Поэтому английская армия повернула на юго-восток и начала долгий подъем на плато Сантерре. На протяжении многих миль путь становился все более тяжелым. Пологие волнистые участки полуострова Ко и ровный, без особенностей ландшафт нижнего течения Соммы уступили место поросшим лесом холмам и длинным, крутым грядам, которые теперь ассоциируются с полями сражений и окопами Первой мировой войны. Более удобная для похода местность широкой и плоской долины Соммы все еще оставалась недоступной. Недавние октябрьские дожди подняли уровень воды в реке и сделали болота еще более коварными, вынудив армию следовать по более возвышенной и твердой местности. Когда англичане достигли плато над Корби, ландшафт резко изменился. Теперь перед ними простиралась бескрайняя равнина, казавшаяся бесконечной. Не было никаких ориентиров, кроме мерцающих белых стен Амьенского собора, призрачно возвышающихся вдали позади них, да редких шпилей деревенских церквей или лесных массивов, силуэтно вырисовывающихся на горизонте. Для простых рядовых, полностью полагавшихся на короля и его военачальников в вопросах руководства в этой чужой и враждебной стране, которая была так не похожа на то, что они когда-либо видели у себя дома, это, должно быть, было обескураживающим и пугающим зрелищем. Это было также испытанием их веры в своих командиров.
К вечеру четверга 17 октября английская армия продвинулась еще на двенадцать или около того миль от Корби и расположилась лагерем между деревнями Харбонньерс и Вовиллерс.[464] Здесь произошел один из самых известных инцидентов Азенкурской кампании. Утром в поле за Корби перед королем предстал английский солдат, обвиненный в краже из одной из деревенских церквей пикса — ящика, в котором хранился освященный хлеб для евхаристии. Раньше не было времени разбираться с ним, но теперь преступник предстал перед судом. Пикс, который он прятал в рукаве, был предъявлен королевскому суду. Капеллан, который разбирался в таких вещах, заметил, что он был сделан из дешевой позолоченной меди, хотя вор, вероятно, принял его за золотой. Эта ошибка стоила ему жизни. Он был признан виновным в том, что действовал "вопреки Богу и вопреки королевскому указу", и, по приказу короля, был немедленно повешен на дереве на виду у своих товарищей.[465] Важно отметить, что это единственный зафиксированный пример нарушения королевских указов за всю кампанию.
В последние несколько дней марша все более утомленные англичане проходили всего тринадцать-четырнадцать миль в день. Обремененные кольями, они неизбежно продвигались медленнее, но они также устали и были голодны, им приходилось пить воду и питаться сушеным мясом с лесными орехами, собранными в придорожных рощах. К вечеру пятницы 18 октября они достигли окрестностей Несле и решили разбить лагерь на ночь в маленьких деревушках, разбросанных за его крепостными стенами. Генрих отправил свое обычное послание, но впервые встретил неповиновение. Горожане не только отказались принести хлеб и вино, но и задрапировали стены красной тканью — загадочный жест, происхождение которого столь же неясно, сколь очевидно его значение. Такое оскорбление нельзя было оставить безнаказанным, и Генрих приказал на следующее утро сжечь дотла все деревушки в окрестностях Несле.[466]
Еще до рассвета Дева Мария и Святой Георгий ответили на молитвы англичан, дав знак, что всего в трех милях к северо-востоку от Несле была найдена подходящая переправа через Сомму. Неясно, как эта информация попала к Генриху V. Возможно, английские разведчики обнаружили ее во время одной из своих вылазок, но, учитывая время, более вероятно, что один из жителей деревни решил сообщить о ее местонахождении в надежде спасти от пламени свой дом.[467] Конные патрули были немедленно отправлены для проверки переправы и выяснения глубины и скорости течения. То, что они обнаружили, не было идеальным, но было вполне пригодным.
На самом деле было две переправы, обе вброд, на расстоянии менее двух миль друг от друга, у соседних деревень Бетенкур-сюр-Сом и Вуазен. К ним вели длинные, узкие дамбы, которые французы под руководством вездесущих Бусико и д'Альбре разрушили посередине "таким образом, что проехать через них в одиночку было ели возможно, да и то с трудом". В самых глубоких местах бродов вода доходила чуть выше брюха лошади, но прежде чем достичь Соммы, нужно было преодолеть болото шириной в милю. Эти недостатки перевешивались тем, что переправы были неохраняемыми. Люди из Сен-Кантена, которым было поручено это задание, были застигнуты врасплох. Более того, не было никаких признаков французской армии, которая так долго преследовала их по пятам. Авантюра с короткой дорогой оправдала себя.[468]
Рано утром в субботу 19 октября, под бдительным присмотром сэра Джона Корнуолла и сэра Гилберта Умфравиля, лучники авангарда начали пробираться в одиночку и пешком по разбитым дамбам, держа луки и колчаны со стрелами наготове, чтобы сохранить их сухими. После того как лучники перебрались на противоположный берег и заняли позицию для обороны, Корнуолл, Умфравиль и их знаменосцы переправились через реку а за ними последовали пешие воины, также поодиночке. Только когда все они благополучно переправились, их лошадей отправили к ним.
Пока авангард совершал этот сложный и опасный маневр, остальная часть английской армии была занята тем, что сносила ближайшие дома и забирала все лестницы, двери и ставни, которые только могла найти. После того как на другом берегу Соммы был создан надежный обороняемый плацдарм они приступили к ремонту и восстановлению брешей в разрушенных дамбах с помощью найденной древесины, а также фашин, соломы и любых других материалов, которые попадались под руку. К часу дня по дамбе могли проехать три человека в ряд, и началась полномасштабная операция по переправе через Сомму. Стремясь осуществить переправу как можно быстрее король разделил армию на две части и приказал, чтобы обоз переправлялся по одной дамбе, вероятно, в Бетенкуре, где рельеф местности был более ровным, а его бойцы — по другой.[469]
Существовала очевидная опасность, что такое количество людей, пытающихся использовать столь узкий проход, могло привести к хаосу. Люди были кучно собраны вместе, стремились побыстрее переправиться через реку, и в случае атаки противника могли запаниковать и устроить давку. Чтобы поддерживать дисциплину и ободрять людей Генрих поставил с обоих сторон переправы специально отобранных надежных и авторитетных командиров. Их сурового присутствия оказалось достаточно, чтобы подавить любые беспорядки еще до их начала, и как основная часть армии, так и арьергард достигли противоположного берега Соммы без потерь и серьезных инцидентов. Тем не менее операция была завершена уже после наступления темноты когда последние люди и лошади благополучно перешли на другой берег.[470]
Невозможно было провести такое масштабное логистическое мероприятие, не привлекая внимания противника. По словам капеллана, еще до того, как сто человек перешли реку вброд, из деревень на северной стороне начали появляться небольшие группы французской кавалерии. Они послали разведчиков вперед, чтобы оценить ситуацию, а остальные предприняли запоздалые попытки объединиться для сопротивления. Но не успев сделать это быстро, они подверглись нападению английского авангарда, что еще больше усилило их замешательство. К тому времени, когда они собрались в достаточном количестве, чтобы рискнуть подойти, английский плацдарм был надежно защищен, и армия хлынула через реку, чтобы укрепить его. "По этой причине, — с явным удовлетворением заметил капеллан, — французы, заняв позицию на переправе и оценив нашу способность к стойкости и собственную неспособность к сопротивлению, покинули это место и исчезли из нашего поля зрения".[471]
