— В туалет хочу, — сообщила я.

— Потерпи до заправки.

— И так терплю, но уже не могу.

Август съехал на обочину и притормозил. Поле уже закончилось, и слева от дороги росла стена леса, а справа простирался пустырь. Возможно, так даже лучше.

— Вылезай за мной, — сказал он и потянул меня за руку через коробку передач. Оставил сидеть на водительском сидении, достал из пакета коробку с обувью.

— Как ты угадал с размером? — спросила я, наблюдая, как он, присев на корточки, надевает на мою ногу черный кожаный ботинок, идеально подходящий по размеру.

— Я читал твою анкету. Знаю твой рост, вес, размер одежды, обуви, — пробормотал Август, затягивая шнурки.

— Ай! Нежнее, господин Инспектор.

Он поднял на меня глаза, ослабляя пальцами крепкую шнуровку.

— С таким уважением ко мне еще никто не обращался. Чаще мне говорили сволочь, гад, сукин сын, исчадие ада и в том духе. — Завязав шнурки в аккуратный бантик, он достал второй ботинок из коробки и принялся обувать мою вторую ногу. — Чем же заслужил хорошего обращения человек, который является поводырем к твоему палачу?

— Лично ты ничего плохого мне не сделал. Вон даже спас от приставучего приятеля. А я забыла поблагодарить. Спасибо.

Молча Август зашнуровал и второй мой ботинок, уже без напора. Затем достал из пакета теплый красный пуховик и набросил его мне на плечи. Я продела в правый рукав руку и недовольно уставилась на Инспектора.

— Даже не снимешь, чтобы я оделась полностью? — спросила я, поднимая руку в наручнике.

— Пошли, — потянул он меня за собой.

Мы пересекли проезжую часть, прошлись по ковру сухих листьев и остановились, минув несколько деревьев.

— Давай здесь.

— Я не буду при тебе спускать штаны, — заявила я. Август достал из кармана ключик и расстегнул наручники.

— Попробуешь сбежать — я разозлюсь.

— Да не собираюсь я сбегать, — говорила я, делая шаг за шагом назад. Приметив в нескольких метрах от себя дерево с широким стволом, я указала на него. — Я там схожу.

— Давай скорее.

Спрятавшись за стволом, я выкрикнула:

— Да отвернись ты на минуту.

И как только он повернулся ко мне спиной, я бросилась бежать со всех ног в лесные дебри. Сгущающиеся тени среди деревьев мне не помеха — я вижу в темноте лучше любого человека. И так же хорошо видит Август, если не лучше. Слышу, как его ноги быстро разбивают под собой хрупкие ветки, залежавшиеся листья. Но я всегда хорошо бегала, мои ноги крепкие, резвые, живо и шустро перепрыгивают через кочки, трухлявые толстые ветви, несут меня вперед. Главное, не оступиться. Нужно постоянно смотреть под ноги. Споткнусь — и проиграю.

Холодный воздух бьет в лицо, забирается под одежду, но выталкивается обратно жаром тела. Мои глаза, почти не моргая, не отрываются от земли. А шаги Августа все не отдаляются. Лишь бы не покинули силы. Если сниму блок с дара, то смогу пробежать несколько десятков километров быстрее чемпиона по бегу, однако потом дар потребует силы обратно и обессилит меня на неизвестно сколько времени. Успею спрятаться — и можно отлеживаться.

Листья… что ж их так много под ногами. Кажется, они начинают замедлять меня. Но по зимним сугробам было бы куда сложнее бежать. Зимой… В один миг я увидела перед глазами словно вспышку света: девственно белый снег, который рассекают мои ноги, и я быстро несусь вперед, мимо черных голых стволов деревьев. Меня бы нашли по следам, но метель скроет их. Хоть бы успеть спрятаться, пока я могу так быстро бежать.

Потерявшись между явью и внезапно вспыхнувшими воспоминаниями, я споткнулась и влетела в кучу листьев.

Бурча себе под нос, я плевалась и отряхивалась от прилипших листьев и грязи, поднимаясь сначала на локти, потом на вытянутые руки и наконец на колени. Перед глазами еще стоял вернувшийся отрезок воспоминаний, которые я так долго ищу. Я, конечно, рада, что они решили ко мне вернуться. Вовремя, однако. И только я подняла голову, увидела склонившегося надо мной Августа:

— Ну что? Набегалась?

Он улыбался. Да, наверно, со стороны я выглядела весьма комично. Я бы сама посмеялась, не будь на своем месте.

