Кстати, вот она будет поосторожнее. А что делать с родственниками? Да ничего не делать. Гораздо продуктивнее — поскорее учинить что-нибудь с гоблином. Эльза оглянулась на кровать.

— Это могли быть Понтсы. Им наш пёс очень не нравился. Ещё старику Гигеру и этой… новенькой чернокожей, — высказалась тётя. — Все эти чёрные… потенциальные убийцы. Дикари.

— Угум… только вот не верю, что Саймон не покусал бы, когда… если бы это был бы не нож, а копьё, — покачал головой Питер. Виновника он точно знал, а подставлять невиновных… это не к Карфу.

Эльза не учитель. Она не учит людей жизни. В душе что-то дёрнулось, да, но и только. Неприятно стало. Но «стало неприятно» и «пришла в благородную ярость» — разные вещи. Есть ей дело до сплетен сорокалетней (сорокалетней же?) деревенской домохозяйки? Никакого. Ну и всё.

— Ну, увидим кого покусанного, можно будет не сомневаться, что это он виноват, — женщина мотнула головой. — Уберись за собой. Мне надо обратно на улицу. Там… тоже… — суровость сменилась какой-то пустоватой печалью, — грязно…

— Да, я уберусь… метёлка и совок где? — вздохнул Питер, стараясь не оглядываться назад. Подозрительно это будет. И как же ж… не вовремя всё это произошло.

А может, дело тёте Оливии и было. Вот так всегда: классифицировал человека, сэскизировал, описал, сложил на полочку — а он хопа. Он человек, оказывается. И любит кого-то, и слабости за ним водятся. И Эльза тоже человек. И Эльза сочувствует.

— Может, в шкафу? — предположила девушка. — Поищи в шкафу.

Надо бы помочь убрать труп. Преграды две: нога и гоблин. Эльза прислушалась к ощущениям. Если она сможет нормально ходить… Всё после того, как разберутся с гоблином, конечно. Обернулась к кровати.

— В шкафу под лестницей, — ответила женщина. — Но… советую не спускаться на первый этаж эти полчаса… будет неприятно.

— Хм… Хорошо, — ответил Питер.

С этими словами тётя ушла прочь… а под кроватью что-то громко и быстро заскрежетало. Прямо в тот же момент.

Питер спокойно дождался ухода тёти Оливии… до того момента, как начало скрежетать под кроватью. Икки… Он приготовился загонять чудовище обратно под кровать.

— Продолжаем, — сказала Эльза.

Швабру бы. Сладок будет момент исколачивания Икки шваброй — о, сладок! Жалко, швабры нет. Зато есть стул. Эльза будет караулить кровать со стулом.

И вот… из-под кровати вылетела пластмассовая голова куклы. А за ней — безголовое тело. Стало слегка неуютно.

— А самому вылезти? — хмуро поинтересовался Питер с фонариком наготове. На куклу он обратил внимание, но слишком мало.

Девушке стало интересно: откуда под кроватью образовались куклы? Явно не Эльза же привезла. Во-первых, странно — почти-девушка почти-семнадцати лет таскается с куклой. Во-вторых, она этих кукол по жизни не любила. Ах, это же от предыдущей хозяйки комнаты. Забавно, но Эльза не могла сказать, сколько и каких есть у дяди с тётей детей. Забыла, наверное. Помнила только девочку — ту, старшую. Старшая ей нравилась.

— Надо попробовать его из-под кровати выцепить, — высказала Эльза тактическое соображение. Высказала — да так и сделала. Ухватила стул за ножки, спинкой цепанула под кроватью.

Никакой реакции. Эльза даже не ощутила, чтобы спинка во что-то упёрлась. Она промахнулась? Не дотянулась? Или вдруг под кроватью есть секретная дверь в другой мир, куда сбежал гоблин… и откуда явилась кукла?

Эльза — не спец по части цепляния стульями. Она могла и ошибиться. А Икки — маленький, цеплючий, как забьётся в щель — финита, несите огнемёт, выкатывайте гаубицу. Посмотреть бы, чего под кроваткой, но с боевым ранением бухаться на колена немного сложно.

— Питер, заглянешь под кровать?

Выражаться «предыдущая хозяйка» — как-то нехорошо. Можно подумать, Эльза — нынешняя хозяйка. Но Эльза не хозяйка, Эльза — гость. А значит… что-то в этой мысли было. Хорошая мысль. Благолепная.

