Генрих был неутомим в своем личном наблюдении за осадой. Никто, даже его брат, не знал, когда и где он появится в следующий раз. "Король днем и ночью лично осматривал и проверял приказы и уложения во всех частях своего лагеря, и тех, кого он находил исправными, он хвалил и благодарил, а нерадивых исправлял и отчитывал". Жан де Варвен, пятнадцатилетний незаконнорожденный сын сенешаля Фландрии, считал, что "король Генрих, который был очень хитер, часто обходил город переодетым, чтобы определить самое слабое и подходящее место, через которое он мог бы его захватить".[349] Правда это или нет, но распространение таких историй было данью силе характера короля и очень эффективным способом держать своих людей в бодрости. (Они также послужили источником вдохновения для шекспировской сцены "маленького прикосновения Гарри в ночи"). Это становилось все более важным, поскольку осада продолжалась уже третью неделю, но еще не привела город к капитуляции.
Генрих, однако, был убежден, что его падение неизбежно. 3 сентября магистр Жан де Бордю, который был хорошо осведомлен о планах короля, написал жителям своего родного Бордо в английской Аквитании: "Знайте, что город Арфлер, с помощью Святого Духа, будет в руках короля максимум через 8 дней. Ибо сейчас оборона хорошо и верно прорвана с суши и с двух флангов, и все разрушено внутри… А когда он возьмет его, я слышал, что он не намерен входить в город, а останется в поле. Через некоторое время после взятия города он намерен отправиться в Монтивилье, оттуда в Дьепп, потом в Руан, а затем в Париж".[350]
В тот же день сам Генрих также написал в Бордо, радостно сообщая горожанам, что "мы сами и все наши соратники [находятся] в добром здравии и расположении духа. За это, со всем смирением, мы благодарим нашего господина Бога Всемогущего, надеясь, что по Его милости Он даст нам, добиваясь нашего права, исполнить наше желание и начинание, к Его удовольствию, к чести и утешению нас и вас, и всех других наших верных сеньоров и подданных. Для этого мы будем исполнять свой долг, чтобы, с Божьей помощью, наши враги впредь были менее сильны причинять вам неприятности и вред, чем в прошлом".[351]
Генрих недооценил решимость и изобретательность де Гокура и его людей. Арфлер пал не через восемь дней, а через восемнадцать. И эти десять дополнительных дней должны были посеять хаос в английской армии и заставить короля изменить свои планы.
Проблема заключалась в дизентерии, биче каждого войска в походе, которая была известна англичанам как "кровавый поток", поскольку ее основным симптомом является кровавая диарея. Эпидемическая дизентерия[352] почти всегда вызывается чрезвычайно вирулентной бактерией Shigella dysenteriae тип 1, которая распространяется через фекалии человека. Обычно это происходит в результате контакта пищи или воды с инфицированными фекалиями, но для возникновения инфекции требуется так мало бактерий, что она может передаваться с рук одного человека на руки другого. В эпидемическом районе может заразиться до трети населения, и хотя некоторые выздоравливают без лечения в течение семи дней, от 10 до 20 процентов умирают, обычно в течение тринадцати дней после появления симптомов, от осложнений, включая постоянную диарею, заражение крови и почечную недостаточность.
