Он налил из кувшина вина себе в бокал и швырнул салфетку на собственную тарелку, чтобы не видеть еды. День пика его силы приближался, и нервная дрожь вызывала такую тошноту, что даже мысли о еде вызывали судорожный приступ боли.

Снова спрятав камень, он сделал глоток, улыбнулся и опять сменил тему:

− Твоя комната будет рядом с моей. Они соединены тайным ходом. Я его покажу.

Он умолк, наблюдая за тем, как она все же решилась взять в руки приборы и отрезала кусок мяса. От ее еды почему-то не тошнило.

Пользуясь его молчанием, Ювэй спросила:

− Вы останетесь в башне?

Она была уверена, что принц не станет жить здесь и дальше. Если его сила будет стабильна, если он сможет ее контролировать – а все при дворе говорили, что сможет – то зачем тогда продолжать прятаться?

− Я останусь здесь, потому что я так хочу, − ответил принц и пригубил вина, не сводя с нее глаз.

Кувшин тем временем сам наполнил ее бокал. Ювэй на это настороженно покосилась и напомнила себе указание принца:

«Не бояться, не удивляться и, надеюсь, − дополнила она мысль, − не искать намеков».

Решив не реагировать на бокал, она все же попробовала мясо и закрыла глаза от удовольствия. Она рыцарь, но, пробравшись на кухню, всегда могла стащить что-то оставшееся после королевского пира, но такого нежного мяса она не пробовала никогда. Для принца явно готовили как-то иначе, а он такую вкусность все равно не ел, хмурился и странно кривил бледные губы, словно злился.

− На счет твоей одежды, − неожиданно продолжил он.

Ювэй встрепенулась, не понимая, что с ней может быть не так, но тут же все поняла.

− Мне не важно, что будет носить мой адъютант. Хоть голышом ходи, главное, чтобы тебе было удобно, единственное, умоляю, поменьше ярких цветов, а то они меня частенько раздражают.

Он даже переносицу потер, словно старик с острой головной болью, готовый отчитать расшумевшихся внуков.

− Как вам будет угодно, − ответила Ювэй.

Эта, в сущности, простая формулировка казалась ей понятной и уместной, но взгляд у принца изменился.

− Я вроде сказал, что мы здесь на равных, − процедил он сквозь стиснутые зубы.

− Сказали, − растерянно ответила Ювэй, она даже вилку с куском мяса положила на место. Тушеные овощи ее совсем не привлекали, а вот без мяса она не могла.

Что было сказано не так, она не понимала, да и взгляд Гэримонда поймать не успела, а теперь он смотрел в свой бокал, покачивая его то в одну, то в другую сторону.

− Я очень вольно веду себя в вашем присутствии, − попыталась оправдаться Ювэй. – При дворе это считалось бы дерзостью.

Принц внезапно дернул рукой и плеснул остатки вина из собственного бокала ей в лицо. Багровая жидкость залила белую скатерть, рубашку и костюм Ювэй, а главное лицо и светлые волосы. Ошарашенная Ювэй спешно вытерла салфеткой лицо, а костюм даже спасать не пыталась. У нее дрожали руки, но на принца она все равно взглянула.

− Я чем-то разозлила вас? – спросила она, действительно не понимая, что произошло.

Принц смотрел на нее внимательно, спокойно. Только камень на его перстне темнел, теряя свою зелень.

Ювэй поежилась под этим тяжелым взглядом и вскрикнула, когда над ней перевернулся кувшин с вином, заливая и ее, и костюм, и кресло.

− Да что я сделала?! – вскрикнула Ювэй, вскакивая на ноги.

От кувшина спасаться уже не было никакого смысла. Тот был уже совершенно пуст и возвращался на свое место на столе, как ни в чем не бывало, а принц смотрел на красные разводы на спинке ее кресла и молчал.

− Объясните, прошу вас, − шептала нервно Ювэй, убирая от лица светлые пряди.

Волосы у нее едва доставали до плеча, но, мокрые, они, будто по злой иронии, лезли ей в лицо, прилипали к щекам, и глаза заливало вином, мешая даже наблюдать за происходящим.

− Из-за тебя вино закончилось, − вместо ответа сказал принц, посмотрел в свой пустой бокал и, поставив его на стол, встал.

