Он должен был ее не отпускать, а теперь бежать за ней он права не имел.

− А я предупреждал, − звучал злорадный шепот за его спиной и тут же умолкал, потому что Ювэй стояла внизу у самой лестницы и смотрела на первую ступеньку, все же заставив себя сюда прийти.

Почему-то в башне она поняла, что все это и странно, и глупо, а она еще и разоделась: пришла в штанах мужских и куртку натянула на белую рубашку, а теперь понимала, что дорожная мужская куртка только грудь ее показывала, не сходясь до конца.

Стыдные такие мысли в голову лезли, что она и шагу сделать не могла.

«Иди», − приказал ей снова голос прямо в ее сознании, и она безропотно подчинилась, сделала шаг, второй и тут же дернулась назад.

Снова пришел тот самый страх. Тьма словно посмотрела на нее оттуда с лестницы, и нахлынуло чувство всепоглощающей пустоты, будто еще шаг − и она растворится в небытие. Она не умрет, а исчезнет и это будет самое страшное, что может с ней случиться.

Ювэй попятилась, а потом бросилась прочь от лестницы.

− Стой! – внезапно крикнул ей принц и сам поспешил вниз.

Его босые ноги совершенно бесшумно ступали по полу и резво перелетали через ступени. Связанные в хвост волосы на этот раз не развивались, а вот сюртук он от волнения расстегнул и только в самом низу понял, как все это нелепо выглядит, но Ювэй даже не поняла, что большую часть пути принц пролетел над ступенями, так и не коснувшись их, и только теперь делал осторожный шаг.

− Поверь, я не хочу на тебя давить, − заговорил он. – Просто ты пришла, а теперь готова уйти. Почему?

Ювэй молча посмотрела на него, неловко улыбнулась, взглянула на перстень на его руке, будто он был понятнее слов. Он был перевернут камнем в сторону ладони, но даже так было видно, что он призывно сияет зеленью.

− Ты не хочешь мне отвечать? – спросил Гэримонд, приближаясь.

− Я не знаю, − прошептала Ювэй и с трудом сглотнула ком, застрявший в горле.

Гэримонд сделал еще шаг и, протянув к ней руку, коснулся ледяными пальцами ее лба и тут же содрогнулся от ее воспоминаний.

…Ты исчезаешь, и остается только холодная бездна небытия…

На этот раз они оба увидели это наяву, и оба отступили.

− Извини, это моя вина, − внезапно сказал принц, отвернувшись, чтобы взять себя в руки. – Это был мой кошмар. Просто кошмар, а я не уследил за ним. Прости.

Он снова повернулся к ней, вздернул голову и должен был заглянуть ей в глаза, но вместо этого отвел взгляд в сторону, словно не уверенный юноша, а не могущественный маг, впрочем, в действительности принц был и тем, и другим.

− Вы изменились, − прошептала Ювэй, не в силах молчать о своих наблюдениях. – Днем вы мне почти угрожали. Вы были уверены, а теперь…

− Не уверен? – спросил Гэримонд, когда она умолкла, подбирая слово.

Он даже посмотрел на нее так же решительно, как днем.

Ювэй отвечать не стала. Да, это определение подходило, но озвучить его принцу в лицо она не могла.

− Да, я не уверен, − сказал внезапно принц. – Я сделал свой ход. Следующий − твой.

Он бросил на нее короткий холодный, почти равнодушный взгляд и неспешно вернулся к лестнице, шагнул наверх, а она стояла и смотрела − бессмысленно, нелепо, бездумно, но, как только он исчез в темноте, она вдруг поняла, что эта бездна настоящая и когда-нибудь она за ним придет, и тогда…

Что заставило ее сделать шаг, она не поняла, но не было властного шепота в голове, ничто не гнало ее в спину. Что-то рвалось из нее. Она бросалась к лестнице, бежала наверх, врывалась в темноту и у самой двери в его комнату ловила холодную бледную руку и сжимала пальцы так крепко, будто боялась их потерять.

− Это «да»? – спокойно спросил принц.

Ювэй отдернула руку, не зная что ответить.

Дворцовые часы пробили полночь. Двенадцать ударов и скрип двери. Новый танец свечей в его комнате. Накрытый на двоих стол и странная мягкая улыбка на бледных губах.

