— Буду на связи, — произнес Витус, будучи совершенно недовольным. Тем не менее, он все же увел ее, по-прежнему деликатно. Следом за ним отправились и его подручные — вот и все.

Ромеро воздел руку вверх, призывая к молчанию.

— Прежде чем кто-либо из вас произнесет очередную еб*ную чушь и оскорбит мой интеллект, Гримм, похоже, оказался единственным, кто доверился достаточно, дабы понять смысл моих поступков. И если считаете, что я был внезапно застигнут врасплох, то являетесь таким же тупицей, как и Витус, — полагала, это стало его «отъ*битесь» речью.

Ром тоже свалил, прихватив с собой Кали.

Кобра помог Кате встать там, где ее бросили аколиты, затем сопроводил девушку обратно наверх. Если бы не напряжение пропитавшее воздух, можно было бы счесть, что всего этого вообще никогда не происходило.

Арлен

Он не выходил из своей комнаты уже несколько часов.

Катя была на террасе и пялилась на останки Ноя, а это значит, что парень находился в одиночестве.

Пройдя по коридору, мы остановились перед дверью. Кали отыскала свои яйца раньше меня. Постучав дважды, она вошла, оставив меня идти следом.

— Ого, — пробормотала я, как только зашла, — уже и забыла, насколько его комната отличается от прочих.

— Ему нравится цвет, — пожала плечами Кали, направляясь к кровати.

Комната Кобры была оформлена в голубых, желтых и темно-зеленых тонах. Помещение выглядело так, будто здесь живет особа королевского происхождения.

Слыша журчание воды в душе, и не представляя, сколько он еще там пробудет, я последовала примеру Кали.

Спустя час после ухода Витуса, Гримм и Ромеро отправились на какую-то чертовски секретную вылазку, и до сих пор не вернулись. Сам факт, что Кобра остался, давал понять, что он чувствовал себя как-то не так, что и следовало ожидать, но парень не обязан был проходить через это в полном одиночестве.

Устроившись рядом с Кали на кровати, взбила одну из огромных подушек.

— Знаешь ли ты, сколько засохших комков спермы вылетело сейчас? — поинтересовалась Кали, уставившись в потолок.

— Действительно? Фу-у-у, заткнись, — рассмеялась, игриво подтолкнув ее плечом.

— Проклятье, думаю, мне стоит почаще оставаться дома, — произнес Кобра, заходя в комнату в одном лишь полотенце на талии, его рыжие волосы стали чуть темнее после душа.

Мы с Кали быстро переглянулись после того, как сфокусировались на мужском теле дольше необходимого.

В отличие от Ромеро или Гримма, Кобра не был столь массивным, но это компенсировалось подтянутой фигурой и разноцветными татуировками.

— Прекратите дарить мне эти кровосмесительные взгляды, — парень сделал вид, что закрывается от нас.

Я закатила глаза.

— Натяни какие-нибудь проклятые кальсоны, а потом возвращайся и посиди с нами, — вздохнула.

— Мы здесь для моральной поддержки. Как бы то ни было, она тебе понадобится, — добавила Кали.

Ничего не ответив, он подошел к комоду и вытащил трусы. Почтительно добавив слой черной ткани, Коби протиснулся между нами, сильно благоухая мужским гелем для душа.

Несколько минут мы втроем сидели, прислонившись спиной к изголовью кровати, в абсолютной тишине.

— Хочешь о чем-нибудь поболтать? — произнесла, зная, что Кали не скажет.

Взяв мою ладошку, а затем и Кали, он просто сжал их, чтобы утешиться. По мере того, как мы безмолвно сидели, меня вдруг осенило: ему тоже было очень одиноко.

— Я полностью облажался, — в конце концов, проговорил он.

— Мы все облажались, Кобра, такова уж жизнь, — ответила Кали, кладя его ладонь на свое пузико.

— Но я капитально лажанулся. У меня, возможно, будет ребенок, а теперь еще и Блю… Ромеро все знал, — подытожил он, сбив с толку одновременно меня и Кали.

