Странно. Никогда у неё ещё не случалось таких достоверных видений. Кира машинально попыталась отыскать на груди подаренный ректором жетон, ничего, естественно, не обнаружила, но пальцы всё ещё ощущали грубую намокшую ткань чужих драгоценных штанов, да и голова болела именно в том месте, которым несчастный юноша, которого звали Деманд приложился к осклизлому камню. Случится же такое. С кем? Так и концы отдать недолго. Ей. А что там дальше произошло с ним? Неужели нелепая оплошность на мелкой воде имела для невезучего студента роковые последствия?
О том, чтобы заснуть снова и речи не шло. Кира оделась, села к окну. Там, снаружи отчётливо светало. Царила тишина, даже птицы молчали, не брехали собаки, хотя в деревне они, кажется, водились. Можно было приготовить завтрак, но есть совершенно не хотелось. Тянуло на кладбище. Со вчерашнего дня манила за собой уютная утоптанная тропинка, уходящая под густую сень деревьев. Кира хотела сходить туда ещё вечером, но потом решила, что блажь как накатила, так и пройдёт, да и подругу одну оставлять показалось нечестным. Что они там делали перед тем, как лечь спать? Раскладывали самые нужные вещи, знакомились с кухней. Дом находился в стадии перевоплощения из патриархального состояния избы в современное — коттеджа. Санузел выглядел вполне по-городскому, пришлось только поискать пульт, с которого включалась вода, а в кухне сиротливо торчала на угловом столе дешёвая электроплитка. Дровяные печи тоже имелись в наличии, но подруги решили по летнему времени с ними не связываться.
Обустраивались, а там и ночь пришла. Сейчас же вокруг царил благостный покой, мир казался предельно безопасным, не склонным прибегать к жестоким мерам. Кира взяла в прихожей свою куртку и осторожно вылезла в окно. Прикрыв створки, прислонила к ним маленький прутик — на всякий случай.
Роса выпала обильная, а сад был изрядно запущен, всё же Кире удалось выбраться на дорожку, почти не оставляя следов на влажной траве. Зачем она принимает меры предосторожности, сама не знала, но инстинктам сейчас доверяла больше чем логике: у магии она была своя, глубоко скрытая.
Над речкой скопился туман, да и большая часть деревенских домов тонула в нём целиком или отчасти. Спеша, пока люди не проснулись и не принялись выяснять, чего это приезжую ни с того ни сего понесло на местное кладбище, Кира добежала до разрушенной воротной арки, ступила на территорию мёртвых. Сразу по телу забегали привычные мурашки. Энергия, которую излучала здешняя земля, знакомо просочилась под кожу. Кире она не казалась чуждой или неприятной, напротив — согревала, подпитывала, берегла.
Могил оказалось много, только со стороны кладбище выглядело весёленькой рощицей, а так кресты и оградки теснились, смыкаясь кое-где вплотную. Иные могилы были богато убраны и хорошо ухожены, иные заросли травой, чувствовалось, что посещают их редко, если посещают вообще. Кира остановилась возле одной заброшенной. Старинная решётка просела в землю, крест покосился, кустик бузины криво рос сбоку. Давно забытое живыми погребение выглядело истлевшим как прах в земле, но вопреки внешнему скорбному запустению, снизу поднималась яркая волна силы. Положив ладони на ржавое железо, Кира ощутила едва заметную дрожь металла. Похороненный здесь в незапамятные времена человек был очень не прост. Ведьма. Причём немалого ума женщина, раз погребли её без затей, как обычного человека. Поднять такого знатного мертвеца может любой школяр, да только власти над ним не обретёт, значит, и связываться не станет.
