— Кордия! — донесся до нее мужской голос. Кордия подняла глаза и увидела Оскара, спускающегося к ней. Синий плащ волнами бился вокруг его ног. — Что вы здесь делаете?

— Отдыхаю. Разве не видно? — вымучено улыбнулась Кордия. Оскар наклонился к ней и взяв за руки, помог подняться.

— Идти сможете? — обеспокоенно спросил он, глядя ей в глаза. Светлые пряди волос упали ему на лоб. Несмотря на возраст, в его взгляде было что-то детское и трогательное.

— Нет, но сделаю вид, что стараюсь, — не стала врать Кордия. Ей нужна была помощь, и Оскар был единственным, кто мог сейчас ей ее оказать. Не спрашивая больше ни о чем, барон подхватил ее на руки и стал подниматься по лестнице. Она ахнула и обвила руками его шею.

— Вы о чем-то хотели со мной поговорить, — тихо сказала Кордия.

— Не думаю, что это подходящий момент.

— Напротив, мы сейчас как никогда близки, чтобы быть откровенными, — возразила Кордия. — Я буквально нахожусь у вас в руках.

— Мне кажется, то, что я вам скажу, лучше услышать твердо стоя на земле. Или хотя бы сидя, — попробовал отшутиться Оскар, но его глаза остались серьезными. — Вы ведь живете в покоях чародея?

— К сожалению, — вздохнула Кордия. — Вряд ли я могу вас туда пригласить, это было бы не вежливо по отношению к их хозяину, поэтому не могли бы мы где-то уединиться?

— В моих покоях нам будет спокойно.

— Нет, — резко проговорила Кордия. — Нейтральное место.

Оскар кивнул и свернул с ней в темный коридор. Кордия захлопала глазами, стараясь привыкнуть к темноте. Ей вдруг стало не по себе, сердце тревожно забилось. Она облизала сухие губы. Сможет ли она воспользоваться магией, если что-то пойдет не так?

— Вам не надо меня бояться, — мягко проговорил Оскар.

— Ваши головорезы натолкнули меня на другие мысли. И эти парни были не особо любезны, — заметила Кордия. Оскар толкнул ногой дверь, находящуюся в нише, которую мог заметить только человек, который часто бывал здесь. Это оказалась небольшая комната, уставленная цветами. В ней никого не было, но горели свечи и пахло гвоздикой.

— Что это за место? — спросила Кордия, когда Оскар опустил ее в кресло.

— Что-то вроде моего тайного убежища, — сбрасывая с себя плащ, сказал Оскар. — Не бойтесь, тут нас никто не побеспокоит.

Он сел напротив Кордии и, взяв ее руки в свои, стал их осторожно массировать. От тепла его пальцев у нее по коже побежали мурашки.

— У меня такое чувство, что вы сочинили важность беседы, чтобы затащить меня сюда, — с нетерпением сказала она.

— Просто я так долго собирался с силами… Готовился сказать это, что сейчас, когда я смотрю на вас, не знаю с чего начать, — сказал Оскар.

— Начните с главного. Что толкнуло вас добиться моего помилования?

— Любовь.

— Ради всего светлого! — поморщилась Кордия. Оскар вскочил на ноги и неуклюже прошелся по комнате, едва не сбив горшки с цветами.

— Но это правда, — остановившись, сказал он. В полумраке его глаза блестели и казались немного безумными. — Я всегда любил вас, Кордия. Даже когда еще ни разу не видел. Мне было приятно осознавать, что вы есть на этом свете и моя мечта была в том, чтобы мы однажды стали друзьями. Когда вы исчезли, я сделал все, чтобы отыскать вас. А когда поиски привели меня в тюрьму святой Улии, было уже поздно, но я не мог сдаться и позволить вам умереть. Кордия, ведь я…

— Сумасшедший.

— Ваш брат.

Кордии показалось, что она ослышалась. Но та неловкая пауза, что повисла между ними, навела ее на мысль, что она услышала все правильно.

— Брат? — переспросила она и невольно рассмеялась.

