A в воскресенье на следующий день свозил Серёжу с Олей на дачу, накормил клубникой. Сынка на природе душу отвёл, с племянницей наигрался, бегал с утра до вечера, даже не прилег. Привёз ягоды для Витали с Элей, отнёс им в понедельник, заодно с Элей по требам все обговорили, пирогом вкусным меня накормила. Витале, говорит, получше, температура спадает, выглядит бодрее, смеётся. Пусть будет так, радостно и хорошо.

28.07.2012. Перуна 2012 года мы все же отстояли! Победить в Перуновском бою, и официально стать жрецом Перуна, я не сумел, сумел только не проиграть. Столько всего в итоге свалилось на мои плечи, да и сам я туда на них водрузил, плюс сюда же все мои недоработки жизненные по муладхарному жёлтому квадрату, что сил именно победить у меня уже не хватило. 3 раунда отстоял, бился хорошо, по-перуновски открыто и честно (чего не могу сказать о моём сопернике), урона больше нанёс, кровь на лице соперника видел, но в целом проиграл, и это было ощутимо, и мне самому тоже, так что, когда после боя народ голосованием победителя определял, то за меня только 1 человек проголосовал, мой папа. Но это я так, плачусь, можно сказать, в жилетку, и дальше ещё много плакаться буду.

Хотя всё равно объяснить всё это другому человеку теперь почти невозможно, а, может, и невозможно совсем. То, о чём я говорю. Ниже я напишу много и всякого, и писать буду в течение длительного времени, не всегда соблюдая хронологическую и прочие последовательности. Так что, кто будет читать, прежде чем делать какие-нибудь выводы, прочитайте все целиком. А лучше вообще выводов не делать, но отслеживать свои мысли, чувства, и игры состояний на этом предоставленном мною материале.

21 июля была предстартовая медитация на капище и репетиция ритуала. 22 июля – сам магический церемониал призыва Перуна. С тех пор прошла уже неделя, и всё это время я наблюдал, как разворачивается произошедшее на разных планах меня самого, других людей, планеты Земля, и дальше, насколько проникает мой взор. Со мной происходит какая-то трансформация, пока я могу только регистрировать её грани, рассматривать отдельные кусочки этой мозаики, по мере ее проявления. Чем-то мне самому это состояние иногда напоминает то, которое ранее я уже описывал, то, что случилось в конце 2010 года после телефонного разговора с Виталей в канун зимнего Солнцестояния. Тогда что-то щёлкнуло во мне, и мир стал другим. Я увидел и понял в нём то, что я не видел, не замечал ранее, я пару недель тогда ходил сам не свой, всё передумал, пересмотрел, и во всём открывалось то, те стороны, которые я почему-то не замечал. Так и сейчас, только совсем уж глубокие и, по сути, непередаваемые вещи раскрылись. То есть, я, конечно, попытаюсь что-то написать, передать, но это всё равно будет не то, это надо пережить самому, это даже энергетически не передаётся. Точнее, передаётся вот именно лишь энергетический пласт, и, восприняв его (если ещё сможешь, если ещё будет куда, хоть какая-то подходящая под это форма) – ты будешь думать, что ты понял. Но вот по сути это не так. Именно, по сути. И я не понимал этого. Например, раскрылись некоторые вещи в Виталиной книжке "Веда". Я читал их множество раз, и "прочувствовал", и "энергетику снял", и "информацию", и т.п. Но там было то, что я не замечал до сего дня, никак не видел, по сути. Теперь вижу. Есть места, которые теперь будто писал я сам. Не по стилю, форме, энергетике, а, именно, по сути. Например, я понял, что значит, ладья русских Богов отчалила с Земли, что значит Боги ушли, и живую боль, с этим связанную. Своим внутренним существом я понял, что такое "Русь" и её "народ". Хотя это совсем не главные вещи, и дело вообще не в книге, это просто пример.

Если уж заговорил о книге, то такой образ приведу: я вдруг увидел, что есть нечто "справа" от неё, и "слева", и "сверху", и "снизу", и "перед" ней, и "за" ней. Увидел то, что не видел, или не хотел видеть ранее. После ритуального поединка, в котором я умер как носитель какого-то функционала ("жрец Перуна"), под лучом центрального Солнца Вселенной я родился как непонятно кто. Как "человек"? Как кто? Когда я теперь думаю о Боге, я задаюсь вопросом, которым никогда не задавался раньше: "Господи, ты же есть, почему же я всегда стремился к Тебе так, как будто Тебя нет?" Откуда этот надрыв, постоянный надрыв, многожизненный надрыв, нечто, что гонит тебя, и, вроде бы, ты к цели стремишься, и всё ближе она, но или не достигаешь и начинаешь снова, или достигаешь и ставишь новую, и всё ближе, ближе, всё чётче вырисовываются контуры Желаемого, но всё не то в итоге оказывается, или не так. Но ведь Бог – это не цель. Как же достичь того, что извечно есть, стремясь к нему так, будто его нет.

