К поединку потенциально я был нормально готов, время и подготовке уделял, и тактическому рисунку, и выносливости, и т.п. Но когда вся куча факторов, о которых я пишу, для меня сложилась там на горе, и выдала результирующую, то эта результирующая была такова, что я ощущал себя мухой, попавшей в смолу, еле двигал руками, еле переставлял ноги, и нужно было просто тупо не упасть, и не разложиться прямо на горе. Не от прилетающих ударов, потому что результативных ударов не было с Жениной стороны. То есть удары, конечно, были, но урона они не причиняли. Ничего от них не осталось, ни следа на лице, голове, и боли не было. Все смазанные были, может, тайцзы мне помогло, поскольку мы много тренировали умение "ставить углы", силу Люй. Может, Женя тоже по-своему в своей "смоле" был. Может, это он в мою попал, и его тоже затормозило. А я, помню, в начале действительно пару раз точно попал, что Женя в своих записках отметил, видел, как у него кровь на губах-зубах появилась. Больше, кстати, не удары меня изматывали, а когда Женька руки в клинче прихватывал, это не то, что последние силы вытягивало, последнее желание. И так еле руки поднимаешь, а тут ещё свои же собственные руки вырывать из замков приходится. И даже обидно, честно говоря, где-то становилось. Так обидно бывает, когда сталкиваешься с тем, что ты бы не сделал сам, потому что считаешь, мол, это неправильно, некрасиво, нечестно, ещё как-то "не". Но, вот это есть, это работает против тебя, несмотря на твои представления о "правильном", это реальность, которой ты в данном случае не можешь ничего противопоставить. Это опять же обнажает пропасть между реальностью, жизнью, и нашими представлениями о ней. Силы на то, чтобы наносить нормальные удары самому, у меня к концу первого раунда практически кончились. Поэтому на оставшееся время на этом уровне задача была простая – двигаться, по возможности попасть ещё, и постараться при этом, чтобы упомянутая выше тяжесть меня не раздавила вконец, не пасть бесславно от всей этой результирующей, не погрузиться в это ставшее наиреальнейшей реальностью ничто. Так что Женя со второго раунда, считай, был больше моим "спасательным кругом", нежели противником, за который я больше цеплялся, чтобы не утонуть, нежели старался победить, хотя и старался тоже всё равно, как мог40.

Вот такая жёсткая Перуновская битва для меня получилась в этом году. Высоких светлых чувств, любви, счастья, света золотого, радости не было. Тот Перун, который пришёл ко мне, был в аспекте, который я никак не ожидал, и представить не мог. Это был Перун – бесстрастная неумолимость. Перун, который хирургически точным движением, острым, тонким лезвием-бритвой отделил реальное от нереального, чётко провёл-обозначил для меня границу между этими двумя сферами, и показал в своей бесстрастности сами эти два мира. Это был не "Перун – воин", "Перун – зрелый муж", "Перун – цветок жизни", "Перун – покой и мир". Это был "Перун – древний старик", его руки и меч-то уже не держат совсем, разве что вот такой "скальпель". И молнии у него здесь не "золотые", и не "синие", у него здесь этот "скальпель" за молнию, и наоборот. Он не дарует жизнь здесь и не отнимает. Это "Перун – хирург", он отделяет одно от другого, снимает скальп с любой области, сферы бытия, и даже с самого бытия, обнажает изнанку, другую сторону всего. Это тот Перун, который сам стоит на пороге между собственной жизнью и собственной смертью. Это такой "Перун – Сатурн". Есть ощущение, что в результате такого "Перуна" я приблизился к пониманию того, что такое "Правь". По крайней мере, этот "Перун – старик" знает и может рассказать об этом не меньше, чем "Перун – воин". Другое дело, как теперь со всем этим жить. Надо осознать, зачем жить, для чего, потому что, ну, как вот иначе теперь жить.

