— Мы сбежим! — решительно заявила девушка, оторвав лицо от ладоней.

— От кого? — удивился я. — От своих? Мужики расхлебывают кашу, которую я же и заварил.

— Нет, не ты… Это я виновата. Я уговорила принять участие в этой треклятой игре и залезть в капсулу.

— А еще виноват профессор Гладышев, геймдизайнеры Маяка-17 и планета Земля, кружащаяся вокруг солнца. Послушай, — я взял девушку за руку, и та послушно сжала мою ладонь, словно только этого и ждала.

— Послушай, — повторил я снова, — мы не отряд самоубийц. У подавляющего большинства парней есть жены, которые ждут дома и дети, которых еще нужно вырастить. Наш командир калач тертый, он умеет просчитывать риски. Вчера прибыло серьезное подкрепление — ребята сплошь опытные и помоложе нас будут. Именно они и возьмут на себя активную часть операции, а мы постоим в сторонке.

Стиснутая ладонь заныла от боли. И откуда столько силы взялось в тонких пальцах?

— Диана, не заставляй жалеть, что рассказал правду. Помнишь, что ты мне обещала?

— Дать по бестолковке, если еще раз назовешься стариком?

Я не смог сдержать улыбки.

— Ты обещала быть смелой за нас двоих. Помнишь?

Она прекрасно это помнила, поэтому больше не произнесла не слова.

Прощание вышло неловким и скомканным. Я давно разучился это делать, а Диана Батьковна тратила последние силы, пытаясь справиться с подступающим к горлу комом.

— Василий Иванович, будьте осторожны.

— Какой я тебе Иванович, — возмутился я, — После всего того, что между нами случилось? Называй просто по имени — Алексеем.

Девушка попыталась изобразить улыбку, но я остался с каменно-серьезным выражением лица.

— Вы… то есть ты, не шутите?

— Да какие уж тут шутки. Так меня назвали родители.

— Но тогда откуда взялось Василий Иванович?

— У меня позывной в отряде был Чапай, за мужественность и лихой норов в кавалерийских атаках. Когда паспорт на новую фамилию оформляли, мужики решили подшутить. С тех пор и хожу в Василиях.

— Очень интересно. А что еще я о вас… о тебе не знаю? Семеро по лавкам и жена в каждом городе?

— В этом я чист.

— А Синица-вечерок в записной книжке, это кто?

Женщины… И ведь запомнила, и спросила не вовремя, буквально стоя на пороге.

— На улице, названной в честь генерала Синицына есть забегаловка под вывеской «Вечерок». Одно время часто туда заглядывал, вот и сохранил номер.

Лишь бы не спросила про Синицу-манты, известную в узких кругах проститутку под ласковым прозвищем Синичка. Почему манты? Спасибо телефону, заменившему ругательное слово на куда более благозвучное и аппетитное. Что, впрочем, сути не меняло — Синичка была еще той мандой.

Не вышло у нас красивого прощания, как в романтичных фильмах: с объятиями и поцелуями. Пару раз неловко ткнулись губами и разошлись.

А это значит хороший знак, значит обязательно свидимся.

Я не обманывал Диану, рассказывая о прибывшем подкреплении. Командир таки решил привлечь к операции Тугулова, и одной Вселенной ведомо, насколько тяжело ему это далось.

Такие люди как Змей обычно долго не живут. Не то что бы был напрочь отмороженный, просто любил дух войны. Как игроман не может пройти мимо казино, так и Тугулов не мог пройти мимо звуков выстрелов. Слишком часто увлекался, забывая о поставленных задачах, рискуя не только своей шкурой, но и шкурой товарищей. Заказчики терпеть его не могли, а подчиненные обожали, величая командира ласковым прозвищем — «Батя».

Репутация безбашенного бойца в конце концов оставила Тугулова без работы. Но он и в мирной жизни не потерялся, организовав центр по подготовке бойцов ЧВК — один из лучших в стране. С учениками и приехал — молодыми парнями, пышущими не только здоровьем, но и той же лихостью, что и командир.

— Вася! Васютка!!! Окропим снежок красненьким! — проорал он, едва завидев меня. Стиснул в крепких объятиях и поинтересовался: — все так же, без ног?

— Пока не отросли.

