— Я собирался отвести ее в наши ясли, но боюсь, что она возненавидит меня за то, что я ее бросил, — Брайс, крепче прижимая к себе всхлипывающую дочку.

— К тому времени, как ты придешь за ней, ей будет так весело, что она начнет плакать, когда ты попытаешься забрать ее домой.

— Я не знаю, как, черт возьми, Бронвин справлялась с ней одна.

— Вот почему День матери намного круче, чем День отца, — съязвил Пьер. — Я иду в конференц-зал наверху, встретимся там через десять минут?

— Конечно.

Это было легче сказать, чем сделать. Кайла упрямо цеплялась за его ногу, когда он привел ее в ясли, и лишь после долгих уговоров ему вместе с воспитательницей наконец удалось уговорить малышку отпустить его.

Двадцать минут спустя, измученный и весь помятый, Брайс шел в конференц-зал. Он беспокоился, что пришлось оставить свою плачущую и умоляющую дочь, и задавался вопросом, как часто Бронвин приходилось проходить через такое же испытание за последние два года. Как ей, должно быть, было тяжело уходить, слыша, как Кайла умоляет и плачет.

Первая важная деловая встреча после несчастного случая, проведенная вне дома, оказалась не такой тяжелой, как Брайс ожидал. В основном благодаря переводчице на язык жестов, которого Пьер предусмотрительно нанял. Эта же женщина станет новой помощницей Брайса и облегчит его возвращение в офис. Он по-прежнему намеревался проводить дома гораздо больше времени, чем до аварии, но эта встреча заставила его осознать, как сильно он скучал по тому, чтобы быть в гуще события и участвовать в заключении выгодных сделок.

Бронвин

Она с трудом пыталась сосредоточиться на том, что говорил Рэймонд; ее мысли постоянно возвращались к Брайсу, к тому, как он сидит один в кабинете и смотрит на ее изображение, застывшее на экране телевизора. В этом было что-то настолько тягостное, печальное и опустошающее, что оно съедало Бронвин изнутри каждый раз, когда она вспоминала об этом.

— Ты, похоже, чем-то озабочена.

Бархатный голос Рэймонда вторгся в ее мысли. Бронвин вздрогнула и вернулась в реальность, и к мужчине, сидящему напротив нее. Он действительно был приятным человеком. Высоким, худощавым и почти красивым, с темными глазами, слегка редеющими черными волосами и теплой улыбкой. Бронвин действительно понравился Рэймонд, но не настолько, чтобы всерьез думать о чем-то большем с ним.

— Я думаю, это была ошибка, — пробормотала она, и он нахмурился. — Еще слишком рано. Просто мне кажется, что неправильно сейчас начинать отношения с тобой.

Рэймонд понимающе улыбнулся.

— А я-то все гадал, что у тебя на уме, — сказал он.

— Может быть… — начала Бронвин, но он накрыл ее беспомощно трепещущую руку своей.

— Как-нибудь в другой раз? — закончил он, и она благодарно кивнула. — Все в порядке. Я могу подождать, пока ты не будешь готова.

Но Бронвин не была уверена, будет ли она когда-нибудь готова. Несмотря на все случившееся, она все еще любила Брайса и не знала, как справиться с этим. Хотя его поведение в прошлом было непростительным, оно также было странным, совершенно не в его характере.

Как мог мужчина, который теперь настолько беззаветно любил свою дочь, так разозлиться из-за беременности? В этом не было никакого смысла. Бронвин была растеряна, терзалась сомнениями, но все еще не могла забыть или простить те два года, когда боролась, чтобы сохранить и себя, и своего ребенка живыми и здоровым. Она любила Брайса и в то же время таила обиду на него за то, что он отказался от ее и Кайлы. У нее никак не получалось совместить эти два противоречивых чувства и наконец-то обрести эмоциональный покой.

— Спасибо за понимание, Рэймонд.

Он пожал плечами.

— Не могу сказать, что я не разочарован, Бронвин. Я все равно хотел бы узнать тебя получше и встретиться с тобой еще раз. Надеюсь, мне представится такая возможность.

— Ты действительно хороший человек, но мне не следовало встречаться с тобой. Я все еще замужем, и, хотя мой муж, возможно, не идеален, он отец моего ребенка, и в какой-то момент был главным мужчиной в моей жизни. Я не могу ничего обещать, понимаешь?

