— Я решил снова посещать психотерапевта, — признался Брайс. — Это… помогало.

— Надеюсь, когда-нибудь мы сможем пойти вместе.

Брайс кивнул, с обожанием посмотрел на Бронвин, прежде чем недоверчиво покачать головой.

— Как, черт возьми, мне так повезло?

— Мне, знаешь ли, тоже повезло. — Она обняла его за талию. — Вчера я сказала, что влюбилась в мужчину, а не в супергероя. Но знаешь что? Ты — мой герой.

— Как ты можешь так говорить после всего, что произошло, и после всего, что ты сегодня услышала?

— Как раз сегодняшний вечер ясно показал мне, что ты из тех мужчин, которые заслоняют собой от угрозы тех, кого любят. Конечно, ты герой. Мой, Кайлы, Рика. Никогда не сомневайся в этом.

Брайс видел искренность в глазах Бронвин, в ее улыбке. Облегчение, которое он ощутил, почти согнуло его пополам. Впервые он действительно почувствовал, что все будет хорошо. Что каким-то образом, вопреки всему, ему удалось искупить вину. Паника и страх, с которыми он жил с тех пор как они поженились, рассеялись, и он ощутил себя помолодевшим. Он поцеловал Бронвин с отчаянием, граничащим с одержимостью, а когда наконец отстранился, они оба задыхались от смущения.

— Когда-нибудь я женюсь на тебе, Бронвин Киркланд Палмер, — сказал он с дерзкой усмешкой.

Бронвин ошеломленно взглянула на него.

— У вас составлен график на дату свадьбы, мистер Палмер?

— Эй, не торопите меня, леди. Мы только начали встречаться. Знаешь, вначале у меня большие планы насчет ухаживания.

— Какие планы? — спросила она с любопытством, чувственно прильнув к нему.

Брайс улыбнулся, обхватил ее лицо ладонями и запрокинул голову для еще одного поцелуя.

— Тебе просто придется подождать и посмотреть. — Его голос был полон обещаний.

Два месяца спустя

Бронвин

— Я ни разу не был здесь после аварии, — сказал Брайс, открывая дверь.

Они приехали в пляжный домик уже после заката и не могли полюбоваться потрясающим видом лагуны и мыса Найсна-Хедс, но безмятежность здешних мест отражалась в тихом стрекотании насекомых и ласковом шепоте набегающих на берег волн.

Бронвин испытала смешанные чувства. Она любила этот дом, но последние воспоминания о пребывании здесь не были радостными. Она помнила, как блуждала по комнатам словно призрак, с каждым часом все больше погружаясь в отчаяние. Брайс не сказал, что везет ее сюда, но Бронвин сразу узнала дорогу. Напряжение сгущалось в воздухе с каждым километром, и последний час поездки они провели в полном молчании. Тишину могла нарушить Кайла, но она осталась у Рика с Лизой на все выходные.

Бронвин прошла в гостиную и встала у панорамного окна, но из-за кромешной тьмы снаружи не видела ничего, кроме своего отражения и Брайса, когда он встал позади. Он положил руки ей на плечи и потянул к себе. Бронвин охотно устроилась в его объятиях и откинула голову назад. Брайс обнял ее за талию, прижался щетинистым подбородком к ее уху и глубоко выдохнул.

— Я знаю, что здесь все пропитано плохими воспоминаниями и хочу заменить их хорошими. Ты мне позволишь? — хрипло спросил он.

Бронвин накрыла его руки своими и кивнула.

— Спасибо, — прошептал Брайс, прихватывая ее мочку губами.

Бронвин судорожно вздохнула и не успела опомниться, как оказалась лицом к Брайсу. Она уперлась руками в его широкую грудь и почувствовала, как учащенно бьется сердце.

— Кажется прошло сто лет с тех пор как я целовал тебя в последний раз, — заметил он, глядя на ее губы. Бронвин инстинктивно облизала их, и его глаза расширились.

— Целая вечность, — согласилась она, хотя на самом деле прошло всего несколько часов.

За два месяца их взаимное влечение не ослабло. Они наслаждались чувственными ласками, и, хотя часто были близки к тому, чтобы заняться любовью, всегда останавливались перед точкой невозврата, потому что не хотели прыгать в постель до того, как убедятся, что их отношения способны противостоять любым эмоциональным или физическим препятствиям. По молчаливому согласию, оба знали, что это уик-энд станет решающим.

