Из их разговоров, Дор помнил, он боялся будущего и конца жизни, который был для него неминуем в тридцать три года. А еще он скучал по жене, которая была его другом и без нее он будто потерялся. Герцог понимал его боль, но не мог смириться с тем, что король оказался столь слаб. Но изучение личных бумаг ничего не дало. Была лишь одна записка, которая насторожила его. Она состояла из двух слов, написанных красивым почерком, но без подписи. «В полночь». И все, никаких уточнений. А это могло значить, что король получил ее утром или днем, когда не возникало вопросов с датой. Но когда он ее получил? Дор предполагал, что за несколько часов до исчезновения. Нужно еще раз опросить слуг и всех, кто был во дворце. Ведь кто-то же принес эту записку королю.

Вымывшись, Дор закутался в махровое полотенце. Мокрые волосы липли к плечам и холодили кожу. Он взял расческу и провел ей по черным прядям. В памяти всплыла Кордия, лежащая на кровати. Бледная, с черными кругами под глазами. Ее знакомство с Лейфом сильно тревожило герцога. Ему хотелось услышать от него его версию встречи с этой девушкой и их отношениях. То, что это случайность не укладывалось у Дора в голове. Он не мог отделаться от ощущения, что это заговор. А это значит, что он особенно тщательно должен следить за ведьмой. Она ни в коем случае не должна пересечься с Лейфом! Дор снял со спинки стула чистую одежду и стал одеваться. Ему предстоял визит к королю.

Войдя в покои Лейфа, Дор уловил знакомый запах цитрусов и чая. Кордия. Неужели она здесь? Или ее аромат остался с прошлого визита? Последнее предположение показалось герцогу ложным, и он ощутил, как его охватывает беспокойство. Лейф сидел в кресле и потягивал вино. Он выглядел безмятежным, только глаза выдавали тревогу.

— Это твоя речь, — швырнув на стол исписанный лист, сказал Дор. — Выучи его к утру.

— Думаешь, красивые слова как-то изменят отношения людей, которые умирают от голода? — подаваясь вперед, спросил Лейф. — Чудесная речь накормит их?

— Не строй из себя защитника сирых и убогих.

— Ты им должен быть, а не я, — с вызовом бросил Лейф.

— Я не собираюсь отчитываться перед тобой, что делаю для своего народа, — сказал Дор и его захлестнуло раздражение. Лейфу удалось задеть его за живое, напомнить, как мало ему удалось помочь тем, кто сейчас оказался в беде.

— Потому что сказать нечего, иначе бы красовался.

— Зато от тебя зависит, насколько те, кто будет слушать тебя, изменят свое мнение, — сухо сказал Дор. — Напоминай себе почаще, что от этого зависит твоя жизнь. Может быть, тебе это поможет, и толпа не разорвет тебя на ленточки.

— Ты же этого не допустишь, — улыбнулся Лейф. — Бросишься спасать, заслонишь собой. Кстати, а что случилось с королем? Я так понимаю, он умер? Раз я в его покоях, еду вместо него на праздник и женюсь тоже, видимо за него…Я имею право знать, что происходит.

— Ты смертник, казнь которого отсрочили, — сурово сказал Дор. — У тебя нет никаких прав. И людям, которыми ты делаешь вид, что командуешь, отдан приказ убить тебя при любой оплошности. Чуть заиграешься и голова слетит с плеч.

Лейф усмехнулся и приподняв бокал, тут же осушил его. Дору было невыносимо смотреть на него, и он отвернулся. На мгновение ему даже показалось что он похож на змею — черную, гремучую, готовую атаковать в любой момент. Ему было неприятно поворачиваться к нему спиной — не было сомнений, что он может тут же ударить в спину. Именно поэтому в его покоях не было оружия. Но что ему мешало использовать подручные предметы? Успеет ли он выхватить меч, чтобы защититься? Он все еще чувствовал запах Кордии. Ему казалось, что она поблизости. Нужно будет спросить у охраны не приходила ли она. На ее месте ему бы хотелось получить объяснения. Но она не должна их получить, этим двоим нельзя встречаться.

— Расскажи мне о своем знакомстве с Кордией, — попросил Дор, осматривая покои. Он знал здесь каждый сантиметр, но сейчас вглядывался так, словно был здесь впервые. Лейф горестно вздохнул.

— Она что, нажаловалась на меня? — небрежно спросил он, закидывая ногу на ногу.