− Прошу, − сказал принц, жестом приглашая ее войти. – Обсудим остальное за ужином.

Он вдруг заговорил, как придворный, будто никогда ничего странного не происходило, будто впереди была простая беседа принца и его будущего адъютанта − и никаких кошмаров, никакой магии, никаких танцев черных теней по углам полузаброшенной башни.

− Уже очень поздно, − опомнилась Ювэй, перешагнув порог комнаты, и даже обернулась с опаской.

Ей только сейчас пришло в голову, что ночные встречи могут поставить принца в неловкое положение. О том, что она к этому положению тоже будет иметь отношение, она почему-то не думала, а Гэримонда такие вещи вообще не заботили.

− Комната моего адъютанта уже готова, − спокойно ответил он. – Ты можешь остаться в башне уже сегодня, а вещи… Один жест – и они здесь! Для меня это сущий пустяк.

Он щелкнул пальцами и подал ей платок, брошенный ею в спешке на сундук в замковой комнате. Она, собираясь, выронила его, а потом не стала прятать, торопилась, а теперь брала его из рук принца и смущалась, хотя стоило бы испугаться.

− Я, − начала она робко, но запнулась.

− Нет, я не настаиваю, − суетливо добавил принц, шагнув к столу. – Просто я точно не смогу уснуть этой ночью, а оставаться один не хочу.

Он резко обернулся, посмотрел ей в глаза, и Ювэй осталось только выдохнуть.

− Я тоже… не усну, − спешно добавила она. – Сегодня столько всего случилось, что я не смогу спать.

Гэримонд едва заметно улыбнулся и взмахнул рукой.

Второе кресло чуть отъехало от стола, будто приглашало Ювэй присесть. Свечи выстроились в два ряда по обе стороны стола, а сам Гэримонд, развернув перстень камнем наружу, сел в кресло.

− Только умоляю, − строго сказал он, − не надо намеков на романтику. Настоящая романтика − это там, − он неопределенно махнул рукой, − в траве при свете дня, а в моей башне и ночью…

Он умолк, не то что-то предвкушая, не то ожидая от нее ответа.

− Интим? – неожиданно для себя выпалила Ювэй и чуть не стукнула себя по голове. Ладно, подумать такое, но как она могла это сказать?

− Магия! – ошарашенно заявил принц и, закрыв рукой перстень, на миг отвернулся с видом человека, который сейчас устроит скандал, но тут же выдохнул и добавил спокойно: − Хотя у кого-то может и интим, но не у меня в башне. Увы. Здесь только магия, тьма и немного готики, другим явлениям здесь не место.

Он посмотрел на нее, и кресло, чуть повернутое прежде, подъехало к столу. Только теперь Ювэй поняла, что стол в комнате стоял другой. В прошлый раз низенький, узкий, а теперь квадратный и высокий, такой, что, сидя в кресле в нем, было действительно удобно.

− Ты знаешь свои обязанности? – внезапно спросил принц.

− Разумеется. У адъютанта королевской семьи три заповеди: защищать, помогать и хранить тайны.

− Да, но у меня будут дополнительные требования, − сказал принц строго.

Он не притрагивался к еде, и потому Ювэй не смела даже смотреть на нее, хотя запах незнакомых ей пряностей от жареного мяса пробуждали аппетит, но принц этого не замечал. Он смотрел куда-то мимо, крутил на пальце перстень и продолжал:

− Ты не должна бояться ничего и удивляться ничему не должна, а еще рассказывать нельзя ничего. Тебе может показаться, что это сущий пустяк, а маг и уж тем более аграаф может узнать лишнее. Надеюсь, это пояснять не надо?

− Не надо. Я усвоила, − не задумываясь, ответила Ювэй.

Болтливой она никогда не была и хоть не понимала, как любая мелочь может что-то значить, но кто их этих магов поймет. Как-то ей рассказывали, что, зная цвет штор на окне и вид из него, маг может переместиться в комнату. Верилось в это с трудом, но как-то же Гэримонд переместил ее платок, едва ли зная, как тот выглядит и где лежит.

Не понимать, но принимать такие условия она могла, разве что не знала, как можно не удивляться вовсе, когда все вокруг совсем не похоже на обычную привычную ей жизнь.

− Ты можешь есть, − добавил принц. – Мы здесь на равных, поэтому не стоит ждать, когда я вспомню о голоде.