Ювэй дернулась, опасаясь, что он шагнет к ней, хоть и понимала теперь, что ему не обязательно приближаться, чтобы что-то сделать, но принц пошел к окну, отдернул штору и посмотрел на сад в лунном свете. В тени аллеи, прямо под его окнами одна из фрейлин, благородная дама, миловалась с простолюдином из дворни, и это никак не помогало успокоиться.

− Да что с вами такое?! – не выдержала ничего не понимающая Ювэй. – Чем я могла вас обидеть? Или это гнев? Что не так?!

Она стояла мокрая, растерянная и смотрела на него с недоумением, а он медленно обернулся, задернул штору, едва не подпалив россыпью зеленых искр. Две из них даже коснулись ткани, но угасли, оставив едва различимый дымок.

− Неужели не понимаешь? – спросил Гэримонд раздраженно.

− Я не могу вас понять, − призналась Ювэй.

− Тебя, − поправил принц, но Ювэй только смотрела на него растерянно, еще раз убирая мокрые волосы и без того убранные назад.

− Не «вас», а «тебя», − строго сказал принц, и на этот раз она отчетливо увидела в его черных глазах вспышку гнева.

− Извини-те… прости, − спешно пробормотала Ювэй. – Мне надо привыкнуть.

Пытаясь справиться с собственной неловкостью, она встряхнула руками, разбрызгивая капли вина, зависшие на манжетах ее рубашки.

− Боги, что я творю, − едва слышно простонал принц и, закрывая глаза рукой, отвернулся к задернутой шторе.

Вино с волос и одежды Ювэй стало исчезать. Не было ни пятен, ни запаха. И даже волосы рассыпались по плечам, будто ничего с ними не случалось.

− Это ты меня извини, − сказал Гэримонд, когда ее испорченный внешний вид снова был в порядке. – Следующий раз, когда я начну делать что-то подобное – останови меня, пожалуйста.

− И как я должна это сделать? – спросила Ювэй с легким раздражением.

Как он себе это представлял, она не понимала. Что она вообще может сделать такому магу? Пальчиком погрозить? Он же и подойти ей не позволит, если захочет.

− Как угодно, − ответил принц, так и не повернувшись к ней.

− Хорошо, − согласилась Ювэй, вернувшись на свое место за столом.

Кресло ее уже было чистым и сухим, а вот раздражение нарастало.

«Ну и посмотрим, как он запоет, если я не стану лукавить. Я же с ним тогда не как с принцем, а как с другим рыцарем говорить начну, − размышляла она, с наслаждением прожевав еще один кусочек мяса. – Что бы я, кстати, на это товарищу сказала?»

− В следующий раз, − сказала строго Ювэй, − я тебя поколочу.

Сначала ляпнула, потом испугалась, едва не подавившись уже проглоченным куском.

− Можно и так, − миролюбиво ответил принц и только теперь обернулся, даже посмотрел на нее с улыбкой на губах.

− Я пошутила, − неловко призналась Ювэй.

Все же даже товарищей она бить никогда не собиралась, не то что принца. Такое она даже представить не могла.

− А я не шучу, − строго сказал принц и замер, опираясь на спинку собственного кресла, и продолжил: – На самом деле ты младше меня всего на три месяца с небольшим, но у тебя немалый опыт, а я был только наблюдателем. Я мог лишь смотреть, как мои братья с друзьями играли в саду. Их хвалили за успехи, наказывали за проступки, а я будто и не рождался. За девятнадцать лет отец ни разу не повысил на меня голос, не говоря уже о наказаниях. Он даже ни одного замечания мне не сделал, а никого кроме отца я и не видел.

Он умолк, увидел сочувствие в ее глазах и нервно дернул головой.

− Нет, я не жалуюсь, просто поясняю. Обо мне заботились, меня учили, просто на расстоянии, и отцу было небезразлично мое поведение, просто мне приходилось сдерживаться. Контролировать все свои эмоции, все свои слова. Тут не до шалостей, а хотелось. Они даже были, просто никто о них так и не узнал. Теперь же мне придется жить наравне со всеми, словно я знаю все правила. Так что мне пригодится твоя помощь, даже если это будет кулаком по ребрам.

Принц отступил от кресла в темноту, но его зловещую усмешку Ювэй успела увидеть, а он продолжал:

− Завтра я стану стабилен. Без моего желания ничего не случится, и вот тогда я смогу творить все, что захочу, а хочу я многого, слишком многого.