из дома и микроавтобусом расстояние хоть и не очень большое, но все же его достаточно для того, чтобы опытный стрелок сделал результативный выстрел. Он поделился своим сомнением с Сониными, но те ответили, что не видят в этом проблемы:

— Бросим несколько дымовых шашек. Снайперы не станут рисковать даже с тепловизорами: не определишь где мы, а где ублюдки. Но тут появляется вторая проблема: а машине нас могут ждать. Это не очень вероятно, но учесть этот момент стоит. И дальше: тот, кто будет за рулем, рискует в разы больше, чем те, кто в салоне.

— Я сяду за руль, — заявил Виктор, — я вас в это дерьмо затащил, так что мне и риска побольше.

— Решим, — коротко бросил Януш и принялся доставать шашки.

Ричардсон пришел в себя. Виктору пришлось засунуть ему в рот кляп, так как слушать непрекращающийся стон, не очень хотелось. Он мешал ему думать. А голова у капитана и так не очень хорошо работала: вечерняя выпивка, гранатометчик, а затем вот это веселое приключение, похоронившее карьеру и грозящее отобрать жизнь.

Он посмотрел на уровень заряда сотового телефона и усмехнулся: осталось на пару звонков. Сонины закончили с приготовлениями:

— Есть несколько гранат, прикрепим их к ублюдкам. Только предупреди об этом Митчелла. Это тоже поможет остановить снайперов.

Виктор позвонил бюрошнику и сказал:

— Через пятнадцать минут будем выходить.

Ричардсон с трудом, но все же сумел подняться на ноги, однако зашатался и чуть не рухнул обратно: сотрясение он получил приличное. Его тут же вырвало на пол, Виктор еле успел отскочить в сторону, подумав, что даже в наркоманских притонах он не сталкивался с таким количеством блевотины. Странно, что его самого от этого запаха и вида пока не тошнило.

— Если ты не сможешь идти сам, то я пристрелю тебя, — заявил он сыну советника, когда тот ве же встал на ноги. Связанные руки не давали ему возможности держаться, но освобождать его капитан не собирался.

Миклош упаковал остатки арсенала в рюкзак, закинул через плечо два «калашникова» и открыл сумку-холодильник.

— Сейчас надо.

Виктор с отрешенным видом взял в руки стаканчик, открутил крышку и, закрыв глаза, выпил содержимое. Чужая кровь была соленой и отвратительно холодной. Организм протестовал против этого напитка, и он уже собрался исторгнуть его обратно, но уже начался процесс усвоения. И это было приятно. Знакомое ощущение подъема, чувство, что получаешь власть над временем. И легкая тревога от понимания, что такое состояние долго не продлится.

Сонины, принявшие свои порции, действовали в одной с ним реальности, а вот захваченные ублюдки превратились в замедленных, заторможенных тварей, которых пришлось подгонять. Восприятие обострилось, и теперь запах рвоты, пота пороховых газов и остатков слезоточивого газа смешались в омерзительный коктейль. Он зажал нос платком и заметил, что Сонины смеются:

— Пошли.

Вперед пустили толстяка, за ним Януш с оружием наизготовку, через приличную дистанцию остальная троица пленников, затем Виктор, Миклош шел замыкающим.

Спускаться по лестнице пришлось пригибаясь, так как снайперы могли открыть огонь по окнам между этажами. Виктор почему-то никак не мог успокоиться по поводу снайперов, ему казалось, что именно они и отправят их на тот свет.

Но Митчелл сдержал обещание. Они выбросили из пустого вестибюля, где даже и намека на старика-вахтера не было, на улицу несколько шашек, дождались пока густой желтоватый дым хорошо скроет их от возможного обстрела, и Януш заскочил в микроавтобус, откуда просигналил:

— Чисто.

Виктор решил обойтись без противогаза, чтобы преодолеть это небольшое расстояние и поступил верно. Через три секунды он оказался в салоне. Миклош же нацепил противогаз и начал проталкивать пленников вперед. Завеса понемногу начинала развеиваться, чему способствовал приличной силы ветер.