Надув щеки, парень с шумом выпустил поток воздуха. Взгляд серебристых глаз устремился в пустоту, поскольку он затерялся в собственных мыслях, или что там творилось в его голове.

Во мне зародилась мыслишка, что Блю нравилась ему гораздо больше, чем сам предполагал, поскольку Кобра мочил цыпочек направо и налево, а сейчас она была вместе с Витусом.

При одном лишь упоминании его имени, желудок все еще скручивало. Прибавьте к этому потенциального младенца от моей скандальной сучки-сестрицы, и я даже не представляла, что чувствует этот мужчина.

По моему мнению, Бэт заслужила все, что с ней приключилось. Мы пока еще не располагали полной информацией, но обязательно выясним. Если все окажется правдой, то будь я проклята, допустив использование единственного непорочного члена моей семьи, как пешку в войне.

— Все мы прошли через это, Кобра. И даже если у тебя будет ребенок, ну и что с того? Мы не допустим ничего плохого. На хрен Бэт. Привезем его или ее домой, и у этого малыша будет самая ох*ительная жизнь на свете. Ты должен помнить, что не одинок. С Блю все будет нормально. И с тобой тоже, — успокоила Кали.

Кивнув головой, я согласилась с каждым словом.

Ромеро и Кали пришлось пройти через ад.

Мы с Гриммом тоже были вынуждены пережить ад.

Теперь настала очередь Кобры.

Гримм

Казалось ли нам, что в райских кущах могут возникнуть сложности?

Конечно же, бл*ть, да.

Тем не менее, Дикари…

Мы — семья, по крови или нет, и любая семья, время от времени, сталкивается с дерьмом.

Спустя неделю мы снова вернулись к рутине, пытаясь выяснить оптимальный вариант развития событий. Витус все-таки не ошибся.

Тест ДНК — наилучшая возможность заставить Фрэнка, мэра города, отвалить.

Итак, жизнь шла своим чередом.

В частности — моя собственная.

Я усмехнулся малявке, а она улыбнулась в ответ.

Ослабив мертвую хватку в моих волосах, она побуждала подняться выше.

Даже не потрудившись вытереть лицо, я приподнялся и устроился между ее раздвинутыми ножками. Легонько проследил пальцами кровоподтеки на женской шейке.

Эта маленькая задница накидалась алкоголем. И если в трезвом состоянии я считал малявку шлюшкой, то в пьяном — она представляла собой абсолютно другое бл*дское существо.

Прошедшая ночь была особенной. Малявка приняла свою инициацию, как чемпионка, скакала на мне, будто профи — козлиная кровь и все такое, пока я не кончил. Ноющие яйца и удовлетворенный член подтвердили, что решение было правильным. Я страстно жаждал вызвать кровотечение ее киски.

— Расскажи-ка, насколько счастливой тебя делаю, — приказал я.

Наклонившись, она слизала собственное возбуждение с моего лица, бороды — отовсюду.

— Собираешься выдаивать это вечно, так ведь? — смеясь спросила девушка.

— Словами не могу выразить, какой счастливой ты меня сделал, так скажи же, насколько я тебя осчастливила.

— Ты только что накормила меня восхитительной киской на завтрак и позволила окольцевать огромным камнем, намертво; я ох*енно счастлив, малявка.

Девочка ухмылялась над своим бриллиантом, и взирала на меня с полнейшим обожанием. И каждый раз, когда она одаривала меня взглядом, я еще больше влюблялся в эту чертову задницу.

Наиболее разрушенные части ее души по-прежнему излучали достаточно сияния, чтобы даровать мне покой, которого никогда не знал. Вся эта чертова сера, пылающая в ней, навеки превратилась в мой алтарь поклонения.

Она — милосердие. Я — смерть.

Она всегда будет Салли. А я — ее Джеком.

Богиня, подобно Персефоне, и темный повелитель — Аид.

Королева Смерти.

Моя королева.

Навсегда.

Арлен

Смерть явилась ко мне в облике мужчины.

Нимб, упавший с моей головы, он заменил короной, выкованной из крови, костей и пустынных роз.

Даровал мне жизнь, но еще не знал об этом.