Фил начинает объяснять, как запустить самолет. Я понятия не имела, что это так сложно. В следующий раз, когда полечу, я обниму своего пилота. Я слышала, что это как водить машину. М-м-м... Нет, это не так.

— Ты всегда должен быть уверенным, что стоишь на центральной линии, — инструктирует Фил, потом выглядывает наружу, чтобы посмотреть вниз на взлетно-посадочную полосу. — Сейчас ты включишь полную мощность. Затем одновременно повернешь немного правее.

Фил указывает на кнопочки, и я слышу в наушники, как Фишер подтверждает ему, что все понял. Не могу поверить, что мы это сделаем.

— Ты должен убедиться, — продолжает Фил, — что датчики двигателя в норме. Обычно они находятся в зеленом диапазоне. Теперь наклони рычаг противодавления к носу самолета. Не быстро и не медленно. Легко и просто...

Я хватаюсь за подлокотники, когда мы отрываемся от земли.

— Ура! — смеется Фишер.

Через несколько минут Фишер обращается ко мне.

— Тебе нравится наше первое свидание?

— Знаешь, ты мог бы просто купить мне мороженое.

— Если хочешь мороженого, пожалуйста. Но придется втиснуть его между всеми другими вещами, которые я запланировал.

Что-то еще? Мысленно я пробегаюсь по страницам книги. Что, черт возьми, будет дальше?

Наблюдаю, как Фишер достает из багажника корзину для пикника. Сейчас чуть больше семи, и солнце только начинает садиться. Становится немного зябко. Я рада, что захватила куртку.

— Как насчет этого места? — спрашивает он, указывая на траву в нескольких метрах от джипа.

Фишер ставит корзину на землю и начинает разворачивать плед. Я бросаюсь к нему, чтобы помочь разложить его на земле.

— Ты голодна? — спрашивает он, глядя на телефон.

— Я всегда голодна. Кроме того, мне очень интересно, что ты принес.

Он улыбается.

— В твоей книге Пенн принимает Кейси за итальянку, но не думаю, что для пикника подходит что-то итальянское, поэтому я импровизировал.

Он снова смотрит на свой телефон.

— Ты от меня что-то скрываешь?

— Нет, я просто жду... О, вот он!

Фишер бросается к приближающемуся фургону. Я наклоняюсь, чтобы прочитать надпись на боку. «Луиджи».

Фишер подбегает к окну водителя и протягивает ему деньги. Тот в свою очередь протягивает ему очень большую сумку.

— Что ты купил? — спрашиваю я, когда Фишер возвращается.

— Я решил взять всего понемногу, потому что не знал, что ты захочешь.

Он ставит сумку рядом со мной на землю, открывает корзину и достает оттуда пакеты со льдом, бутылку вина и два бокала. Я заглядываю в бумажный пакет, который достаю из сумки. Пахнет потрясающе.

— Давай, — говорит он, в то время как сам откупоривает бутылку.

Я достаю три контейнера и кладу их на плед. В первом — лазанья, во втором — равиоли с грибами, а в третьем — Феттучини Альфредо с курицей. Я слышу хлопок, и Фишер протягивает мне бокал вина. Он наливает себе и достает две тарелки, столовые приборы и салфетки.

Я в восторге.

— Бери все, что хочешь. Надеюсь, я сделал правильный выбор.

— У тебя хороший вкус, но прежде, чем мы поедим, нам нужно поговорить.

— Твой нос начинает дергаться, когда ты говоришь о серьезных вещах. Положись на меня.

Я тру нос. Какое подергивание?

Фишер делает глоток вина и пристально смотрит на меня.

— Ты должен прекратить это.

— Прекратить что? — спрашивает Фишер.

— Все это. Следовать моей книге. Пытаясь превратить это в реальность. Это удивительно и невероятно мило, но, должно быть, стоит тебе целое состояние.

— Об этом не беспокойся.

— А я беспокоюсь, в этом нет необходимости.

Он вздыхает.

— Позволь задать тебе вопрос. Все, о чем ты писала... Концерт в офисе, платье и ужин, длящийся всю ночь... Это основано на реальных событиях или все это фантазия?

— Это фантазия. Все знают, что на самом деле ничего такого не бывает. Вот почему так много женщин читают такие книги. Приятно думать, что может случиться то, что никогда не произойдет, ни со мной, ни с кем-либо из моих знакомых.