Внезапно уголки его губ опустились, и лицо стало предельно серьезным. Схватив за плечи, он грубо поставил меня на ноги.

— А вот после этого раза, — железным голосом произнес Август, — я не отпущу тебя от себя ни на шаг. Пока не сдам под стражу.

Его рука крепко ухватилась за мое запястье. Еле сдерживая слезы, пытаясь вырваться, я прокричала:

— Ты даже не знаешь, почему я так отчаянно хочу сбежать! Моя сестра пропала!! Понимаешь?! Мой родной человек! Отпусти, черт бы тебя подрал!

Мой крик разнесся по лесу эхом. Я тяжело дышала, смахивая свободной рукой грязные слезы. На лице Августа застыла непроницаемая маска суровости. Конечно, кто мне теперь поверит…

Он дернул меня за руку, потащил за собой, но через пару шагов мою ногу пронзила такая сильная боль, что я вскрикнула. Август остановился, с негодованием уставившись на меня.

— Кажется, — неловко улыбнулась я, хватаясь за лодыжку, — я подвернула ногу.

— Шевелить можешь?

— Да, но больно очень.

— Ну молодец. Растянула сухожилие. Ты быстро восстанавливаешься?

— Не очень.

Тяжело вздохнув, он в мгновение ока подхватил меня на руки. Мое сердце встрепенулось и понеслось вскачь даже быстрее, чем когда я бежала. Август направился в обратный путь быстрыми шагами, упрямо смотря перед собой. Я обвила руками его шею, немного подтянувшись, и прошептала на ухо:

— Нужно мне почаще подворачивать ноги.

На что он ответил приказным тоном:

— Не дыши мне в ухо.

Из вредности я набрала воздуха и, раскрыв рот, обдала горячим дыханием ему все ухо. Он дернулся, остановившись. Решил ничего не говорить, только смерил меня строгим взглядом.

— А у тебя есть девушка?

Слегка подбросив на руках, он удобнее меня устроил и пошел дальше, говоря:

— Собралась меня убить и переживаешь, будет ли по мне кто-то плакать?

— Да нет же! — стукнула его кулаком по плечу. — Так есть или нет?

— На данный момент — нет.

Радость, восторг, с отголоском надежды — примерно таким комплектом меня осадили чувства. Я скрыла довольную улыбку, и сказала Августу безразличным голосом:

— Наверно, кто-то шибко переборчивый.

— Можешь называть это так.

Больше я решила не доставать его разговорами. Не хочу, чтобы задумавшись над ответом, он вдруг оступился, уронил меня и сам упал сверху. Хотя сложившаяся картина выглядит весьма привлекательно. Но не хочется снова валяться в листьях. Поэтому я просто положила голову Августу на плечо и прикрыла глаза. Мне безмерно нравится его запах — буквально будит какие-то животные инстинкты и побуждает меня делать неприличные вещи, но я пока сдерживаюсь. Просто наслаждаюсь, тянусь носом к его шее. Грустно, когда можно только понюхать, а попробовать — нельзя. Чувствую себя пышечкой на диете перед огромным свежим тортом, с шоколадным кремом и орехами — кстати, Август пахнет так же вкусно.

Возле джипа он поставил меня на ноги и обвел недовольным взглядом.

— Прости, что испачкала куртку.

— Куплю новую, на химчистку времени нет. Снимай ее пока и залезай в машину.

— Купи лучше цвета хаки. Если испачкаю — не будет видно.

А про себя подумала: и когда убегать буду — перед глазами не буду мельтешить красным знаменем. Не уверена, что Август поддержал мой выбор цвета, потому что ничего не ответил, зато попросил быстрее раздеваться и садиться в машину. Я послушалась — пока с новым побегом нужно повременить.

Уже сидя в салоне джипа, когда я грела руки, растирая их друг о дружку, Август спросил:

— Как ты узнала, что пропала сестра?

— Ты мне веришь?! — с радостью воскликнула я.

— Отвечай на вопрос, — приказал он, не разделив моей радости.

— Она живет в доме, который нам купил отец. Я знаю его адрес, понятное дело. Каждую ночь я приходила к ней в сон, пользуясь даром. Так как она не знает, что я ресемитор, то не общалась с ней — только наблюдала, смотрела ее сны. Но из них, конечно, мало что можно понять. По крайней мере я знала, что она жива-здорова и живет там же. А в последнюю неделю я не могла попасть к ней.