— Моя мать была влюблена в вашего отца. Их роман был недолгим, а когда родился я…Он отказался меня признавать. Ему был нужен наследник, рожденный в законном браке. Мы несколько раз встречались, когда я был ребенком. Он навещал нас, но я всегда считал его другом семьи. Когда мне исполнилось двенадцать, мать заболела и тогда рассказала мне правду, боясь, что не выживет, а я останусь без поддержки. Когда она поправилась, то попросила меня забыть об этом разговоре, но я не смог. Однажды, я встретился с первым лордом Кассии и признался, что знаю правду. Он выдвинул мне условие, что у меня будет право называть его отцом, если я верну ему дочь. Последние три года это было целью моей жизни. Найти вас и доказать своему отцу, что семья и родство с ним для меня не пустой звук. Понимаю, что вы вряд ли поверите мне на слово, поэтому… — Оскар протянул Кордии связку писем. — Это переписка нашего отца и моей матери. Доказательство того, что я с вами честен.

Кордия с опаской приняла письма и открыв первое, пробежала по нему глазами. Оно было написано женским изящным почерком и было полно претензий и отчаянья. Ей даже стало жаль, ту что писала это. Второе было написано отцом, Кордия сразу узнала его руку и стиль изложения. Письмо было злым, полным презрения и ненависти. Он не хотел иметь ничего общего ни с со своим сыном, ни с его матерью и давал это понять, подчеркивая их ничтожность для себя. Она отложила письма в сторону, поняв, что не сможет больше читать. Слишком больно. Ей не хотелось чувствовать ненависть отцу за его поступок.

Оскар ждал, что она ответит, но потрясенная Кордия молчала.

— Ты ничего не скажешь? — робко спросил барон.

— Мой отец — чудовище, — подняв на него глаза, сказала Кордия. — Ты ничего не должен ему доказывать, чтобы считаться его сыном, ты его сын уже по рождению, этого достаточно.

— Наш отец, — тихо поправил ее Оскар.

— Да, наш, — машинально произнесла Кордия, закипая от негодования. — И ты не единственный, кому отказали в признании. У нас есть младший брат. Его зовут Августин и мне даже страшно представить, как он мог его использовать…

— Неужели… Августин, это тат самый парень, что покушался… — Кордия не дала ему договорить и закрыла рот рукой. Его горячее дыхание обожгло ей кожу.

— И он умрет, если ему не помочь, — прошептала она. Оскар закивал и Кордия убрала руку. — Ты ведь не останешься в стороне?

— Нет, разумеется, нет! — пылко проговорил Оскар и Кордия поморщилась. — У тебя…У вас…Есть план?

— Для начала приведи ко мне Грету и найди еду, — сказала Кордия, понимая, что голод не даст ей ни думать, ни говорить. Оскар кивнул и тут же был таков, оставив после себя легкий сквозняк. Лениво потянувшись, ведьма закрыла глаза и тут же провались в сон.

Грета мягко взяла руки Кордии в свои и девушка, вздрогнув, открыла глаза. По телу разлилось приятное тепло и сонливость начала отступать.

— Лечишь меня… — пробормотала Кордия, позволяя энергии целительницы течь под ее кожей. Грета ничего не ответила — ее губы бормотали заклинание, которого Кордия не знала. Наверное, из ее личного гримуара, который есть у каждой уважающей себя ведьмы. Кроме нее. Свой она потеряла, когда ее арестовали. Она сама видела, как его во время суда бросили в огонь, чтобы никто не мог им воспользоваться и совершить такую же ошибку, как она. Попытаться вызвать демона и устроить землетрясение.

— Вы с его чародейством сегодня явно отличились, — проворчала Грета. — Меня сейчас герцог призывал, чтобы привести его в чувство.

— Как Мариан сейчас?

— Когда я уходила, уже пришел в себя. Его уже отнесли в покои, сейчас с ним слуги, — торопливо пояснила Грета и внимательно посмотрела на Кордию. — С чем вы столкнулись? Кто вас так вымотал?

Она уже открыла рот, чтобы рассказать, как в комнату вошел слуга и принес поднос с едой. Следом за ним вошел Оскар и с тревогой посмотрел на Кордию. Увидев его, Грета удивленно вскинула брови, но ничего не сказала.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Оскар, не обращая внимания ни на Грету, ни на слугу.

— Лучше, — набрасываясь на еду, ответила Кордия. Оскар пару минут наблюдал, как она уничтожает ужин, а потом, пожелав ей приятного аппетита, ушел. Проводив его взглядом, девушка почувствовала облегчение. Его история показалась ей правдивой, но нотка сомнений все же не давала покоя. Кордии хотелось подтверждение тому, что они одной крови.