Неужели Глеб нанял кого-то? Бред. У него не хватило бы ни денег ни — как бы это ни звучало — наглости. А вот мой новообретенный отец… Часто ведь в фильмах похищают детей миллионеров, чтобы потребовать выкуп. Лео похищать наверняка боялись, ведь он агент ФСБ, а я… всего лишь беззащитная мышка.

Я судорожно сглотнула, цепенея от страха. Чудовищно боязно хотя бы на миг представить, что меня теперь ждет.

Мой мобильник ожил в руках мужчины. Он взглянул на экран и с недовольным выражением лица сбросил вызов.

— Зачем… — Неожиданно для меня самой голос оказался еле слышным и хриплым. Я прочистила горло, собираясь спросить громче, но мужчина опередил меня.

— Замахнулись мы на большую рыбку, — он бросил взгляд кому-то за моей спиной, — значит нужна большая наживка.

— Может, сами позвоним? — донеслось сзади.

Тот, кто сидел передо мной, подался вперед, заглядывая мне в глаза.

— Чего твой суженый-ряженый не звонит, а?

Я не нашлась с ответом. Они о Глебе? Или о… Лео?

— Да я тебе говорил, что она может быть просто шлюхой, — произнесли сзади. — Сначала в гостинице оттрахал, потом отвез домой оттрахал. Даже на ночь не остался.

Волна злости вмиг привела меня в чувство. Я подняла голову, превозмогая бессилие и боль, и с убийственным взглядом собралась отстаивать свою честь. Осталось лишь обернуться к сзади стоявшему грубияну. Но меня отвлекли слова впереди сидящего мужчины. Как у него ноги не затекли столько времени быть вприсяди?

— Мы оба видели, как он ее на руках нес из ресторана. По-твоему, со шлюхами себя так ведут? Или лизался с ней прямо в машине и на красный свет, и на зеленый. Влюбленный придурок… — Опершись о колени, одним рывком встал и пододвинул от стены стул ближе к центру. — Прискачет как миленький.

С ужасом осознала, что Лео не позвонит. Сама ему сказала: не возвращайся. Мама будет думать, что я до сих пор отдыхаю в какой-то гостинице и трубку не поднимаю потому, что не хочу никого слышать. Глебу теперь до меня нет никакого дела. Кто-то из друзей или клиентов, возможно, позвонит, но если я не отвечу, то добиваться и искать меня не будет точно.

А что делают с заложниками, которые видели в лицо похитителей и оказались никому не нужны? Избавляются от них. Домой уж точно не отправляют.

Лихорадочно соображая, как остаться в живых, я не придумала ничего лучше, чем сказать:

— Мы немного повздорили. Я обещала, что сама его наберу, когда остыну. А зачем вам Лео? Вы разве не знаете, что он агент ФСБ? Вам явно не поздоровится.

Мои последние слова утонули во взрыве смеха. Мужчины рассмеялись так громко, что у меня, казалось, лопнут барабанные перепонки.

— Агент ФСБ… — проблеял стоящий за мной грубиян, и зашелся в новом приступе смеха.

— Ладно, ладно, угомонись, — сказал его напарник. — Ну не в курсе девочка, что ее водили вокруг пальца. — Обратился ко мне с гримасой, отдаленно похожей на улыбку: — Скоро узнаешь много нового.

Не агент ФСБ? А кто тогда? Хотя с какой стати я должна верить этим двоим? Может, они просто сами не в курсе, на кого напоролись. Когда Лео узнает, что меня похитили, позовет своих ребят, они прилетят сюда на вертушках, приедут в бронированных джипах, оцепят всю территорию и какой-то снайпер во время переговоров пристрелит сначала одного похитителя, потом другого.

Я некровожадная. Но земля разве должна носить таких людей?!

Заиграла незнакомая мелодия. Мужчина достал свой смартфон и недовольно буркнул в трубку.

— Да… Нет, еще не звонил… Очнулась… Говорит, что они поссорились, и она сама должна его набрать. Что прикажете делать?.. Хорошо. Сейчас. — Положил трубку и жестом попросил своего напарника убраться из-за моей спины. Наконец я увидела второго: он был раза в два худее и даже немного выше. Похож на баскетболиста или каратиста. С виду приличный человек, никогда не подумала бы, что он такой грубиян.

