Он помыл чашку, протер столик и оделся. Посмотрел на список вызовов мобильного и с удовлетворением отметил, что служба технического обеспечения на этот раз выдала ему телефон с хорошим аккумулятором.

До управления он добрался за двадцать минут. Во дворе встретил Хартманна. Сержант улыбался:

— Скоро будем отмечать майора?

— Ты про Бейкера?

— Да. Вы у нас теперь звезда в управлении. Раскрыть такое дело! Я тут еще хотел вам кое-что шепнуть.

— Шепни, — усмехнулся Виктор, думая, что речь пойдет про Паркера, и не ошибся:

— «Барахольщики» злятся. Но не все. Паркер и им подгадить успел. Говорят, у него в последнее время не все с головой нормально было.

— Так мне беспокоиться или нет?

— Думаю, что нет. Нормально все будет.

— Спасибо, успокоил, — ответил Виктор без тени иронии. Хартманн знал слухи и настроения в управлении получше чем штатные психологи, так что ему в вопросах взаимодействия с коллегами он доверял больше.

Виктор прошел в оружейную и сдал табельный пистолет. Дежурный упаковал его в герметичный пакет и убрал в сейф.

— Мне уже с семи утра всю плешь проели, чтобы я у тебя «ствол» изъял.

— Следствие?

— Ага. Герт, мол, требует побыстрее с вашей дуэлью разобраться.

— А мне если по службе понадобится оружие, то что?

— Никаких распоряжений не поступало, так что спокойно получишь другой. Хочешь, сейчас выдам, чтобы пристрелял?

— Нет. Позже. Пойду поработаю. Что-то никакого желания стрелять нет.

Он пришел раньше Ефима, забрал у него часть документов и полностью погрузился в написание рапортов, отчетов и планов. Он никогда бы и никому из коллег не признался в том, что вот эта бумажная работа нравится ему намного больше, чем охота на наркоторговцев, общение с информаторами и прочая оперативная деятельность. Бюрократия считалась уделом неудачников — это раз, признайся он в таком, то его бы просто одолели просьбами писать рапорты и отчеты коллеги — это два.

Пришли на работу коллеги, было множество вопросов про вчерашние события, он рассказал вполне логичную версию, после чего продолжил работать с документами. Герт его не беспокоил. Перед обедом позвонила мать:

— Привет. Ужин сегодня нельзя пропускать.

— Это почему еще? — Виктору не понравился ее тон. — У меня есть свои планы.

— Будет Петр. Он попросил, чтобы ты пришел.

Петр. Бывший любовник его матери, почти отчим, человек, которому он многим обязан. Весомая причина не пропускать ужин.

— А Стефан?

— Что Стефан?

— Он как на это отреагирует?

— Нормально он отреагирует, Вик, — теперь в ее голосе появилось раздражение, — Стефан взрослый мужчина, который понимает, что нормальные люди, даже если прекращают любовную связь, то вполне могут остаться в дружеских отношениях.

— Хорошо, постараюсь. Во сколько надо быть?

— Желательно успеть до 20–00.

— Ясно. До вечера.

Его мать обладала редким талантом. расставаться со своими любовниками и сожителями спокойно и цивилизованно. С Петром они даже прожили вместе несколько лет, а причиной разрыва стало нежелание его родительницы рожать еще детей. Петр же хотел, и сейчас Виктор его прекрасно понимал, не только воспитывать чужого мальчишку, но и заботитьс о собственном потомстве. Он ушел. Через некоторое время женился на молоденькой албанке и стал счастлвым отцом двух дочек и мальчика.

Петр занимал должность заместителя председателя комитета по энергетике. Учитывая, что основной статьей дохода Республики являлась электроэнергия, вырабатываемая станцией, то такая должность во многих аспектах наделяла влиянием не меньшим, чем статус члена Совета. Петр получил хорошее образование в российском университете, подписал контракт на строительство и запуск самой большой станции в Европе и оказался в эпицентре событий Революции. Тогда перед работниками станции встал очень простой выбор: или сотрудничать с мятежниками, или умереть. Выбравших второй вариант на десять тысяч сотрудников было всего несколько десятков, так что Республика получила в свое распоряжение большое количество грамотных и опытных специалистов. Некоторые решили пройти трансформацию, но большинство предпочло остаться обычными людьми.

