— По работе заехал, — ответил Паша, кивнув на солидного вида “мерс”.

— Ты меня не подвезешь кое-куда? — спросила я, вертя головой по сторонам, и, не дождавшись ответа, направилась к машине.

— Куда это ты так спешишь? — догнал меня он возле дверцы.

— Расскажу по дороге. Подвезешь?

Окинув меня взглядом, полным подозрений, он ответил:

— Ну садись.

Я буквально впорхнула на сидение возле водителя, заметив в метрах пятидесяти от себя Августа, который осматривал стоянку. Только Паша сел за руль, я выпалила:

— Поехали быстрее!

— Куда?

— Жми на газ скорее! — чуть не кричала я.

Пока Паша плавно выводил машину со стоянки на трассу, я съехала по сидению вниз так, чтобы меня не было видно снаружи. И сидела в такой позе до тех пор, пока не отсчитала про себя пару минут.

— От кого ты уже прячешься?

— От надоедливого поклонника, — ответила я и выровнялась в кресле.

— А раньше с надоедливыми поклонниками ты поступала по-другому.

— Сейчас меня некому защищать, — пробормотала я.

Паша ничего не сказал на мое признание, а, может, и вовсе не разобрал слов в моем бормотании, потому что потом спросил:

— Так куда тебя везти?

— Когда ты возвращаешься в родной город?

— Послезавтра.

— А ночевать где сегодня будешь?

— В доме, который снял.

— Тогда вези меня к себе домой. Ты ведь разрешишь мне у себя переночевать?

Старый знакомый явно удивился моей настойчивости и бесцеремонности, а у меня не было настроения сейчас строить из себя вежливую и воспитанную девочку. Тем более перед этим человеком. У наших дружеских отношений в юности была лишь одна причина: он постоянно намекал на нечто большее, а я упрямо делала вид, что этого не замечаю. Так наша “дружба” продолжалась до той поры, пока он не перешел от намеков к действиям. На одной из вечеринок, где мы все изрядно выпили, заманил меня в комнату и пытался изнасиловать. А потом сам же оказался жертвой: я расцарапала парню лицо и чуть не оторвала то место, которым он как раз и думал. А затем и мой лучший друг не упустил возможность вправить Паше мозги.

Спустя полгода, которые я еще жила в родном городе, эта история подзабылась. А теперь я вспоминаю ее, смеясь от души. Особенно мне понравился тот момент, когда я его чуть не придушила в конце, и на его крики прибежали друзья и меня от него оттаскивали.

На безымянном пальце правой руки Паши блеснуло золотое кольцо. Господи, это же сколько лет прошло… Наверняка все мои друзья переженились, детей завели, нормальные работы нашли… Пока я… живу ненормальной жизнью. Ведь я больше не человек и пора свыкнуться с тем, что простые человеческие радости семьи мне чужды.

— Дети есть? — спросила я.

— Да, двое пацанов. Одному три, а второй недавно родился.

— Здорово, — кивнула я, скупо улыбнувшись.

Многоэтажки остались позади, и я засмотрелась на небольшие домики за заборами, то синими, то зелеными, то светлыми. Инспектор тоже остался позади, с машиной, которой я пробила колесо, так почему я грущу? Мой план успешно осуществился. Я встретила старого знакомого и переночую в его доме, где наверняка есть душ, еда и теплая удобная постель. А послезавтра я вместе с ним поеду в родной город. Лучше пока не рисковать и самой не искать ветра в поле. Подожду пару дней, уверяла я себя. Но завтра наутро все может измениться: отдохнув, наберусь сил и вряд ли смогу бездельничать.

— А ты что? — спросил Паша. — Нашла себе второго Дмитрия Николаевича?

В ответ я прыснула со смеха.

— Ты еще помнишь об этом?

— Да забудешь, как ты бегала за этим преподом.

— Все в прошлом. Кстати, он женился?

— Нет. Наверно, тебя до сих пор ждет, — рассмеялся Паша.

— Определенно, — хмыкнула я.

Моя первая любовь была старше меня на десять лет и умнее балов так на сто IQ. Конечно, он не хотел связываться со студенткой, у которой материал из головы вылетает сразу, как она покидает аудиторию, и мысли мчатся скорее ног на очередную вечеринку. Но я всем заявляла: “Я буду или с Димой, или разве что с его клоном. Другого не дано. А так как успешное клонирование еще не в ближайшем будущем, то дайте мне ту бутылку пива, я пострадаю… ”.

