Она не заметила, как при этом к ней метнулся Эрдлиг, едва закончивший запирать границу. Как он с ужасом осознал, что не успел подхватить её и без капли сомнений прыгнул следом. Не слышала отчаянного крика Истара. Не видела, как округлились глаза Радуша. Она даже не чувствовала крови, пошедшей носом. Лишь с отстранённым удивлением поняла, что небо от неё всё дальше. А потом мир погрузился во тьму, когда её сознание померкло.

Положив последние ягоды ароматной малины в корзину, девушка выпрямилась и сладко потянулась, разминая затёкшие мышцы. Подняв лицо к ласковому солнцу, ярко светившему в голубом небе, украшенном перистыми облачками, Иньярра широко улыбнулась. Она могла бы до самого вечера наслаждаться погожим летним днём, да только её ждали. Подняв большую корзину полную грибов и вторую чуть поменьше с ягодами, она поспешила обратно в деревню. А по дороге негромко запела весёлую песню, с которой дорога показалась в два раза короче.

Уже наперед она знала, что дома её будут корить за задержку, поэтому постаралась как можно незаметнее проскользнуть на кухню. И ей бы это удалось, да только как раз у плиты и находилась мама Ярры. Подбоченившись, она хмуро смотрела на дочь серыми, точно грозовое небо, глазами.

— Я тебе что говорила? — сурово начала она. — Собрать побыстрее грибов с ягодами и поспешить домой. А ты? — нервно махнув рукой, она фыркнула: — бестолковое дитя.

Не дав дочери вставить ни слова, женщина отобрала корзины. Тесто для пирогов уже давно было готово, и если бы Ярра не задержалась, уже пила бы с ними чай. Но раз этого ей в ближайшее время не видать, то можно пойти ещё раз в лес и насобирать душистых трав, а может даже ещё чего-нибудь, решила она.

Незаметно умыкнув с полки у самого выхода пару пустых корзин, Иньярра покинула дом так же тихо, как и вошла. До самого вечера она бродила по лесному ковру, срезая травы, отрывая листики, отдельно складывая соцветия и собирая ягоды. Здесь было так спокойно, легко и радостно, что счастливая душа распирала её изнутри, излучая сияние, которое, казалось, можно даже увидеть. А когда она уже в сумерках подходила к дому, то у самого порога встретила отца, недавно вернувшегося с ярмарки, проходившей в соседней деревушке. Обрадовавшись папе, Ярра опустила корзины на землю и побежала к нему, широко раскинув руки. С разбега запрыгнув на него, обвила мощную шею хрупкими руками и поцеловала в заросшую бородой щёку, пахнущую хвоей и корицей. Сколько она помнила, от отца всегда так пахло, в то время как от матери исходил аромат мёда и яблок.

Подхватывая дочь на руки и кружа её, мужчина громко и весело смеялся, ранее успев услышать от супруги о том, что Ярра в очередной раз загуляла в лесу дольше любого разумного срока. Вопреки строгой матери, которая хотела наказать дочь, он потрепал своевольную девушку по макушке и чуть прищурился.

— А я тебе подарок привёз, — заговорщически признался он. — Только лучше покажу потом, а то нам обоим несдобровать.

Довольная, Ярра часто закивала, соглашаясь на что угодно, ради сюрприза от отца. Её глаза горели восторгом и восхищением, когда она звонко и задорно чмокнула его в щёку и отстранилась. Не часто им удавалось провести вместе время, но если это случалось, каждый день в компании друг друга оказывался увлекательным приключением, запоминающимся надолго.

Едва дождавшись момента, когда он позвал её с собой после ужина, Иньярра радовалась, как ребёнок, получив в руки инструменты для ювелирной работы. Каким-то невероятным образом отцу всегда удавалось угадать, чего ей хотелось бы больше всего, и достать это, каких бы денег ни пришлось потратить, и куда бы ни понадобилось за этим ехать.

После долгих объяснений что для чего нужно и как правильно использовать вальцы, изложницу, шарногель и прочее она завалилась на свою кровать, даже не раздеваясь. В их уютном мире, в большом деревянном доме в лесу всё было хорошо. Каждый день она проживала с осознанием того, что они с родителями счастливы. И не знала бед.

