Как только мы отъехали, оставляя позади череду автомобилей, Лео объяснил, куда мы направляемся — в гостиницу забрать вещи. Он сказал, что возвращается домой, в подземный городок, где живут такие, как он.

И забирает меня с собой.

Не успела я даже выразить удивление, как он поспешил меня успокоить.

— Так нужно. Большинство ресемиторов живут в вот таких Лагерях в целях безопасности. Ты бы могла, конечно, примкнуть к местному Лагерю, но я не доверяю его Командиру.

Это было так неожиданно — приятно неожиданно. Я хотела переехать в другой город, начать все с начала, но даже представить не могла, что это желание сбудется так быстро.

— Ты не хочешь? — спросил он растерянно в ответ на мое молчание.

— Не знаю. Я не планировала столь скорый переезд. Мне еще нужно развестись, да и мои вещи… Вот черт… Вы, кстати, не находили мой фотоаппарат, ноутбук и сумку с одеждой?

Лео с досадой покачал головой.

— К сожалению… Возможно, их выбросили или они где-то валяются под завалами базы. Мы ее немного разнесли… Прости, — он сделал виноватое лицо и вздохнул. — Если бы я знал, что там твои вещи, то был бы более… сдержанным в своих мстительных порывах. Но ты не волнуйся. Я тебе все куплю. И фотоаппарат и ноутбук будут лучше старых. Обещаю.

Я так не привыкла к тому, чтобы мне покупали настолько дорогие вещи, что испытала жуткую неловкость.

— Лео, спасибо тебе, но…

— Перестань. В этот раз я даже не буду тебя слушать. Ты туда попала по моей вине. И я тебе несказанно благодарен за то, что ты не послала меня к черту после этого. Возместить материальные потери — это мелочь, которую я могу сделать. Я должен тебе намного больше.

Я не стала спорить. Сдержала улыбку, чувствуя себя так замечательно, как, наверно, должна себя чувствовать каждая девушка — когда у нее есть тот, кто защитит, поможет решить проблемы и отвечает за свои поступки. Какой же все-таки у меня потрясающий парень! Хотелось выбежать на улицу и кричать об этом во всю глотку, прыгая от переполняющего счастья! Но я лишь усмехнулась своим мыслям. Лео был бы превосходным мужем… Если бы не был бабником. А не будь он бабником, то давно уже был бы счастливо женат. Замкнутый круг.

Пока мы не приехали к гостинице, Лео немного рассказал о той жизни, которая будет ждать меня в будущем: сначала обучение в Школе ресемиторов, где меня научат управлять даром, потом, если захочу, могу работать агентом так же, как Лео, совмещая это с фотографией и консультациями. Еще он признался, сокрушенно покачав головой, что никогда не работал в ФСБ, но и оправдался, что просто не мог раньше сказать мне всю правду.

— Есть еще что-то, что ты от меня утаил? — спросила, когда Лео завел машину на стоянку перед гостиницей. — Признавайся.

Он повернулся ко мне всем корпусом, положив руку на руль. И наглым, откровенным взглядом застыл на моих ногах. Да, сарафан был коротким. Слишком коротким. Чуть короче него была лишь та белая футболка, в которой я ложилась спать позапрошлой ночью.

Пока Лео не скользил своим внимательным, огненным взглядом по моим ногам, я не чувствовала себя голой. Только сейчас смутилась, посмотрела на свои ноги, понимая, что, даже если попытаюсь чуть ниже оттянуть синюю юбку, это ничем не поможет.

— Кое о чем ты, конечно же, не догадываешься, — медленно заговорил Лео, продолжая с наслаждением пожирать взглядом мои ноги. Мне казалось, я даже чувствовала его мысли, желания, в которых он скользит по ногам не взглядом, а руками, пробуждая под кожей тысячи сладких импульсов. — Но я тебе об этом расскажу лишь тогда, когда научишься управлять даром. Не то еще убьешь меня. А я не смогу даже защититься, потому что не поднимаю рук на девушек.

Внутри что-то шевельнулось, и в груди, казалось, стало жарче — отразились первые признаки пробуждающейся злости.

— Что это ты собрался говорить мне потом?