Все условия для вспышки заболевания присутствовали в Арфлере, как в самом осажденном городе, так и в осаждающих войсках. Погода была жаркой и влажной, а солончаки и стоячая вода затопленных полей на дне долины были рассадниками бактерий и насекомых. Если Генриху действительно удалось запрудить верхнее течение Лизарда, то это вполне могло усугубить проблему, уменьшив количество проточной пресной воды, доступной его собственным людям. Болотистая местность также затрудняла безопасное удаление не только человеческих и животных фекалий, но и отходов, таких как остатки туш животных, что было неизбежным следствием обеспечения такого количества войск. Были вырыты траншеи для туалетов и могильные ямы для других отходов, но их невозможно было увеличить, и проблема санитарии только возрастала, чем дольше продолжалась осада. Не следует также забывать, что многие тысячи лошадей в армии, каждая из которых должна была выпивать четыре галлона в день, вероятно, способствовали загрязнению воды; мы знаем, что многие из них тоже умерли от инфекционной болезни.[353]
Лекари и хирурги в королевской армии знали об опасности болезней, связанных с походом. Личный врач короля, Николас Колнет, владел экземпляром влиятельного и популярного трактата Бернарда Гордона "Lilium Medicinae", в котором содержался следующий весьма актуальный и практичный совет: "Но если врач находится в армии, то палатка короля и палатки врачей и хирургов должны находиться на возвышенности, с благоприятным ветром; ни в коем случае не следует устанавливать их в низине, где собирается всякий мусор. Следует выбирать хороший свежий воздух, без запаха трупов и прочего. Летом помещение должно выходить на юг, и врачи должны тщательно учитывать все, что может навлечь болезнь на армию, и по возможности устранять это; это жара, дождь, гниющие трупы, болезни, орехи, капуста, деревья, растения, рептилии, болота и тому подобное".
В соответствии с этим советом король и его брат разбили свои палатки на склонах холмов над Арфлером.[354] Ни они, ни кто-либо другой в армии, даже если бы они понимали, как передается болезнь, не могли сделать ничего, кроме как избегать любых контактов с зараженными.
Современные хронисты, не зная истинной причины эпидемии, винили в этом либо недостаток припасов, либо, как это ни парадоксально, английскую жадность, которая (как они утверждали) заставила мужчин объедаться недозрелыми фруктами и моллюсками, которые в изобилии водились в солончаках между Арфлером и устьем Сены.[355] (В средневековом сознании необъяснимое всегда можно было объяснить грехом). На самом деле, такой рацион не имел никакого отношения к распространению дизентерии, и обвинение в том, что англичанам не хватало провизии, не подтверждается доказательствами. Помимо того, что каждый человек взял с собой, согласно приказа от 24 июля, должно было хватить на три месяца, они получали постоянные поставки рыбы (свежей и соленой), пшеницы, говядины, вина, эля и других продуктов питания из Англии и, возможно, Аквитании. Граф-маршал нанимал собственные корабли, чтобы регулярно доставлять из Англии в Арфлер зерно, муку, пиво, вино и даже бочку лосося, что позволяет предположить, что и другие военачальник поступали подобным образом. Помимо судов, курсировавших по Ла-Маншу, отряды фуражиров регулярно доставляли большое количество свежих продуктов, особенно зерна, которое можно было перемолоть в муку для выпечки хлеба. Королевские склады в Арфлере выдали только лучникам из свиты сэра Джеймса Харингтона 42 фунта муки, 2576 фунтов говядины и 4545 галлонов вина, что не говорит о тяжелых обстоятельствах.[356] Поддержание запасов на должном уровне было настолько важным вопросом, что даже король озаботился этим. Когда Генрих писал своим подданным в Бордо в начале сентября, он призывал их прислать ему "как можно быстрее" и "без всякого отказа" столько вина и других продуктов, сколько они смогут обеспечить, заверяя их в то же время, что "те, кто принесет их нам… получат полное удовлетворение при оплате". Мастер Жан де Бордю в сопроводительном письме интерпретировал это как просьбу о предоставлении от пятисот до семисот туннов вина, но он добавил еще два комментария, которые, возможно, свидетельствуют о том, что неожиданная продолжительность осады начала вызывать беспокойство. "Хотя в настоящее время поля дают достаточное количество зерна, это, однако, не может удовлетворить будущие потребности большой армии, которая находится с ним и которая увеличивается с каждым днем". Возможно, более существенным было то, что он также отметил, что "мой лорд из Дорсета… который является вторым командиром" и его люди "громко жалуются, что нет возможности заплатить". Вероятно, купцов Бордо не очень обрадовало известие о том, что король "очень уверен", что граф найдет способ заплатить, но раздражающе беспечная уверенность Генриха, как обычно, подкреплялась его практическими действиями, поскольку в тот момент он как раз занимался получением займов от Ричарда Уиттингтона и других "для поддержания нашей осады Арфлера".[357]