Брайс со стоном прижался к губам Бронвин. Она встретила его отчаянный поцелуй с лихорадочным нетерпением. Брайс обхватил ее лицо и наклонил голову, чтобы облегчить доступ ко рту. Их языки вступили в единоборство за превосходство. Поцелуй был почти беззвучным, прерываемым лишь тяжелым дыханием и редкими стонами. В конце концов, Брайс подняв голову, заглянул ей в глаза и мягко улыбнулся.

— Люблю тебя, — прошептал он.

Бронвин просияла.

— Знаю, и никогда не устану это слышать.

— Ну, поскольку я никогда не устану это повторять, думаю, нам придется смириться с тем, что мы будем счастливы до конца дней. — Брайс неохотно отступил от нее, и Бронвин подавила протест, когда его великолепное и явно возбужденное тело оказалось вне досягаемости. Она бессознательно протянула к нему, он Брайс шутливо погрозил ей пальцем.

— Руки прочь, леди. У меня есть планы на этот вечер, и я не могу позволить тебе отвлекать меня. Почему бы тебе не отдохнуть с дороги, принять душ или поболтать с Кайлой по телефону, пока я занимаюсь ужином?

Она усмехнулась представив, как он будет неловко возиться на кухне. Брайс не был домашним богом, хоть, вероятно, и считал себя таковым. Он оставлял ужасный беспорядок на кухне, а приготовленная еда частенько была несъедобна. Но Брайс так гордился собой, что у нее не хватало духу упомянуть о сырой картошке или подгоревших бифштекса.

Она послала ему воздушный поцелуй и, прихватив свою сумку, пошла к лестнице на второй этаж.

— Дресс-код на ужин? — спросила она.

Брайс пожал плечами.

— Что-то удобное. И передай от меня привет и поцелуи Кайле.

***

Бронвин спустилась вниз, чувствуя себя отдохнувшей после короткого сна и долгого душа. Она также позвонила Кайле, чтобы пожелать спокойной ночи, но малышка была слишком увлечена игрой с Рисом и Риком, поэтому разговор получился коротким.

Что бы Брайс ни готовил, пахло на удивление хорошо, но Бронвин была немного озадачена, не увидев в кухне беспорядка. Несколько пластиковых контейнеров, палочки для еды и еще теплая микроволновка — вот и все, что было у Бронвин в качестве подсказки, и это могло означать, что Брайс попросил кого-то другого — возможно, Селесту — приготовить ужин. Она улыбнулась его незначительному обману, но ее вкусовые рецепторы были искренне благодарны.

Услышав шум из гостиной, Бронвин пошла туда.

Брайс был на просторном крытом балконе, который располагался так близко к воде, что казалось будто ты плывешь по лагуне. Запах океана и шум волн, проникающие внутрь через приоткрытое окно, делали это ощущение более реальным. Стол, передвинутый в центр балкона, был накрыт белой льняной скатертью и сервирован лучшим фарфором, в середине красовался великолепный букет красных роз в хрустальной вазе.

В данный момент Брайс зажигал свечи в серебряном канделябре, но их задувал ветерок. Бронвин хихикнула, когда очередной маленький огонек погас, не успев разгореться, и Брайс в сердцах выругался. Бронвин закатила глаза, подошла к нему и положила руку на спину. Он подпрыгнул от неожиданности и повернулся.

— Не могу зажечь эти чертовы свечи, — проворчал он.

Бронвин взяла его под руку и прижалась щекой к бицепсу. Она размышляла, как справится с этим затруднением, вычерчивая пальцами круги на его груди, а потом выпрямилась и улыбнулась. Попросив Брайса подождать минутку, она вышла с балкона и вернулась через пару минут с четырьмя маленькими ароматическими свечами в стеклянных стаканчиках. Обычно они пользовались ими в ванной при купании.

Брайс улыбнулся.

— Ваниль? Мои любимые, — радостно объявил он, расставляя свечи, но увидев, как мало света они дают, нахмурился и спросил: — Есть еще?

— Есть, но я не хотела, чтобы весь дом пропах ванилью. Еда на вкус будет как торт.

— Верно.

— Мне кажется, все и так идеально. — Она указала на стол.