Он даже хотел его обнять, но вдруг ощутил порыв холода, будто Гэримонд незримо пытался его оттолкнуть.

Изменившись на миг в лице, король отпустил его и тут же обратился к гостям, открывая бал в честь наследника. Таких смешанных чувств к собственному сыну он не испытывал еще никогда.

Музыка была утомительна, да и свечи горели слишком ярко.

− Не туши их, они нужны людям, − сказал ему отец очень тихо, и Гэримонду ничего не оставалось, как кивнуть и зажечь их вновь.

Несколько сотен огней на каждой лампе буквально жгли глаза, поэтому Гэримонд отступил с зала на балкон, чтобы следить за садом. Небольшого усилия ему хватило, чтобы избавить себя от общества всех докучливых придворных. Все, что они могли ему сказать, он и так знал, потому предпочитал уединение.

− Ваше Высочество, с вами все в порядке? – спросила тихо Ювэй, побоявшись назвать принца просто по имени, когда их могут услышать.

Она одна, видимо, никак не реагировала на его нежелание кого-либо видеть.

− Все нормально, − ответил принц, внимательно изучая взглядом своего адъютанта.

Делая глоток вина и поглядывая на дно почти нетронутого бокала, Гэримонд все же признавался себе, что на нее чары и не должны были действовать. Ее он согласен был видеть, хотя наблюдать старался за Грэстусом.

Именно его он то и дело ловил в отражении бокала, без всякой магии наблюдая за аграафом. Этот франт его раздражал, волновал и даже пугал.

Он совсем не походил на других аграафов.

Невысокого роста, с румяным радостным лицом, вполне подтянутым телом, далеким от худобы. Он был уже не молод. Никто уже не помнил, сколько ему лет. Он был почти вечен, но больше тридцати пяти ему уже не один век никто не даст.

Красивый мужчина, с живыми черными глазами и черными волосами, что были вечно стрижены по последней моде. Ухоженный, шикарный и великий − полная противоположность вызывающего недоумение молодого аграафа, что так жадно за ним наблюдал. Это действительно раздражало, словно Грэстус смеялся над всеми аграафами − хмурыми, замкнутыми и уставшими от вечной борьбы.

Грэстус просто танцевал то с одной дамой, то с другой, целовал им руки, шептал что-то им на ухо такое, что щеки у девиц румянились сильнее.

Супругу Грэстуса Гэримонду было просто жаль. Она стояла в стороне и следила за мужем украдкой опухшими глазами, словно не знавшими сна. Она была бледна, и руки у нее были тонкими, почти острыми. Ими она обнимала собственные плечи, следя за мужем и все стараясь спрятаться от света.

«Бедная Эмбри» − подумал Гэримонд, хорошо знающий, как зовут эту женщину, а та вдруг странно ехидно улыбнулась, заставляя содрогаться.

На ее лице застыло злое предвкушение чего-то страшного, и это добивало.

Видеть и ее, и раздражающего Грэстуса принц больше не мог.

Он просто оставил бокал на каменной поверхности балюстрады, украшенной какой-то лепниной и посмотрел на Ювэй.

− Не хочешь пройтись по саду? – спросил он, не скрывая своей усталости и скуки.

Ювэй кивнула, понимая, что принца срочно надо уводить отсюда, пока темная тень на его лице не стала слишком глубокой. Гэримонд шагнул к ней, а бокал за ним почему-то упал, покатился по балкону, разливая красное вино.

− Плохая примета, − охнула Ювэй.

− Я аграаф, забудь про приметы, − раздраженно ответил Гэримонд и взмахом руки убрал и кубок, и пятно от вина, будто отмахнулся от реальности, а Ювэй все равно не успокоилась.

Она покинула молча зал, спустилась в сад, но сама при этом вспоминала день, когда бокал вот так же рухнул со стола. Она, маленькая, задела скатерть. Та поплыла по столу и сбросила бокал, выливая вино отцу под ноги.

Больше до самой казни она его не видела. Просто сглотнув, Ювэй шла за принцем. Тот не спешил говорить, петлял какими-то лишь ему ясными тропами, пока тишину не нарушил неожиданный радостный крик.

− Бра-а-а-атик!

