— Кто, если не Ленька?

Ритка нагнулась и заговорщицким тоном прошептала:

— Ты в курсе, что она часто в школе остается после уроков?

Об этом я знал. Сам неоднократно сталкивался с Володиной в пустых коридорах, когда задерживался, распивая чаи в коморке у Василия Ивановича или играя в Маяк-17. Однако не придавал этому особого значения. Мало ли у кого-какие причины.

— Может в кружок какой ходит?

Зарубина презрительно фыркнула.

— Какой кружок, Синицын! Хоть раз голову включи. Списки участников секций висят в кабинете у завуча, и ни в одном из них нет фамилии Володиной.

— Может она в библиотеке уроки делает, ну или… не знаю.

— Вот именно, что ничего не знаешь, а она, между прочим…, - Зарубина вновь нагнулась ко мне и тихонько прошептала, — к профессору Гладышеву ходит.

— К Илье…, - голос дал внезапного петуха, из-за чего пришлось откашляться и повторить, — к Илье Анатольевичу?

От нехорошего предчувствия внутри похолодело.

— Синицын, не тупи. У нас в школе только один профессор.

— Но он же старый!

— Ой, а то ты не знаешь, как оно бывает. Илья Анатольевич мужчина видный, с благородной сединой в висках. И связями нужными располагает, — Ритка принялась с таким жаром расписывать профессора, словно и сама была не против зажечь. Никогда не пойму девчонок: то их на заднеприводных тянет, то на стариков. В голове не фантазии — мусор сплошной.

— Илья Анатольевич профессиональный психолог. Может она к нему на лечебные сеансы ходит?

— Синицын, не смеши мои чешки, какие сеансы? Гладышева лекцию за деньги не заставишь прочитать. Он здесь исключительно по направлению министерства, новую методику разрабатывать.

— Может в случае с Володиной он исключение сделал.

— В каком-таком случае, Синицын? Глаза разуй! Она что, выглядит безумной или больной. Да Володина самая психически здоровая из нас.

Ага, как же… Вспомнилась рожица злобного зверька, проступившая за лопнувшей маской ледяной королевы.

Если Зарубина права, и если Володина действительно остается после уроков у профессора Гладышева, то что это значит? Что связывает известного в узких кругах ученого и красивую молоденькую школьницу. Неужели банальный секс?

Наш историк, Армен Георгиевич любил рассуждать о загадках истории. Кто построил пирамиды или откуда в мировом океане берутся корабли-призраки. Он всегда начинал с мистики, нагнетая таинственной атмосферы, а потом сам же в одночасье все и разрушал, приводя убедительные аргументы, объясняющие загадочные события с точки зрения логики.

— Не надо искать черную кошку в темной комнате, — любил повторять он. — Зачастую самый простой ответ — верный.

Самый простой ответ… Может зря парюсь по поводу Володиной? Может не существует никакой связи между мною, загадочными снами, и стервозной одноклассницей?

«Банальный секс» — твердил сам себе, а тревожные мысли не отпускали. Нужна была дополнительная информация, осталось только понять, где её найти. Как узнать о прошлом человека, если у него не существует странички в соцсетях? Я даже не был в курсе, откуда Маринка к нам перевелась: из другого города, из другой страны.

Информация… срочно нужна информация. Вернувшись домой, я первым делом взялся за планшет и принялся бездумно тыкаться по сайтам. Вдруг что-нибудь умное в голову придет. Так порою бывает, когда отпускаешь мысли в свободное плавание. Я долго листал страницу за страницей, пока не наткнулся на новость о задержании очередных злоумышленников, торговавших оружием через сеть Онион. Луковая маршрутизация… товарищ майор — точно!

Набрать строгого полицейского я не отважился, для этого был другой человек.

— Чего надо? — Василий Иванович поздоровался в привычной для него манере. На заднем плане шумела вода, постукивал нож.

— Василий Иванович, готовите? Неужели решили в повара переквалифицироваться?

— Нет времени на твои зубоскальства. Говори, зачем звонишь.

