— Прекрати, — прошептала Бронвин, не в силах больше терпеть ошеломляющие ощущения.

Но Брайс, конечно же, не слышал ее и продолжал безжалостно добиваться от нее почти болезненно приятного ответа. Он заставлял ее кончать снова и снова, пока Бронвин, столь чувствительная после многократных оргазмов, не стала толкать его, чтобы заставить остановиться.

Брайс навис над ней, посмотрел в затуманенные глаза и ласково улыбался. При этом выглядел самодовольным. Вполне заслуженно.

— Ух ты, — прошептала Бронвин, после того, как наконец перестала дрожать.

Теперь было достаточно светло, чтобы Брайс мог читать по ее губам, и его улыбка превратилась в усмешку. Она посмотрела вниз между их телами и заметила, что его боксеры исчезли и что он все еще очень возбужден. Она поняла, насколько невероятно односторонним был весь этот акт, и потянулась, чтобы прикоснуться к нему. Брайс зашипел, когда ее пальцы сомкнулись вокруг его члена, и застонал, когда она лениво погладила его вниз-вверх.

— Нет, — прошептал он, когда Бронвин попыталась приблизить его к себе и нахмурилась. — Не думаю, что это хорошая идея.

— Почему? — растерянно спросила она.

— Потому что ты возненавидишь меня позже, если мы это сделаем.

— Нет. Я не настолько эгоистична, Брайс. Мы оба этого хотим. Я хочу этого. Пожалуйста.

Он беспомощно тянулся к ее руке, и она снова попыталась притянуть его к себе.

— Нет, милая, — с трудом выдавил он. — Только твоя рука. Мы не должны идти дальше этого. Просто твоей руки достаточно.

«Почему бы ему не заняться с ней любовью?» — недоумевала Бронвин.

Ее рука ослабла, и Брайс, застонав, наклонился и сжал ее.

— Не отпускай, — хрипло взмолился он.

— Брайс, пожалуйста, займись со мной любовью, — снова простонала Бронвин и убрала свою руку, чтобы погладить его тело.

— Мне очень жаль, — извинился он. — Я никогда не хотел, чтобы все это случилось.

— Знаю, — успокоила она, нежно целуя его грудь и шею, прежде чем поднять голову и встретиться с ним взглядом. — Все в порядке.

— Нет, — тихо прошептал он, — не в порядке.

Брайс замер на мгновение, прежде чем самоотрешено зарычал, вырвался из ее объятий и одним быстрым движением соскочил с кровати. Несколько секунд он стоял там, восхитительно обнаженный и все еще очень возбужденный, и смотрел на Бронвин, а потом отвернуться и пошел в ванную. Дверь мягко закрылась за ним, и мгновение спустя зажурчала вода.

Бронвин уткнулась в подушку с мучительным всхлипом, удивляясь тому, сколько самообладания потребовалось Брайсу, чтобы встать и уйти. Ее так и подмывало присоединиться к нему в душе, но он считал, что поступил правильно, и она не могла предать жертву, которую он только что принес. Она выбралась из теплой постели и пошла в свою спальню.

Понимая, что этим утром ей больше не уснуть, она тоже приняла душ и постаралась не думать о том, каким трудным будет следующий день.

Бронвин

Она ожидала, что день будет трудным, но не думала, что настолько.

В обед у нее была назначена встреча с адвокатом. Бронвин не хотела идти, ее так и подмывало оставить все как есть, особенно после чудесного уик-энда, что они провели, но перемены в ее жизни были уже необратимы. Их брак закончился, и, на самом деле, это произошло очень давно.

С тяжелым сердцем она пришла на прием к юристу после утренних лекций. Джейсон Гудсон, ее адвокат, был немного встревожен, обнаружив, что, несмотря на значительные активы Брайса, Бронвин не хочет от него ничего, кроме алиментов на ребенка и совместной опеки. Гудсон пытался отговорить ее, но Бронвин оставалась непреклонной и в конце концов ему пришлось согласиться.

Вторая половина дня была сущим адом. Казалось, все идет наперекосяк. В книжном магазине было еще тише, чем обычно, и ничто не отвлекало от внутреннего смятения, а в довершении на ее совершенно новой машине спустило колесо. Как назло, именно в этот день у Пола — ее телохранителя был выходной. Телефон разрядился, зарядки у нее с собой не было, поэтому Бронвин вернулась в магазин и вызвала аварийную службу со стационарного телефона. Она прождала их почти полчаса, и к тому времени, как починили колесо, солнце уже закатывалось за горизонт.