Со временем, когда кровавая борьба за независимость и выживание закончилась, эта община, а энергетики даже проживали в отдельном поселке возле станции, получила немалое влияние на формирование политики Республики.

Отношения у них сложились не родственные, но очень теплые. Виктор многому научился у Петра, а тот за несколько лет тоже привязался к нему. Так что отказать в просьбе встретиться этому человеку он никак не мог. К тому же, Петр явно хочет о чем-то поговорить с ним лично, причем не по телефону. И этот разговор будет связан с вчерашними событиями.

Он спокойно доработал до 18–00, закрыл кабинет, добрался до дома на троллейбусе, принял душ, побрился, надел чистую одежду, купил в ближайшем магазине бутылку местного вина и симпатичный тортик, сел на троллейбус.

Квартира матери находилась в двух кварталах от его служебного жилья, так что несколько остановок он слушал разговоры пассажиров: обычные бытовые проблемы, маленькие радости, ничего особенного. Никто не упоминал про вчерашнюю трагедию на КПП, и это было замечательно. Лишнее внимание к этому делу его не порадовало бы.

С Петром, которого привезли на служебном «Форде», он встретился возле подъезда. Водитель вытащил из багажника пакет и спросил:

— Во сколько мне забрать вас, господин Соломин?

— Часа через три-четыре. Я позвоню.

— Хорошо.

Они поздоровались, оглядели друг друга и в целом остались довольны увиденным. Виктор язвительно заметил:

— Помнится мне, раньше, ты отпускал водителей отдыхать во время таких мероприятий. Забота о персонале и прочее. С годами лояльное отношение стало уже не лояльным?

— Мы переехали за город, туда не ходит общественный транспорт, а у Рика, водителя, передо мной должок, так что ничего страшного. Хотя. Тут ты прав. В последнее время я стал более жестким.

— Пойдем? — Виктор показал на окна квартиры матери.

— Да, конечно. Дома поговорим.

Прошло уже много лет, как они оба покинули эту квартиру, но домом называть не перестали.

Мать встретила их у дверей — увидела автомобиль Петра. Виктор с удовольствием отметил, что даже в пятьдесят два она оставалась очень привлекательной женщиной. Подтянутая, красивое лицо, ухоженная кожа.

— А вот и гости. Проходите, Стефан в гостиной.

Они разулись, отдали презенты, на что получили короткое «спасибо» и прошли внутрь. Стефан поздоровался с ними. Виктор отметил, что никакого напряжения в общении Петра и Стефана не было.

За накрытым столом они примерно минут сорок болтали о пустяках, вроде городских новостей, погоде и прочем. Петр открыл бутылку вина, купленную Виктором, потом достал свою. Немецкое сухое. Импорт.

— Курить не бросил? — спросил у Виктора Петр.

— Нет.

— Тогда пойдем. Клара, на балконе можно подымить?

— Конечно.

Стефан не курил, так что компанию им не составил.

— Ты же понимаешь, что я попросил о встрече не просто так? — Петр не стал тянуть с разговором.

— Конечно, — усмехнулся он. — Расстрел?

— Не только.

— Я и сам подумывал вчера о встрече, но решил повременить, так как ситуация разрешилась.

— Не совсем. Я хочу предупредить тебя, что ты ввязался в опасное предприятие. Зная тебя, я понимаю, что ты постараешься быть осторожным, но тут задействованы влиятельные игроки.

— Я не сомневаюсь в этом, но и деваться мне особо некуда. Это дело может дать толчок моей карьере.

— А может и пустить ее под откос. Надеюсь, что это самое страшное, что может случиться с тобой, но все равно будь очень и очень осторожен.

— Интригующе все это звучит, загадочно, но я, хочется верить, здесь чтобы узнать что-то полезное?

— Верно. Сигареты еще есть?

— Да.

— Хорошо. Разговор не будет коротким.

— Мама со Стефаном могут обидеться, — Виктор посмотрел через стекло в комнату, где оставил родительницу и ее друга.