— Попробую, — ответил Питер, оглянувшись на испорченную куклу.

Эта игрушка точно не принадлежала Эльзе. Может… кому-то в детстве или младшим дочерям… хотя младшей Корфут уже достаточно, чтобы убрать куклы в какую-нибудь коробку, и подальше.

А пока… парень снял куртку и протянул её родственнице (фейка могла… хм, пострадать при неосторожных и резких манёврах). после чего попробовал посветить фонариком под кровать и узнать, что там с гоблином. А если вдруг… фонариком можно отразить нож. Да и вскочить можно успеть.

И вот, едва он опустился под кровать и сверкнул фонариком, как…

— Ох! — Питер шарахнулся назад от подкроватного партизана, наугад отмахиваясь фонариком.

Супостат так — а Эльза эдак, стулом, да спинкой, да ещё особенно, по-хитрому! Шкрыдых!

Перед носом вовремя отшатнувшегося Питера ударил стул… вовремя же Питер голову убрал. Получил спинкой стула только по руке, которая от боли разжалась и выпустила фонарик, тут же укатившийся под кровать.

— Акх! — возвестил о неудачной встрече стула и руки Питер. Только вот он фонарь посеял…

— Чёрт побери, — с большим чувством огорчилась Эльза. — Извини.

Оставила в покое стул, протянула Питеру руку. Вставай, мол.

— Ке-ке-ке-ке… — раздался противный тихий скрипучий смешок, кажется, отовсюду.

— Низко радоваться промаху противника. Есть у тебя военная честь или нет? — Эльза упрекала гоблина. Не просто так, конечно, она одновременно отвлекала разговором, одновременно… а чёрт знает. Ничего не делала. Разве что сторожила кровать. Но это не тянет на боевую хитрость.

Питер принял руку девушки.

— Ничего, переживу… — пробормотал он, уставившись на кровать.

Впрочем… это был пат. Они его не выцарапают, он не вылезет.

— Передай куртку… попробую кровать сдвинуть, — решил парень.

Гоблин так и не ответил на упрёки Эльзы… впрочем, о какой чести может идти речь, если они такие дылды, а он такой маленький? Но самое противное было другое: как двинуть кровать, не поставив ноги рядом с ней?

Впрочем, при здравом размышлении… это мало что дало бы, понял Питер. Но и идти за шваброй и оставлять сестрицу один на один с подраненной ногой было не очень. Однако у Питера появилась одна мысль. Так как гоблин под кроватью точно попробует резануть по ногам, то следовало это предупредить. А если вспомнить кое-какой свой опыт и принцип рычага…

Да, Икки может выскочить в щель и попробовать или смыться, или хуже. Но в этот раз Карф среагирует. А план простой: раз кровать Эльзы стоит рядом с окном (и со стенкой), то её можно легко сдвинуть и находясь на самой кровати.

— Так… тут два варианта: или кто-нибудь пойдёт за шваброй, или… если на кровати ногой упереться в стену, а рукой за саму кровать… впрочем, не уверен, что от этого что-то изменится. А так не перестоим, — озвучил свои мысли сестре Питер.

— Даже не знаю. А что ему помешает переползти вслед за кроватью? — выразила сомнение Эльза. — Я бы легла подальше от кровати — так, чтобы он не дотянулся — и попробовала бы выбить его броском сапога, тапки… чего угодно. Ремни длинные — можно ремнём хлестануть, это больно.

«Я бы легла» — легла бы со здоровой ногой, очевидно. Впрочем, её дело — предложить, решение остаётся за Питером. Он же здесь самый боеспособный. Не Эльзе распоряжаться ногой брата… что, брата? Точно не племянника? А может дяди?

— Если решим выбивать, придётся закрыть дверь и окно. Не то выпрыгнет и сбежит, — заметила девушка.

— У меня найдётся два ремня, — сообщил Питер. — Тут постоишь?

— Ремень и у меня найдётся. Наверное.

Конечно найдётся. Таскать брюки, но не таскать ремня — так не бывает! Либо ни брюк, ни ремня, либо ремень и брюки. Иначе никак. А брюки у Эльзы были. Да чего там, она прямо сейчас в брюках стояла!

— Сейчас найду, — она всё же решила поискать в шкафу.

И вот, едва лишь девушка подошла к шкафу, как вдруг фейка пискнула:

— Осторожно, низ!

Как ни странно, предупреждение было своевременным, так как из-под шкафа высунулась маленькая ручка с ножиком.