Я закрываю лицо руками, и Луна обнимает меня.

— Что бы ты ни решила, я здесь ради тебя. Я просто должна была это сказать, потому что люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Луна.

Мы обе вытираем глаза, и Луна прочищает горло.

— Хорошо, время подруг закончилось. Возвращаемся к работе.

Луна выходит из моего кабинета, не сказав больше ни слова. Эмоции даются ей тяжело. Я действительно счастлива, что она есть в моей жизни. Знаю, что она хотела как лучше, но ложь Фишера все еще звучит в моей голове. Я не знаю, как пройти мимо нее, и смогу ли когда-нибудь. Хотя она сделала замечание, которое я не учла.

Я ждала, что Фишер все испортит, чтобы наконец убежать? Хочу заметить, что это самое глупое, что я когда-либо слышала, но, зная мой послужной список, Луна может быть права. Я вспоминаю все моменты, когда ожидала, что Фишер разочарует меня. Я боялась, что он причинит мне боль, и ждала этого каждый раз, когда видела его. Это не справедливо по отношению к нему и все же он никогда не колебался. Я скучаю по нему. Должна ли я дать ему еще один шанс?

Когда сажусь обратно в кресло, ногой задеваю коробку, и она дребезжит. Я совсем забыла о ней. Вытираю глаза и ставлю ее на стол.

Внутри ворох пузырчатой пленки. Когда разворачиваю ее, вижу меню из закусочной тако, обернутое вокруг чего-то. Я не знаю, почему тако и Фишер идут рука об руку. Думаю, они просто у меня на уме. Внутри пакет на застежке полный ракушек. Дыхание перехватывает. Меню из Флориды. Мое сердце сжимается, когда я читаю записку.

Грир.

Я знаю, что ты закончила со мной, и не могу сказать, что виню тебя. Я облажался. Ничто не разрушает доверие быстрее, чем ложь. Даже ложь, сделанная с благими намерениями. Я был неправ, и буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Хочу, чтобы ты знала, я говорил правду. Встреча с тобой на том пляже — самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Я сохранил ракушки, которые ты просила складывать мне в карман той ночью. Я собирался сделать из них что-нибудь для тебя, но мы оба знаем, что сейчас этого не произойдет.

Позаботься о себе. Если когда-нибудь тебе понадоблюсь, я всегда рядом.

Фишер.

Меню из фургончика, где мы ели тако той ночью. Он и это сохранил? Что за парень месяцами хранит ракушки? Я знаю ответ на этот вопрос — чувствительный, заботливый. Парень, который, возможно, действительно хотел запомнить меня. Неужели он говорил мне правду?

Откинувшись на спинку кресла, снова терзаюсь сомнениями. Может быть, я сдалась слишком рано. Фишер отказался от роли. Зачем он это сделал?

У меня есть вопросы и мне нужны ответы. Беру телефон и звоню единственному человеку, который скажет мне правду.

— Алло?

— Хлоя? Это Мэйси. У тебя есть минутка поговорить?

— Секунда. Что тебе надо? — У нее ледяной голос. Она сердится на меня?

— Не могла бы ты мне сказать?.. В смысле, я хотела спросить, знаешь ли ты... — Я не знаю, что сказать.

— Слушай, если ты звонишь, чтобы отчитать меня за то, что я скрываю, как ты думаешь, какую-то глубокую темную тайну, то ты ошибаешься. Мне нечего тебе сказать.

— Ты злишься на меня?

— Да, черт возьми. Ты разбила ему сердце, сучка!

Я в шоке. Не так я представляла себе этот разговор.

— Он солгал мне, Хлоя! Что мне оставалось делать?

— Ты должна была позволить ему объясниться и принять тот факт, что у него есть недостатки. Что он делает ошибки. Он человек, мисс Мэйси Грир. Мы не все такие непогрешимые, как ты. Он не идеальный парень, которого ты описала в книге. Он парень, который делает глупости, но и удивительные вещи тоже. Он лучший человек, которого я когда-либо знала в своей жизни, а ты причинила ему такую боль... Я сожгу все твои книги!

Хлоя вешает трубку, а я смотрю на телефон, и тут же снова набираю ее номер. Она не отвечает. Черт!