Видимо, мой голос прозвучал достаточно угрожающе, потому что Лео сразу подался вперед и заключил меня в клетку, поставив одну руку на приборную панель, а другой ухватившись за подголовник моего кресла.

— Тише, тише, не злись. — И опять он не смотрел мне в глаза. Нашел более интересное занятие — залип на моих губах. Я немного отстранилась, понимая, что, как бы там ни было, как бы он меня там ни называл, девушкой, не девушкой, мне нельзя показывать, насколько сильно я растворяюсь в нем. Насколько с трепетом жду момента, когда наши губы вновь соприкоснутся. Насколько сильные чувства овладевают моим сердцем, когда он рядом.

Потому что я до смерти боялась стать для него полностью доступной, привычной. Я считала, что именно за этими словами кроется крах его интереса ко мне.

— Хорошо, я подожду, пока ты расскажешь, — ответила так лишь потому, что не хотела, чтобы Лео дальше использовал свои соблазнительные штучки с целью меня успокоить. — А сейчас расскажи лучше, как ты узнал, что я не твоя сестра. В наших семьях оказались похожие ситуации?

Лео расстроенно отстранился и откинулся на спинку, зачем-то доставая из кармана смартфон. Фух, смена темы разговора сработала, он отодвинулся, можно спокойно выдохнуть. А то я уже была на пределе — готова сама податься вперед и слиться с ним в поцелуе.

Мои надежды провести дальше время в машине за спокойным разговором о наших семьях рассыпались прахом. Только Лео достал свой смартфон, как вновь приблизился ко мне, приобнял за плечи, пододвигая к себе. Он говорил о том, что сейчас покажет какую-то фотографию, которая точно должна меня поразить, но я плохо понимала и слышала его слова. Наглые пальцы будто невзначай вырисовывали незамысловатые узоры на моем плече, и это было настолько приятно, что хотелось отдаться всецело лишь нежным, но тем не менее ярким вспышкам удовольствия, что распускались салютами по коже. Закрыть бы глаза, ни о чем не думать, позволить себе разнежиться в тепле его сильного тела, податься вслепую навстречу тем губам, что умеют целовать так нежно и исступленно.

Я и не заметила, когда его лицо оказалось настолько близко, что его колючая щека коснулась моей — я не отдернулась лишь потому, что на экране смартфона открылась фотография молодой голубоглазой девушки.

— Узнаешь?

В ней было что-то знакомое, давно забытое. Но я не могла точно сказать, кто она.

— Нет.

— Это твоя мать. Ей здесь двадцать лет. По идее, ты должна была бы сейчас быть похожа на нее. Но ты пошла в отца.

— Моя мать? Этого быть не может. Мы ведь очень похожи! — я попыталась отодвинуться, но Лео не позволил. Его объятье сделалось крепче.

— Вы похожи лишь потому, что она так хочет. Все время делала мелкие пластические операции, чтобы в итоге стать твоей копией, тем самым не дать моему отцу в чем-то сомневаться. Все, чем вы похожи с моим отцом, это цвет глаз и форма носа.

— Если честно, то на выпускной мама предложила мне сделать небольшой подарок — убрать горбинку на носу в одной из ее любимых пластических клиник. В школе меня мало фотографировали, да и с одноклассниками я не очень общалась после выпуска. Так что даже никто особо не заметил перемен.

— Так вот, — Лео положил смартфон на приборную панель и повернулся лицом ко мне. — Я веду к тому, что мой отец действительно считает, будто ты его дочь. Но это, как видишь, не так. Кроме видимых доказательств, таких как отсутствие внешней схожести, я слышал и другие. Расскажу о них подробнее позже, а сейчас лишь дам свой вывод: скорее всего, твоя мать с целью обмана моего отца забеременела от кого-то другого, кареглазого шатена, потом подделала тест ДНК и все двадцать лет просто выкачивала деньги.

Она могла. Я даже не испытала удивление, только горечь. Одно дело догадываться о том, что тебя растили лишь для материальной выгоды, и другое — услышать этому подтверждение. Наверное, она даже никогда не любила меня. И слова Глеба, сказанные вчера в ресторане, теперь выглядели правдой — жестокой правдой.

Не хочу больше никогда ее видеть. С этого момента у меня нет матери, как и не было отца.