Вернувшись домой, Бронвин нашла Брайса на кухне. Он кормил Кайлу ужином. Малышка выглядела очень довольной и очень чумазой. Казалось все картофельное пюре из ее тарелки перекочевало на руки и волосы.

Когда Бронвин вошла в кухню, доброжелательная улыбка тут же исчезла с лица Брайса, глаза потемнели от гнева.

— Где тебя черти носили? — спросил он сдержанным голосом. — Я с ума схожу от беспокойства.

— У меня спустило колесо, — устало объяснила Бронвин. Положив сумочку на кухонный стол, она взяла мокрую губку, села рядом с Кайлой и принялась вытирать пюре с ее ладошек и волос. — Ребята из «Ассоциации Автомобилистов» предположили, что я проколола шину вчера, когда ездила по грунтовке.

— Я посылал сообщение за сообщением и не получал от тебя никакого ответа, — прорычал Брайс все тем же пугающе сдержанным голосом.

— Телефон разрядился, — она пожала плечами, упрямо вытирая лицо Кайлы, несмотря на то, что малышка ловко уворачивалась от губки. — Мне очень жаль.

Брайс выругался, напугав ее и Кайлу, потом передал ложку, которой кормил дочку Бронвин, и вышел из кухни.

— Папа ушел, — радостно сообщила Кайла, махнув на дверь, за которой исчез ее отец.

Бронвин вздохнула, чмокнула дочку и макушку и поморщилась, наткнувшись губами на комок остывшего пюре.

— Тебя нужно искупать, — простонала она. Все, чего ей сейчас хотелось это полежать в ванне, отмочить собственные усталые кости. — Хочешь принять пенную ванну вместе с мамой?

Кайла счастливо кивнула, а потом начала что-то напевать. Бронвин могла различить в этой тарабарщине лишь несколько слов: «мама», «ванна», «пузыри», «играть».

«Жаль Брайс не слышит эту очаровательную песенку», — подумала Бронвин, беря дочку на руки.

Вскоре они счастливо устроились в огромной круглой ванне с пышной пеной. Кайла сидела на коленях Бронвин, на их лицах были бороды, сделанные из пены, когда вошел Брайс. Он удивленно замер в дверях, а Бронвин взвизгнула, чувствуя себя идиоткой из-за того, что забыла запереть дверь.

— Папа, купаться! — радостно позвала его Кайла.

— Э-э… не сейчас, милая, — он с сожалением покачал головой и добавил, весело глядя на Бронвин: — Хотя я бы с удовольствием…

Она закатила глаза в жалкой попытке возмутиться, и он усмехнулся.

— Извини, Брон, я думал, ты ее купаешь, а не купаешься вместе с ней. Я поговорю с тобой позже, — он повернулся, чтобы уйти.

— Папа, не уходи! — попросила Кайла, явно недовольная тем, что отец собирается уходить.

Бронвин застонала, уткнулась лицом в спину дочки, затем подняла глаза и встретилась со смеющимися глазами Брайса.

— Ты можешь остаться. Она начнет капризничать, если ты уйдешь.

Брайс кивнул, опустил крышку унитаза, сел и облокотился руками о колена.

Довольная тем, что папа наблюдает за ней, Кайла перешла в режим показательных выступлений. Она украсила лицо и волосы Бронвин еще большим количеством пены, потом окунула в ванну пластикового пупса и устроила с ним дружеское чаепитие, полностью увлекшись игрой.

— Я не хотел ругаться с тобой. Когда ты пришла, — пробормотал Брайс, переводя взгляд с Кайлы на Бронвин.

— Все нормально, — она пожала плечами и принялась намыливать волосы Кайлы, пока она играла. — Я знаю, что ты волновался за меня.

— Я представлял себе самое худшее, и уже собирался позвонить в полицию, как только накормлю Кайлу. — Брайс уставился на свои руки, помолчал, затем посмотрел на Бронвин и продолжил: — Я также сожалею о сегодняшнем утре.

— Спасибо, что не послушал меня и ушел.

— Это чуть не убило меня, — признался Брайс.

— Я знаю, что это было нелегко, но ты поступил правильно. Это привело бы только к еще большим сожалениям.