Паша притормозил у железного бордового забора, но вместо того, чтобы выходить из машины, повернулся ко мне.

— А ты, похоже, из одной неблагоприятной компании, как ты нас называла, ушла в другую? Почему молчишь о себе? Думаешь, я не замечаю, что уходишь от вопросов?

— А давай мы сначала лучше чаю выпьем? А? В горле пересохло, жуть, — сказала я и выскочила из машины.

Как только мы вошли в дом, я поинтересовалась, где ванная, и пропала в ней на минут двадцать. Стоя под горячими струями воды, я подумала, что слишком грубо и резко веду себя с Пашей. Он меня пообещал приютить, а я и в кресло села, и ноги на стол положила. Я такая после сегодняшнего насыщенного утра, вся на нервах. Не каждый день начинаешь со спасения собственной шкуры. А если я не хочу выкладывать Паше, почему у меня правый глаз дергается, шерсть стоит дыбом и руки дрожат, — надо успокоиться.

Вкусно пахнущая, расслабленная и довольная, я продефилировала из ванной на кухню, где Паша уже достал бутылку вина, нарезал фруктов, а в сковородах жарил мясо и картошку.

— Ничего себе! — выпалила я и, подойдя к сковороде с мясом, схватила кусочек и отправила в рот. Горячее, жирное, мясо — я поняла, чего мне не хватало последние сутки. — Мясо готово, — сказала я, выключая газ. — А ты где готовить научился?

— Жена научила.

— Погоди, а разве не жена должна тебя кормить?

— А мы вместе готовим, — улыбнулся Паша.

Наверно, это здорово — готовить вместе еду. С вечными опасными злоключениями я уже и забыла, что такое отношения.

За обедом я снова уходила от вопросов, меняла темы на воспоминания о прошлых веселеньких деньках, которые мы проводили нашей общей компанией, расспрашивала о жизни Паши, радовалась его успехам в бизнесе. Когда мясо с картошкой было съедено, я, чувствуя приятную тяжесть в желудке, попивала красное вино небольшими глоточками, слушая Пашу, который наконец-то оставил свои намерения вытащить что-то из меня. Так не хотелось ему врать.

— А слышишь, я тебя, наверно, совсем отвлекла от работы. У тебя были на сегодня планы?

— Были, — пробормотал он, потянувшись к смартфону. Оправив кому-то сообщение, Паша обратился ко мне: — Но я все отменил.

— Да не стоило. Я могла и сама посидеть в доме.

Всего от выпитой половины бутылки у Паши уже горели глаза и слегка заплетался язык. А я никак не могла допить первый бокал (в последнее время я совсем отвыкла от алкоголя).

— Кто тебе засос поставил?

— Это синяк.

— Да конечно, — хихикнул Паша и отпил еще вина. — Свежий засос. Оставил тот, от кого сбегала? У тебя с утра был такой вид, будто ты с собственной свадьбы сбежала, — рассмеялся он, хлопая ладонью по столу так, что мой полупустой бокал чуть не опрокинулся. Опять он за свое…

— Давай заканчивать, — сказала я, залпом осушила остаток вина и, поднявшись, стала собирать посуду.

— Вишня, прекрати, твою мать, зубы мне заговаривать!

Я замерла с посудой над раковиной.

— Паша, прости, что ничего о себе не рассказываю. Просто не могу, — сказала я и принялась драить тарелки, обильно налив моющего средства на губку.

Внезапно парень грубо развернул меня к себе. Тарелка, которая была в моих руках, выскользнула и ударилась об пол из белой плитки. Осколки разлетелись по всему полу, и на один наступил Паша, делая шаг ближе ко мне.

— Знаешь, что? Ты меня бесила все время, что тебя знал, — прошипел он мне в лицо. — Думаешь, всегда должно быть по твоему? Думаешь, все тебе должны подчиняться и слушаться? Все парни должны валяться у твоих ног? А ты будешь пинать их, швырять, как мусор? Но то было тогда. А сейчас? Посмотри, кто я! И посмотри кто ты, — скривился он.

— Ты пьян. Протрезвеешь — поговорим, — оттолкнула его от себя, собираясь оставить самого на кухне. Кажется, вино — не первый алкогольный напиток за сегодня, выпитый моим старым знакомым. Через два шага Паша поймал меня за локоть. — Отпусти! — крикнула я.