Кира вздохнула, собираясь идти домой, потому что именно эта могила привлекла на кладбище, тревога унялась сразу, едва ладонь коснулась гнилого металла. Понятный зов своего к своему не страшил, что-то ещё предпринимать смысла не имело, но почудилось вдруг, что висит на лапе креста, слегка покачиваясь как от ветра жетон на верёвочке, тот самый, из сна. Не следовало этого делать, но рука потянулась сама, пальцы сомкнулись на тусклой подвеске и конечно же ничего не поймали, прошли сквозь пустоту, а тут и морок развеялся. Слегка зазнобило, да и только. Мёртвых Кира не боялась, напротив, ощущала сродство с ними, подумала грустно, что нить между двумя мирами слишком тонка, не даёт ни нормальной подпитки, ни внятной информации. Вспомнился призыв убиенной Варвары: «Найди его! Он скажет!» Мог прорвавшийся с той стороны клич относиться к данной конкретной могиле? Кира была уверена, что здесь похоронена женщина, но разбирали ли усопшие, кто из них к какому полу принадлежит? Трудно сказать. Они не разговаривали, и один единственный раз смело следовало отнести к разряду галлюцинаций.
Кира поёжилась и пошла прочь с кладбища. Она озябла. Утро выдалось прохладнее, чем показалось вначале. Матильда ещё спала. Будить её Кира не стала, занялась лениво приготовлением завтрака, поглядывая попутно в окна, то в одно, то в другое и предвкушая не без удовольствия предстоящий день. Спустятся они к реке или полежат на траве в саду — большого значения не имело. Да, следовало писать дипломную работу, а не греться на солнышке, но Кира решила, что хоть один день покоя себе позволит. Для работы она уже присмотрела комнатку на втором этаже, уютную, небольшую с хорошим обзором. Не было оснований полагать, что враги найдут их здесь, да вообще расстараются искать, тратя время и силы, но осторожность не вредила.
Постепенно солнце высушило росу, Матильда проснулась и обрадовалась пище, весело чирикали какие-то птички, никто не пытался вломиться на участок со злыми намерениями или банальным любопытством. Кира ощутила давно забытый покой. Отрешиться от всего и побыть в тишине — быть может именно этого ей так не доставало в жизни. Простота нынешнего существования подпитывала незнакомым теплом.
На реку не пошли, поленились разбираться в незнакомых тропах. Матильда обнаружила прелестное место в саду. Яблони обступали со всех сторон уютную полянку, вдоль забора разросся кустарник. Здесь устроились. Расстелили на траве покрывало, припасли бутылку с водой, чтобы не бегать лишний раз в дом, и расположились с удобствами. Так и валялись почти до полудня, но помимо романтики существовал ещё быт. Провизии захватили с собой немного, а деревенский магазин закрывался рано, так что следовало сходить прикупить еды. Не сговариваясь, отправились вместе. Вероятно, обе решили, что разлучаться небезопасно. Вдвоём и отбиться легче в случае чего, и неведомая судьба подруги не будет отвлекать, распыляя боевой настрой. Кира, изменив любимому прикиду, надела подругино платье и стала почти неузнаваема, а Матильда облачилась в простенький сарафан, не накрасилась, вместо пышной причёски завязала маленькие хвостики. Обе выглядели совершенными девчонками и решили по-детски же радоваться незамысловатой маскировке.
Народу в улице было немного, никто не здоровался, из чего следовало заключить, что бродят преимущественно приезжие. За заборами, которые позволяли хоть что-то увидеть, а не стояли двухметровой стеной, люди отдыхали на свежем воздухе, не горбатились на грядках, следовательно, тоже были дачниками.
— Всем на нас пофиг, — удовлетворённо сказала Матильда. — Кроме, быть может, юных кобелей, но молодёжь сейчас предпочитает ехать куда угодно, но не в деревню с родителями, так что частые встречи с озабоченными мужиками нам не грозят.
Кира поглядела на подругу с удивлением. Вокруг Матильды всегда клубились кавалеры в том или ином количестве, хотя домой она никого не приглашала. Правильно истолковав замешательство, она объяснила:
— Сами липнут. Я одеваюсь так, как нравится мне, а они думают, что ради них стараюсь. Смешно. Стоит ли усердствовать, если и так клеятся пачками. Ты вон изо всех сил отпугивать их пробуешь, в том числе берцами и суровым видом. Помогает?
— Ничуть, — вздохнула Кира. — Знала бы способ заставить отвять всех назойливых парней, непременно воспользовалась бы. Я хочу учиться, заработать денег на квартиру. Жить и жизни радоваться, а не нянькаться с мужиком. В ближайшие лет десять, а может, и всегда.