После этого Перуна у меня всё перевернулось внутри. Я думал, как я мог не замечать такое множество вещей вокруг (во всех смыслах этого слова), того, к чему я всё время стремился, что мне было нужно по сути. Я стремился к чему-то, не имея представления о том, что это, и частью чего это всё является, и во что всё это встроено, и кто за всем этим стоит. И за светом того, к чему стремился, я не видел Свет Того, кто освещает собой любой свет, любых Богов. Всё сказанное не гимн бездеятельности и отсутствию устремления. Наоборот, это моя попытка поделиться сутью стремления моего как такового. Это то, через что я реально прошёл, и что понял как смог, и зафиксировал, а не истина для всех в последней инстанции.

После медитации на церемониале мне совершенно по-новому открылся Шри Чинмой. Я не могу этого объяснить, просто я смотрю на его фото, его фильмы, и моему внутреннему существу он понятен. Он будто проявился, зажёгся, заговорил, потому что я осознал факт того, чьим Светом он является. Я смотрел эти фото, эти фильмы, слушал эту музыку множество раз, и я думал, что понимаю, чувствую, вижу, но теперь я знаю, что это было не так по сути. Это была иллюзия понимания, и мне вот кажется, что порождается эта иллюзия как раз стремлением к тому, к чему нет смысла стремиться. За всем светом всех Богов стоит свет Всевышнего, свет от центрального Солнца Вселенной. Поскольку после поединка у меня не осталось ничего, то этот Свет просто заполнил всю мою пустоту, не спрашивая меня, чего я хочу, о чем думаю, к чему стремлюсь. И несмотря на все мои слёзы и переживания, в связи с только что свершившимся фактом. Только, осознаю и дойду я до этого, боюсь, очень не скоро, если это вообще случится.

Во время поединка я действительно пережил отсутствие всего. То есть, ничего не было. Не было света, не было тьмы, не было земли, не было неба, не было солнца, не было богов, не было меня (моего тела, моей энергии, моей силы, моих знаний), не было окружающих людей, не было того, с кем я вёл поединок. Ничего нет, никого не видно. Это состояние трудно описать. Ну, можно сказать, что совершенно не за что было зацепиться, ни вовне (во всех смыслах), ни внутри (во всех смыслах). Чтобы в здешнем мире победить кого-то или что-то, надо на что-то опереться, или от чего-то оттолкнуться, зацепиться, так вот тут устроено, надо зафиксироваться, проявиться формой именно здесь. Если этого не сделать, то победить здесь нельзя, поскольку "победа" есть фиксация формы, максимум можно только "не проиграть". Но это уже другое состояние, оно не связано с "победой" и "поражением", формами и их фиксацией, и имеет свой разворот на других уровнях реальности.

Ничего не было, вообще ничего, поэтому совершенно нечего было фиксировать, как и "не фиксировать" тоже. С моей стороны этот поединок получился ни за что, вообще ни за какую форму или представление о ней, ни за какую цель, желание, устремление, и т.п. Можно с таким же успехом сказать за всё. Но "всё" не в смысле совокупности всех форм, состояний, целей, а в смысле такого "всё", которое похоже на океан Первотворения, в котором и всё, и ничего, и никаким мозгом не понять, что там к чему и как, и, может быть, это и не "всё", а то самое "ничто", из которого всё, и т.п. Мой поединок – это просто барахтанье в этом океане и, возможно, выпахтывание в нем чего-то таким образом. Не было у меня никакой такой цели, это я сейчас так думаю, типа, а в результате, может, и выпахталось ведь что-то, какой-нибудь "сосуд с амритой". А в осознаваемой здешним сознанием реальности было мне просто очень плохо, непередаваемо плохо. И в этом "плохо" было множество всяких аспектов. В нём была вся моя жизнь. Тонкий момент здесь, не в том суть, что жизнь моя "плоха", и её не надо жить, не надо ставить цели, устремляться, а в том, что есть центр, который даёт жизни быть, даёт быть всему, всем богам и демонам в твоей жизни, но сам невыносимо выше всего этого. И борьба, бой проходили в моём случае где-то там, что не понятно ни рассудку, ни разуму, ни даже, может быть, душе.