Змей в ответ ощерился, обнажив белые, свежевставленные зубы. Обернулся к подчиненным, сбившемся в кучу у палатки и провозгласил:

— А это, парни, тот самый легендарный Чапай, о котором я рассказывал. На пару с Боцманом столько бушменов положили в пустыне, что другим и не снилось. На своей знаменитой тачанке половину Африке исколесили, и меня из глубокой задницы вытащили.

Десятки пар глаз с любопытством уставились на меня. Интересно, чего такого товарищ Тугулов успел рассказать? Да еще и с приставкой легендарный. Травил байки о том, как охраняли имущество успешных дельцов от посягательств других, менее успешных? Или как гоняли голожопых бушменов по саванне? Причем голожопых в прямом смысле данного слова. Дикарям дали вместо палки автомат, предварительно показав, куда нажимать.

Мы часто работали в связке с братской ЧВК Римский, поэтому приходилось расхлебывать последствия бездумных рейдов лихого командира: тратить патроны, нервы, и жизни людей. Ох и крепко Док невзлюбил Тугулова. Всячески старался избегать Змея, уже не говоря о том, чтобы вести с ним общие дела. Но ситуация и впрямь сложилась критическая, когда без сторонней поддержки не обойтись. Не Мамону же с его геморроем в атаку идти.

План предстоящей операции был давно разработан, согласован и доведен до всех участников. Я лишь попал на заключительный брифинг. Зашел в большую палатку, пропахшую табаком и едким запахом пота. Разместился на последней скамье, рядом с клевавшим носом Бармалеем и принялся слушать.

В роли докладчика выступал сухой поджарый мужчина по фамилии Зубов. Как выяснилось позже, именно он взял на себя основные командирские функции. Мудрое решение, учитывая взаимоотношения Дока со Змеем.

— Откуда он? — я толкнул в бок задремавшего было Бармалея. Тот посмотрел недовольным взглядом, но все же пробурчал:

— Отставной, из бывших военных. В свое время курировал Балакиревских.

Мне это ровным счетом ничего не дало. ЧВК Балакирев работал в ближневосточном регионе, под крышей ГРУ — это все что про них было известно. Вряд ли Бармолей знал больше, поэтому я оставил в покое товарища, переключившись на докладчика.

Господин Зубов был на редкость кратким и информативным — никаких шуточек и разговоров на отвлеченную тему. Чувствовался богатый опыт в проведении подобного рода мероприятий.

На экране мерцала карта с изображением местности. Луч указки скользил по контурам, дополняя сказанное: направления ударов, вторая волна, зоны огневого контакта. Согласно предварительным данным Георгий Валентинович засел на окраине поселка, в трех домах коттеджного типа с полусотней хорошо вооруженных бойцов. Расставил посты, понатыкал датчиков движения, запустил в воздух охранных дронов, короче подготовился к штурму основательно.

— Основная трасса проходит в стороне, — луч указки заскользил в север-западный угол. — Местность здесь дикая, в радиусе километра жилые строения отсутствуют, но это не значит, что вы можете палить, сколько заблагорассудится. Тяжелое вооружение использовать только в случае крайней необходимости. Быть готовыми к появлению случайных гражданских: заблудившихся лыжников или излишне любопытствующих местных. Индульгенция сверху выдана, но если вздумаете устроить маленькую войну в средней полосе России…

— Травников, — буркнул прямо в ухо окончательно проснувшийся Бармалей.

— Что?

— Мужики говорят, Травников индульгенцию выписал. Хочет, чтобы виновный в убийстве сына не попал в руки правоохранительных органов.

— Так виновных вроде бы нашли и задержали?

— Травникову этого мало. Он хочет наказать всех, кто даже косвенно причастен.

— Злой у нас вице-премьер.

— Посмотрел бы я на тебя, когда единственного сына…

Докладчик строго посмотрел в нашу сторону. Пришлось Бармалею заткнуться, а я сделал вид что изучаю схему на экране.

— Группа Гамма выдвигается в красный сектор…, - вновь зазвучал голос Зубова.

Я особо не вслушивался, да и какой в этом смысл? Бывший отряд Корсакова в активной фазе операции участия не принимал. Наш максимум — контроль за определенным квадратом местности. Так оно по итогу и вышло.