— Понимаю. — Он снова улыбнулся и ободряюще сжал ее руку. — Надеюсь, ты знаешь, что я всегда рядом. Как друг. Если тебе нужна жилетка, чтобы поплакать, или плечо, чтобы поддержать и выслушать, я всегда рядом.

— Спасибо, — прошептала она, отчаянно пытаясь сморгнуть слезы.

Брайс

Он сидел в кабинете с выключенным светом и вздрогнул, когда темноту за окном пронзил луч фар на подъездной дорожке. Бронвин вернулась домой гораздо раньше, чем он ожидал.

Брайс вышел на широкий балкон, зная, что в темноте его не заметят, и смотрел, как Бронвин, стояла у машины, ищет в сумочке ключи от дома.

Он нахмурился, сделав мысленную пометку поговорить с ней об этом. Ей следовало вытащить ключи, прежде чем выходить из машины. У них была лучшая охрана, которую можно нанять за деньги, и по периметру всего участка стояли охранники, но он все равно не хотел, чтобы Бронвин подвергала себя ненужному риску.

Брайс ясно видел ее в свете, льющемся с крыльца. Бронвин прекрасно выглядела в бледно-голубой юбке, облегавшей ее длинные ноги при каждом движении, и белом топе с вырезом достаточно низким, чтобы показать скромное декольте. У Брайса вскипела кровь. Она выглядела слишком чертовски соблазнительно, и этот профессор-извращенец точно не смог держать руки при себе.

Сгорая от желания узнать, касался ли ее этот ублюдок своими грязными лапами, Брайс спустился вниз, уверенный, что сможет прочитать выражение ее лица и понять, позволила ли она постороннему мужчине прикоснуться к ней. Ему просто необходимо было это знать.

Бронвин

— Как прошло свидание?

Бронвин вздрогнула от неожиданности и нажала не ту цифру на пульте сигнализации. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и быстро ввела правильный код, прежде чем повернуться к Брайсу.

— Все прошло хорошо, — пробормотала она, а потом сообразила, что здесь слишком темно, чтобы он мог читать по губам и повторила фразу жестами.

— Когда это ты так хорошо научилась пользоваться языком жестов? — хрипло спросил Брайс, шагнув в небольшой круг света в холле и аккуратно зажав ее между собой и дверью.

— Я записалась на те же занятия, которые посещал Пьер, и ходила туда раз в неделю, когда я встречалась с Алисой за ланчем. Теперь из-за учебы я хожу в основном по субботам.

— Почему?

Бронвин пожала плечами и пытаясь отступить, когда Брайс сделал маленький шаг вперед, но уперлась спиной о дверь. Он был так близко, что она чувствовала его тепло и чудесный чистый запах.

— Не знаю, — тихо ответила она. — Хотела иметь возможность говорить с тобой.

Брайс нежно приподнял ее лицо за подбородок.

— Я не разобрал, — прошептал он.

Бронвин повторила, и его глаза потемнели.

— Ты хотела говорить со мной? Несмотря на то, как я с тобой обращался?

В его голосе звучала растерянность, и Бронвин постаралась не позволить этому обезоружить себя.

— Я знаю, каково это, когда не с кем даже поговорить, — сказала она, закрывая глаза, чтобы скрыть от него свою боль.

— О Боже, милая… Брон…

Боль в его голосе окончательно сломила Бронвин. Она не могла сопротивляться, когда Брайс опустил голову и прижался лбом к ее лбу. Его теплое дыхание коснулось ее лица и губ. Бронвин подняться на цыпочки и прильнула к губам Брайса. Он замер, буквально застыл, как статуя, но когда она обхватила ладонями его лицо, выдохнул со сдавленным всхлипом, осторожно обнял Бронвин, притянул к себе и ответил на поцелуй с невероятной нежностью и благоговением.

Поцелуй длился недолго и закончился слишком быстро. Брайс сделал шаг назад и нежно погладить ее щеку. Его глаза сияли каким-то непостижимым чувством. Бронвин накрыла его руку своей и уткнулась лицом в ладонь.

Они стояли так, казалось, целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько секунд, а потом Бронвин ушла. Она ушла, не сказав ни слова, не в силах найти нужные слова, даже не зная, есть ли слова для того, чтобы выразить то, что она чувствовала.