14.08.2012. Тут дело ещё в том, что есть у меня ощущение, что я рождён для чего-то большего, нежели то, те сценарии, что предлагает окружающая система миропорядка. Для чего-то большего, но для чего? Поэтому вся моя жизнь – это поиск этого большего. Я могу сказать, что во мне изначально заложены определённые ориентиры, какие-то эталоны, с которыми идёт сверка того, что я встречаю по жизни: соответствует или нет. И каждый раз, когда я нахожу след этого большего, даже не само это большее, поскольку я так и не знаю, что это такое, передо мной встаёт выбор: идти по следу, или прекратить поиск и занять какую-нибудь нишу доступную, и в ней жить, расти-развиваться. Каждый раз я выбираю идти по следу, и каждый раз этот выбор, или за этот выбор, с меня мир спускает семь шкур, до самого мяса. Кое-как подживёт, кое-как дыры от предыдущего "подвига" залатаю – и снова, только на порядок круче. И дело в том, что я не хочу смиряться с тем, что, может быть, я не рождён ни для какого большего. Дело в том, что я хочу думать, что я рождён, чтобы изменить мир, ни много, ни мало, я хочу думать, что способен на это. Но ведь логика и здравый рассудок говорят о другом, они говорят, не дёргаться, чем больше хочешь большего, тем больше и сильнее получаешь по голове. И круг здесь, в эту эпоху, на этой Земле получается замкнутый. Если жить "правильно", во всём логично и законно – никакого тебе большего, но зато все правильно, и жена-красавица, и дети-умницы, и семья, и работа нормальная, и достаток, и взаимопонимание, и т.п. Если же хочешь большего, Света того самого, к которому душа стремится, то никакой тебе собственно жизни. А без жизни как тебе стремиться к большему? По идее следует наладить равновесие и гармонию между этими полюсами. Но это в идеале. В реальности я не вижу успешных примеров этого. Не в абстрактной реальности, а именно в той реальности, в которой мы сегодня живём, в сегодняшней ситуации, в том месте, где мы живём, и т.п. В нашей реальности пока это невозможно. Эта здешняя реальность упорно требует ПОДВИГА для выхода из замкнутого круга самому и, может быть, вывода по протоптанной тропинке всех остальных.

Всё так выстроено, что я лично не вижу другого варианта, кроме как пробивать этот "круг" своей головой, бросив всё, что было, есть и будет в эту топку, на этот неизвестный, непонятный, и никому не нужный Алтарь. Не вижу другого способа! Если делать всё по здешним правилам, то ничего не получается из того, что хочется, и чего где-то внутри тебя требует душа. Всё равно в какой-то момент опять скатываешься к этой необходимости "глупого подвига", и вместо тонких, филигранных инструментов – твоя собственная башка. И времени нет, и умения нужного, и тылов нет, и друзей, и мощного рода, и соратников умелых, чтобы с полуслова понимали, нет, и объяснить-передать не получается. Может, потому что я не могу, а, может, у них нет этого зова внутри к невероятно, неимоверно, невозможно Большему, или просто нет способности к подвигам. А вот оно – это самое БОЛЬШЕЕ. Вот наш волхв Виталя, вот и та искомая реальность, всё здесь. И не успеваю, не успеваю я освоить и усвоить всё, что нужно, а зов не умолкает, и время уходит, и страх подкрадывается. Самый страшный страх на свете – НЕ СДЕЛАТЬ ТО, ЧТО МОГ БЫ СДЕЛАТЬ, отступить там, где не должен был отступать, не заметить и не понять то, что мог бы заметить и должен был понять. Не страшно честно проиграть в бою, который должен был состояться, страшно не сделать всё то, что мог бы сделать ты для того, чтобы он вообще состоялся. Для меня это так. И потому опять компенсируешь многие недостатки и пробелы самим собой, своим устремлением, своим светом, решимостью. И ещё уговариваешь себя, что "всё будет хорошо", на всё хватит, что всё это оправдано и зачтется. И ведь, действительно, получается на полюсе стремления к Большему и его воплощению здесь, хотя при этом соответствующий по уровню и силе провал образуется на полюсе здешней жизни.