Я разбила ему сердце? Помню его лицо, когда сказала ему, что между нами всё кончено. Помню, тогда подумала, что он заплачет, и почти посмеялась над ним. Знаю, что не права, но я была очень зла.

Фишер в порядке? Я сидела здесь, зализывая раны, и ни разу не подумала, что он тоже ранен. Мог ли он на самом деле симулировать все эти интимные моменты со мной? Если все это ради роли, почему отказался от нее?

Я пытаюсь позвонить Хлое еще раз, но она не отвечает. Тогда я пишу ей.

Я: Я облажалась. Я позвоню ему. Извини.

Секунду смотрю на номер Фишера и думаю, что сказать. Мой телефон звонит, и я вздрагиваю от испуга. Это Хлоя.

— Алло?

— Если ты действительно хочешь извиниться перед Фишером, тебе придется поторопиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Он на пути в аэропорт. Он улетает домой.

— Домой? В Кливленд?

— Да, он летит Southwest airlines, рейс 2082. Отправляется через час из Сан-Франциско. Беги, Мэйси. Останови его!

— Спасибо, Хлоя. Мне очень жаль.

— Девочка, перестань извиняться. Иди. Я прощу тебя, когда ты все исправишь!

Я хватаю сумочку и выбегаю за дверь.

— Мэйси? Все в порядке? — спрашивает Бренна.

— Пожелай мне удачи, и я скоро буду в порядке.

Вождение во время попытки забронировать билеты на рейс через мобильное приложение авиакомпании — плохая идея. Паркуюсь, не заботясь, где это лучше сделать.

Затем бегу через аэропорт, как летучая мышь из ада. Мне просто нужно успеть на рейс Фишера. Это все, о чем я прошу. У меня тридцать минут, чтобы пройти через охрану и добраться до стойки регистрации. Слава Богу, у меня есть предварительная проверка TSA (Примеч.: TSA Pre-check — программа обязательного предполетного досмотра в аэропортах США).

Я стою в короткой очереди тех, кто прошел досмотр, которая, кажется, двигается медленнее, чем длинная очередь рядом. Когда я, наконец, добираюсь до конвейера, кладу свою сумку на дорожку и смотрю, как она проходит через рентгеновский аппарат. Сама прохожу через рамку. Никакой тревоги. Ура!

Я жду свою сумку, но она не выходит.

Постукиваю ногой, когда охранник подходит к дежурному у машины. Они болтают слишком долго. Он рассказывает ей, как провел выходные? Мужчина поднимает мою сумочку.

— Это ваше?

— Да, есть проблема?

Он натягивает перчатки и выводит изображение на отдельный экран.

— Что это может быть?

— Вот черт. Ой, извините. Это мои духи.

— Этот пузырек больше разрешенного объема. В нем же больше трех унций? (Примеч.: 3 унции — около 85 миллилитров).

— Понятия не имею.

Охранник засовывает руку в сумку и медленно вытаскивает. Я чувствую, как сильно колотится мое сердце. Как далеко выход на посадку к моему самолету? Я готова бежать.

— Заберите. Или выбросьте. Я действительно опаздываю. Можно мне идти?

— Это дорогая вещь. Моя жена хотела их, и я сказал, черт возьми, нет. Пока эти духи не будут продаваться в «Уолмарте» она их не получит.

— Заберите их себе. Только дайте разрешение пройти. Ну, пожалуйста, позвольте мне пройти, — умоляю я. — Есть парень, и я его люблю, а он собирается сесть на самолет. Я не хочу, чтобы он улетел без меня.

Охранник вздыхает.

— Вы уверены? — Я киваю. — Ну, хорошо. Я оставлю духи себе. Идите.

Я смотрю на свой билет.

— Где выход на посадку номер двадцать восемь?

— Ох, — говорит он. — Во сколько этот рейс?

— Через тридцать минут. М-м-м... — Я смотрю на часы на его компьютере. — Через десять минут!

— Дальше по коридору направо. Если вы успеете, то вам крупно повезет.

Я опускаю плечи. Может быть, это судьба велит мне уйти. Может быть, я не должна останавливать Фишера. Мне хочется плакать. Может быть, если позвоню ему...

— Как ваша нога? — спрашивает охранник.

— Моя что?

— Нога. Мне кажется, что вы хромали? — Он подмигивает.