— В том-то и дело, Грир. Это должно происходить с тобой. Ты заслуживаешь всего этого и даже больше.

Я смущенно наклоняю голову. Как это может относиться ко мне?

— Ты меня не знаешь, почему ты решил, что я этого заслуживаю?

Фишер молча открывает контейнер с лазаньей и начинает накладывать ее мне на тарелку. Я смотрю, как он проделывает то же самое с двумя другими контейнерами. Открывает пакет и протягивает мне хлебную палочку.

— С маслом или без?

Я беру ее и встаю на колени.

— Извини, если кажусь тебе неблагодарной. Честно говоря, это было потрясающе. Весь этот день. Но я ничего не жду от тебя.

— И именно поэтому ты этого заслуживаешь.

— Фишер, — разочарованно вздыхаю я.

— Твой ужин остывает. Давай поедим и посмотрим на закат. — Он щелкает пальцами и достает свечу. Роется в кармане и достает зажигалку.

— Есть ли что-то, чего ты не продумал? — спрашиваю я, откусывая большой кусок от хлебной палочки.

— Наверное. Хорошо, что твоя история так содержательно написана. У Пенна отличная роль.

— Пенн — вымышленный персонаж, — перебиваю я Фишера.

— Мне нужно соответствовать твоим стандартам.

— Боже милостивый, Фишер! Нет, не должен.

Он закидывает в рот равиоли и тихо стонет.

— Ты уже пробовала?

Фишер протягивает мне вилку с равиоли. Я ем и одобрительно киваю, продолжая жевать.

Он накалывает еще одну на вилку и протягивает мне. Прежде чем укусить, я спрашиваю:

— Ты действительно прочитал всю книгу? — Полагаю, он должен делать то, о чем читал.

— Дважды. Во второй раз я поместил закладки в части, которые должен запомнить.

— Например?

— Одна из моих любимых — пляж. — Он подмигивает, и мое лицо пылает.

— Прости, что спросила.

— Я действительно заставил твои волосы встать дыбом?

— Боже мой! Стоп.

— Что? Мне нужно знать, чтобы я сделал правильно, если у меня будет шанс сделать это снова.

Я затыкаю уши и смотрю на клетчатый узор пледа, молча желая, чтобы он оставил эту тему.

— Мне также понравилась та часть, где ты сказала, что последуешь за мной куда угодно.

Я качаю головой и начинаю напевать про себя.

— И все то, что ты сказала вчера о том, что никогда не думала обо мне? Ну же. Вся книга обо мне.

Я напеваю громче. Слышу его смех, но ему не нужно знать правду.

— А когда ты написала, что считаешь меня мужчиной, который профессионально целуется... Боже, какой это был подъем моего эго.

Вскочив с пледа, я кричу:

— Ты высказал свою точку зрения. Но я не думала обо всем этом. Я просто описала все так, потому что мы, писатели, должны приукрашивать вещи, чтобы сделать их лучше, чем они есть! Как я и сказала... фантазия!

Фишер делает еще глоток вина. Я вижу, что ему весело. Он поднимается с земли и подходит ко мне. Мой желудок переворачивается, когда он убирает прядь волос с моих глаз.

— Докажи это.

Я кладу руки на бедра.

— И как мне это сделать?

— Позволь поцеловать тебя. Если ты серьезно ничего не чувствуешь, я больше никогда этого не сделаю.

— Мне не нужно ничего доказывать!

Он улыбается.

—Ладно, я буду продолжать думать, что был прав.

— Ты засранец.

— Я настоящий засранец.

— Ты совершенно неправ, но ты можешь думать что угодно. Меня это не волнует.

Фишер пожимает плечами и садится обратно, оставляя меня стоять. И откусывает кусочек лазаньи.

— Очень вкусно. Ты должна съесть, пока все теплое.

— Знаешь, ты неправ. Я думала, ты понимаешь, что я придумала всю книгу.

— Ладно. Я верю тебе.

— Нет, не веришь!

— В самом деле, Грир. Если ты говоришь, что ничего тогда не чувствовала, я тебе верю. Тебе не нужно ничего доказывать. — Он снова подмигивает мне и самоуверенно улыбается.

Я одновременно сжимаю зубы и кулаки.

— Встань.