Но только до тех пор, пока во сне ей не стали слышаться чьи-то голоса. Голоса, что были мучительно знакомы. Они звали за собой, умоляли, обещали и манили. Они казались такими реальными. А утром она едва могла их вспомнить, отчего тревожилась ещё сильнее.

Тем временем дни всё так же плавно перетекали один в другой. Заполненные приятным хлопотами, смехом и любовью они были одновременно и похожи друг на друга, и нет. Но всё закончилось, когда за одним из завтраков родители спросили о том, что с ней происходит. Не видя смысла врать, Ярра призналась, что слышит по ночам голоса. Рассказала о том, какие странные чувства одолевают её, когда она и слышит. Тогда мать протянула к ней руку через стол и легко погладила по запястью. Она переглянулась с отцом и спокойно сказала:

— Всё в порядке. — Тёплая улыбка преобразила строгое лицо. — Скоро тебе нужно будет покинуть нас, но не волнуйся. Мы всегда будем здесь. — Чуть сжав пальцы Ярры, она отпустила её руку. — Придёт время, и ты вернёшься. Но не торопись снова оказаться в этих краях.

Растерянная, Иньярра тогда не поняла, о чём идёт речь. Она даже попыталась забыть об этом, оттолкнуть от себя нежеланную мысль. Ибо она в толк не могла взять, зачем ей куда-то отправляться, когда дома остаются родители? Более того, это казалось огромной глупостью.

И это было бы ею, если бы через неполную неделю она не открыла поутру глаза в совершенно незнакомом месте. В первые секунды, ничего не понимая, она изумленно смотрела на незнакомых мужчин, оказавшихся рядом с кроватью. Один из них, судя по всему, ещё недавно спал в кресле, стоящем у стены напротив. А другой шагнул к ней от окна, в которое бесцельно всматривался прежде, чем она проснулась. Кто они такие, и как она оказалась в незнакомой комнате Ярра понятия не имела. И уже хотела было возмутиться их присутствием рядом с собой, как вдруг голову пронзила острая боль. Сжав её руками, она застонала сквозь зубы, пытаясь не потерять сознания. А потом внезапно всё вспомнила. Всё стало на свои места, но только осознание встречи с родителями, кажущейся такой реальной, горечью разъедало знахарку, омрачая радость возвращения к Истару и Эрдлигу. Ей хотелось верить, что это было не просто сном. Хотелось верить, что это было, а не казалось. Что родители всегда будут ждать её там, за чертой.

— Привет, — неожиданно слабым голосом прошептала она, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— С возвращением, — не скрывая улыбки, тут же ответил Эрдлиг, подходя ближе.

А Истар молча сел на край кровати и взял её за руку.

— Долго я провалялась? — пытаясь вести себя непринуждённо, она не понимала, что они оба делают рядом с ней.

А потом и вовсе перестала что-либо соображать, когда Эрдлиг нежно коснулся ладонью её щеки и, наклонившись, коснулся губами лба. В миг покрасневшая от смущения и негодования, Ярра подумала, что ослышалась, различив явную усмешку Истара.

— Ты не приходила в себя три недели, — чуть хриплым голосом негромко произнёс он. — Мы думали, что потеряли тебя, — вспоминая всё случившееся во время Прорыва, он нахмурился. В тёплых глазах отчётливо проявились тени боли и страха, пережитых им. — Во время Прорыва ты потеряла слишком много крови, ослабла и упала вниз со стены. — Замолчав, он чуть сильнее сжал её пальцы и тут же мотнул головой в сторону младшего Лорда: — Эрдлиг прыгнул за тобой. О чём ты только думал?! — гневно окинув взглядом младшего брата Лорда-Оборотня, он подвинулся чуть ближе к Ярре.

— Если бы я не прыгнул, — вскинул бровь тот, — Шерл не отпустил бы её.

Видя, как мужчины беззлобно переругиваются между собой, знахарка прикрыла глаза. И тут же вновь увидела перед собой просторный деревянный дом, полный света и тепла. Едва это произошло, боль и тоска, которые всё время таились рядом, набросились на неё. Сжали сердце стальной хваткой, не давали сделать вдох.

Почувствовав, что с Яррой что-то не так, Истар и Эрдлиг затихли и низко склонились над ней. Ладонь одного бережно легла на лоб, проверяя, нет ли жара, а губы другого коснулись запястья.