— Видимо, ты слишком виноват перед ней, раз предположил это.

— Ну, у нас все было не слишком гладко… Кордия в меня влюбилась, а я всего лишь хотел хорошо провести время. Приятно, конечно, когда за тобой бегают, но через время это утомляет и приходится быть жестоким, — сказал Лейф, наблюдая за герцогом. — Разумеется, она обиделась.

— Ну-ну, — откликнулся Дор, вспомнив бесчувственную Кордию.

— Не сомневаюсь, тебе она рассказала более драматическую историю. Девушки часто преувеличивают, чтобы их пожалели.

— Глядя на тебя, с этим сложно согласиться, — ответил Дор и замер перед шкафом. Запах Кордии стал ярче, у него даже сомнений не было, что если он откроет дверцу, то увидит перед собой ведьму. Он потянулся к ручке дверки. Что-то грохнуло за его спиной, и герцог обернулся. Лейф уронил бокал на пол и подняв осколки, поранил руку.

— Вот Тьма стылая, — пробормотал он, глядя как по ладони течет кровь.

Дор счел это знаком и рывком дернул на себя дверцу шкафа. Раздвинул ряд вешалок и никого не увидел. Послышался шум и в покои вошел Мариан.

— Чем это вы тут занимаетесь? — деловито поинтересовался чародей. Дор закрыл шкаф и повернулся к нему. — Я пришел навести лоск нашему птенчику, чтобы для толпы он был самым лучшим и любимым.

— А не рано? — спросил Дор, взглянув на часы.

— Нет, — беря в руки голову Лейфа и осматривая его, ответил Мариан. — Нужно время, чтобы магия «уселась» на его энергетику. Оставь нас, а то от тебя такие волны исходят, что результат может быть непредсказуемым.

Дор не стал вдаваться в детали и направился к выходу.

— Сюда приходила девушка? — спросил он долговязого стража. — Кордия Роса?

— Не могу знать, я только что приступил! — отчеканил страж. — При мне никого не было!

— Пришли мне того, кто стоял здесь до тебя, — сказал Дор.

— Слушаюсь! — ответил страж и Дор двинулся к лестнице. Ему нужно было срочно увидеть Кордию.

— Выходила? — спросил Дор стража, возле покоев ведьмы.

— Пыталась, но мы ее не пропустили, — довольно ответил тот. Дор кивнул и толкнул дверь. Войдя, он увидел Мину, сидящую на кровати. Она плакала, обхватив колени. Заметив его, часто заморгала и стала еще бледнее, хотя казалось, это уже невозможно.

— Ваше Высочество… — пролепетала Мина, скатываясь с кровати.

— Помнится, я дал тебе четкие инструкции, — жестко проговорил Дор, с раздражением глядя на служанку. — Где Кордия?

— Я…я не знаю, — глотая слезы, проговорила Мина. — Простите, простите меня пожалуйста!

— Простить за то, что ты плохо делаешь свою работу?

— Кордия запугала меня! — выкрикнула Мина и опустилась на колени. — Я убеждала ее до последнего, но она не послушалась! Что я могла сделать?

— Не думай, что твоя особая связь с Бальтазаром спасет тебя от наказания, — сказал Дор, глядя на рыдающую девушку. Он был зол на нее, но сквозь эту злость пробивалась жалость. Мина зарыдала еще сильнее. Платье Кордии сидело на ней несуразно и топорщилось на спине. Белые волосы выбились из косы и рассыпались по плечам.

— Обещаю, что такое больше не повторится! — подняв на Дора глаза, горячо проговорила Мина.

— Хорошо, — сказал Дор, проходя мимо служанки. — Но в этот раз тебя высекут.

Герцогу не хотелось отдавать этот приказ, не настолько уж Мина была и виновата. Он желал больше преподать урок Кордии, нежели служанке. Пусть в следующий раз, прежде чем совершать глупость, подумает, как это может отразиться на других людях. Конечно, Дор мог бы наказать саму Кордию за своеволие, но еще помнил шрамы после пыток на ее теле и следы от хлыста. У него рука не поднимется причинить ей боль. Он понимал, что ведет себя двулично, но сейчас это казалось ему правильным.

— Да, ваша светлость, — обреченно пробормотала Мина. Она поднялась с колен и стояла посреди комнаты, низко опустив голову. Ее острые плечи дрожали, но всхлипов слышно не было. Дор вышел из покоев и отдал слуге свое распоряжение.