Виктор чувствовал, что прежнее существование было просто тюремной камерой для его настоящего тела, живительный глоток освободил спящие силы, возвысил его, превратил в реального Виктора Солано, а не того жалкого хлюпика, который несколько минут назад переживал по поводу снайперов. Да им просто не удастся в него попасть, потому что двигается он словно этот ветер, который разнес дымовую завесу, а мыслит и оценивает обстановку еще быстрее.

Он выскочил наружу и сел на место водителя. Два поворота головы, и он уже знает, где укрылись враги. Виктор оглянулся и, удостоверившись, что все в салоне, завел двигатель и надавил на педаль. Машина двинулась вперед. Сонины успели задвинуть дверцу.

Он вел микроавтобус на приличной скорости, две патрульные машины еле успели убраться с пути, он даже заметил испуганные выражения лиц полицейских водителей. Прозвучал звонок.

— Солано, сейчас я пущу перед тобой машину сопровождения. Следуй за ней.

— У меня садится аккумулятор.

— В салоне есть рация. Будем пользоваться ей. Я это предвидел.

— Хорошо.

Митчелл пока не делал попыток силой отбить молодых ублюдков, что могло указывать на то, что он собирается выполнить договоренность, а могло быть просто подготовкой в внезапной и результативной атаке. Но у них не имелось иного выбора, кроме как прорываться к Вратам.

Обещанная машина сопровождения вывернула из какого-то переулка с включенными проблесковыми маяками. Это был черный кроссовер «Ниссан». Немногочисленные машины на дороге съезжали к обочинам, освобождая им путь. Виктор успевал не только следить за дорогой перед собой, но и бросать взгляды по сторонам. Последний раз он видит дома Урошеваца, его родного города, в котором прошло детство, и который так подло предал его.

— Солано, как настроение? — поинтересовался Януш.

— Отличное! — Виктор не врал.

— А ты нос воротил.

Отвечать он не стал, так как ответ был очевиден: он зря пренебрегал даром, чудесной особенностью, которая раскрывала его потенциал…

Митчелл, видимо, постарался обеспечить «зеленый» коридор в полном объеме, так как на всех перекрестках светофоры светились зеленым. И потому резко ударивший на очередном перекрестке в бок «Ниссана» грузовик, стал неожиданностью. Кроссовер развернуло и швырнуло на фонарный столб, грузовик начал торможение. Виктор среагировал моментально: словно профессиональный гонщик успел проскочить между тормозящим грузовиком и смятым кроссовером, по которому кто-то открыл интенсивный огонь из автоматического оружия. По микроавтобусу не стреляли, так что он не стал сбавлять скорость и повел машину вперед. Кто и зачем вывел из сопровождения кроссовер БВБ он даже представить не мог.

Машины сопровождения, следовавшие за ними, проскочить не успели, так что они отделались от людей Митчелла, но радоваться этому было преждевременно. На следующем перекрестке их ожидал пассажирский троллейбус с опущенной контактной антенной, полностью перегородивший дорогу. Даже обостренные инстинкты Виктора не могли заставить микроавтобус взлететь. Он сбросил скорость, Сонины приготовились стрелять, на ходу открывая раздвижную дверь. Виктор подумал о том, что скоро действие крови закончится, и он потеряет дополнительные воможности.

В троллейбусе находились вооруженные люди: в гражданской одежде, но в масках и бронежилетах. Он насчитал семерых, но стоило ожидать еще несколько человек. Один из них вышел из троллейбуса и прокричал, когда автобус остановился:

— Отдайте нам мелких ублюдков, и мы пропустим вас куда вам угодно. Нам не нужны ваши сраные жизни.

Виктор вспомнил голос, и тут же его владельца. Артур Принс, по оперативным данным один из подручных Бейкера, он с ним даже пару раз беседовал. Стало понятно, кто стоял за этой атакой, но Виктор не мог поверить, что Бейкер мог решиться напасть так открыто на полицию и Бюро.

— Принс, сними маску, — Виктор открыл дверцу кабины и положил на колени «Хеклер».

— Капитан Солано, так приятно общаться с благоразумным человеком. Вы же сделаете, как я прошу?