Ну я и рассказал о новенькой однокласснице, и о ее странной связи с профессором Гладышевым.

— А от меня чего хочешь? — спустя секунду послышался раздраженный голос уборщика.

— Вам не кажется это подозрительным?

— Что именно? Что профессор трахает молоденькую ученицу? Малой, я тебя расстрою, но ничего не ново под луной. Ученые тоже люди, у них имеются физиологические потребности.

— Я носом чую — секс здесь не причём. Вы можете узнать биографию Володиной: откуда она к нам приехала, чем раньше занималась?

— Малой, ты часом не ошибся? Здесь не справочное бюро.

— Василий Иванович, у вас связи имеются, сам товарищ майор в друзья ходит.

В трубке повисла пауза, вдалеке звякнули столовые приборы. Я уже знал, что сейчас услышу, поэтому решил действовать на опережение:

— Клянусь, что не буду распространять полученную информацию. Василий Иванович, помогите пожалуйста… для меня это очень важно.

— Я перезвоню.

Связь прервалась серией коротких гудков. И что это значит: меня в очередной раз послали или обещали помочь?

Все выяснилось в тот же вечер. Я уже засыпал, уткнувшись лицом в подушку, когда раздался звонок. Взяв в трубку, услышал монотонный голос Василия Ивановича, зачитывающего текст:

— Марина Алексеевна Володина девятнадцати лет. Родилась в городе Калуга, в семье крупного бизнесмена и известной фотомодели. В семь лет пошла в школу, училась прилежно, конфликтов с окружающими не имела. Когда исполнилось одиннадцать лет, родители развелись: отец уехал заграницу, а мать перебралась в столицу. Вот тогда и начались серьезные проблемы: прогулы уроков, драки с одноклассниками. Одного парня проткнула ножницами прямо в коридоре школы. Ничего серьезного, но девочку после случившегося поставили на учет в частную клинику по корректировки психики. Лечебное учреждение использовало экспериментальную методику лечения пациентов с помощью виртуальной реальности. А теперь попробуй угадать, кто из наших общих знакомых имеет непосредственное отношение к данному учреждению?

— Профессор Гладышев?

— В точку, Малой. А спонсируется клинка небезызвестным Центром Синавского, которое, как выяснилось, занимается не только компьютерными играми, но и лечением психически нестабильных пациентов.

— У них что, даже лицензия есть?

— Лицензия есть у профессора Гладышева и его учеников, а у Центра Синавского имеются деньги и большое — прямо-таки гигантское желание вкладываться в новаторские методики, разработанные Ильей Анатольевичем. В мире взрослых людей подобный симбиоз называется спонсорской поддержкой.

— Центр Синавского… не понимаю. А как же министерство обороны?

— А вот тут, Малой, начинается самое интересное. Илья Анатольевич лет пять, как не работает на военных.

— Но вы же сами говорили? Его фамилия висит на официальном сайте.

— Мало ли кто где висит. Админы забыли, когда страницу последний раз обновляли… Уволился Илья Анатольевич по собственному желанию. Он теперь вроде советника при госструктуре — должность абсолютно пустяковая, ни к чему не обязывающая. У нас каждый второй ученый числится в «золотом» резерве. Их периодически нанимают, подключают к различным проектам, но по факту в штате они не состоят. Да что я тебе объясняю… В нашей школе профессор тоже по контракту работает, но только с министерством образования.

— Значит Гладышев находится в свободном плаванье? Занимается разработкой экспериментальных методик лечения?

— Малой, ты чем слушаешь, какая свобода в мире больших денег? Я четко сказал, кто девушку танцует.

— Центр Синавского?

— Да.

— И… и что это для нас значит?

— Самому бы понять, — Василий Иванович глубоко задумался. — Одно скажу, Малой: держись от этой девки подальше. Там история темная… Она собственный дом подожгла, сама чудом не сгорела и мать еле спасли. Личное дело худое, словно поработал с ним кто: страниц не хватает, часть абзацев потерта. Пациентка четыре года прожила в клинике и только в семнадцать лет её снова выпустил в общество.