Первый был больше похож то ли на вора в законе, то ли на разбойника. Догадываясь, что имена свои они мне вряд ли назовут, я окрестила первого, более широкого в плечах и крепкого, Разбойником, а второго, похожего на скромного баскетболиста, Грубияном.

— Давайте я сама позвоню Леониду. — Решила идти по пути вежливых переговоров, не показывать, как коленки трусятся от страха, и не делать глупых попыток освободиться. По крайней мере, не сейчас.

— У нас есть идея получше. Отправим ему любовное послание, — Разбойник навел на меня камеру моего смартфона, и раздался характерный щелк. Показал фото Грубияну и они, видимо, оба остались недовольны. — Она как-то не выглядит перепуганной и несчастной.

Две пары глаз в задумчивости уставились на меня. От осознания того, что они сейчас наверняка думают о том, как сделать меня перепуганной и несчастной, я сжалась в комок и отчаянно потянула запястья в стороны — ни на миллиметр не освободила их.

— Предлагаю заклеить ей скотчем рот, вымазать чем-то и порвать одежду, типа ее изнасиловали, — предложил Грубиян, будто говорил о планах на вечер: сходить в ресторан, в кино…

— Скотча у нас нет, только веревки. Порвать одежду понятно зачем, а вымазывать нафига? — уставился на приятеля, вскинув брови.

— Типа ее насиловали в каком-то грязном подвале.

У меня кровь отлила от лица. В горле пересохло. Неужели я надеялась, что со мной будут обращаться как с принцессой? Нужно срочно остановить эти разговоры.

— Лео и так впечатлительный! Не надо ничего делать. Думаю то фото вышло отличным. Отправляйте.

Похитители переглянулись. Разбойник подошел ближе ко мне и присел прямо у моих колен на корточки. Положил свою огромную лапищу на мое бедро и сжал до боли.

— Командовать тут нами удумала, а? Заруби себе на носу: ты живешь до тех пор, пока в тебе есть необходимость. Даже не мечтай о том, что когда-нибудь вернешься домой. Сгниешь прямо в этом подвале. А пока не умрешь, будешь делать все и терпеть все, что надо.

— Лео вам обоим головы оторвет, — прошипела, закипая от злости и дрожа от страха.

Разбойник со смехом поднялся на ноги.

— Он вместе с тобой сгниет в этом же подвале. И никакой дар не спасет его от этого.

Дар? Он о чем? Не успела я всерьез задуматься об этом, как обратила внимание на подошедшего Грубияна. Он методично клацал ножницами, точно маньяк-хирург, вдохновленный тем, что ему наконец-то дали провести первую операцию. Он действительно решил порвать мою одежду? То есть порезать. Только не это, пожалуйста, не прикасайся ко мне. Не надо, честное слово. Сжалься, бессовестный подонок. Если на мне хоть ниточка порвется, Лео тебя в асфальт закатает. Не страшно? А он закатает. Верю, он может.

Разбойник, скривившись, окинул его пренебрежительным взглядом.

— Поржали и хватит. Пошли.

К моему облегчению, они оба вышли за дверь, которая находилась справа от меня. Грубиян на прощание еще несколько раз показательно клацнул ножницами. Придурок.

Что делать? Я завертела головой по сторонам, терпя приступ головокружения. Какая-то подвальная комната, неизвестно где. Стены выкрашены серой краской, над головой до рези в глазах яркая лампочка. Дверь судя по звукам точно закрыли на замок. Значит ли это, что они боятся, будто я могу распутать веревки, или просто предостереглись?

Плохо чувствуя руки, вновь попыталась освободить запястья, чем наверняка только углубила ссадины — кожа горела и пульсировала невыносимо. Ногами я даже не пыталась особо пошевелить. Будет плохо, если вдруг мне кто-то придет на помощь и придется бежать, а у меня лодыжки будут изодраны в кровь настолько, что будет тяжело бежать.

Эти ребята, какими бы злодеями ни хотели казаться, на самом деле явно не собирались меня сильно обижать. Ничего плохого не должно тут со мной случиться. Лучше я просто тихонько посижу на стуле и подожду, пока за мной придут. Пока появится Лео… Уверена, он со своими сотрудниками быстро тут со всеми разберется.

Мы оба ошарашенно смотрели друг на друга. Она сто процентов узнала во мне сына своего любовника, а я видел копию Майи. Те же самые черты лица, только голубые глаза и золотистые волосы. Насколько же сильно бывают дочери похожи на своих матерей.