Гэримонд даже вздрогнул, а потом обернулся на голос. Прямо из кустов к нему выбежал мальчишка, которого он сразу узнал. Светловолосый, синеглазый, разве что не остроухий, но утонченный, как настоящий эльф, младший сын короля, принц Эмир. Ему было всего пять, потому в своем маленьком белом кафтане он походил на ангела с древней росписи храма, что просто сбежал со стены в сад.

Улыбнувшись, Гэримонд присел на корточки, чтобы лучше видеть мальчишку, и даже поправил выбившиеся белые пряди, чтобы они не лезли брату в глаза.

− Ты ведь мой братик? – несмело спросил мальчик, не решаясь обнять аграафа.

− Да, я твой старший брат – Гэримонд.

Представившись, наследник протянул малышу руку, а тот сначала на нее посмотрел, ткнул пальцем, потом схватил и, обрадовавшись, бросился обнимать Гэримонда с таким рвением, что тот едва не потерял равновесие.

− Брат говорил, что ты страшный, а ты…

Он замялся, отстранившись.

− Какой? – спросил Гэримонд с явным любопытством.

− Зеленый! – серьезно объявил Эмир.

Гэримонд рассмеялся искренне и легко. Так его еще никто не обзывал, но что взять с эльфа-полукровки − конечно, он все видел немного не так и способностью к магии, скорее всего, обладал.

«Подрастет – и я многому его научу», − думал Гэримонд, гладя брата по светлым волосам.

− Ваше Высочество, это… Ох, он вам, наверно, докучал. Простите…

Следом за мальчонкой прямо из кустов выбралась девушка в платье простого покроя, явно перемазанного от беготни по саду. Уложить спать непоседливого принца, когда по всему дворцу гуляют гости и звенит музыка, было просто невозможно, но няня старалась хотя бы его не терять из виду. Теперь, подбежав и быстро взяв мальчишку за руку, она, наконец, увидела, с кем говорит, но не узнала.

− Кто вы? Не прикасайтесь к принцу. Я позову охрану…

Она стала прятать Эмира за собственную юбку, перепугавшись вида странных кожаных одежд с ремнями и незнакомого лица с черными опасными глазами.

− Это принц Гэримонд, − спешно вмешалась Ювэй, встав рядом с медленно поднимающимся на ноги наследником.

От этих слов женщина моментально побелела и тут же рухнула на колени, склоняясь к самой земле.

− Простите меня, Ваше Высочество, − пролепетала она дрожащими губами. − Я…

− Встаньте, милейшая, − попросил Гэримонд, качая головой. – Не ваша вина, что моего лица никто не знает. Я действительно наследный принц, но не вижу смысла злиться. Человек, готовый защищать моего брата даже от аграафа, достоин только уважения.

Он не сомневался, что девушка видела черные глаза, но слишком испугалась, чтобы вспомнить о наследнике.

− Братик, прости Севи, пожалуйста, − попросил Эмир, выглядывая из-за девушки. – Я сам убежал от нее.

− Я не злюсь, − ответил Гэримонд и снова присел, подзывая его к себе, убедившись, что перепуганная няня действительно поднимается с колен.

− Только пообещай, что не станешь больше так делать, − попросил Гэримонд. − «Зеленый» − не значит, что хороший, понимаешь?

Мальчик кивнул, не сводя с брата синих глаз.

− Тогда иди. Тебе уже давно пора спать, − велел Гэримонд строго и, растрепав мальчишке волосы, встал.

Эмир улыбнулся, кивнул и сам подал няне руку. Он увидел этой ночью то, о чем мечтал, и теперь ему правда хотелось спать. Он даже зевнул, направляясь к замку.

− Зеленый, − прошептал Гэримонд задумчиво, когда растерянная женщина с маленьким принцем скрылись из виду.

− В этом есть какой-то смысл? – спросила Ювэй.

− Это цвет моей ауры. Мой цвет, − прошептал Гэримонд и снова перевернул мерцающий перстень, шагая дальше.

Он еще не был готов вернуться на бал.

Стоило Гэримонду покинуть зал, как Грэстус тут же попрощался со своей дамой и, поймав бокал вина с подноса проходящего мимо слуги, подошел к королю.

− Ваше Величество, вы воспитали прекрасного сына, − сказал он.

Король с интересом посмотрел на него, не понимая, насколько искренни подобные слова.