— Что-то случилось? — поинтересовалась Ева, прикрыв ему сигарету от огонька с ее пальца, — Остальные вернулись раньше.

— Да. Свихнулся кто-то. Вроде из наших, но я его не узнал.

— И как он?

— Мертв.

Артур затянулся. Последовала неловкая пауза.

— А ты почему не спишь?

— Не знаю. Проснулась и больше заснуть не могу.

Опять наступило неловкое молчание.

— Осталось еще одиннадцать дней, — чтоб хоть как-то развеять тишину констатировал Артур, — Одиннадцать дней в аду.

— Знаешь, — Ева поправила с падающий на лицо локон рыжих волос — если честно, то мне кажется, что все не так уж плохо. Конечно, я и сама хотела поначалу сжечь здесь все к чертям, но… Эти учения, они… закаляют характер, что ли.

— Ты так думаешь? — Артуру тяжело было согласиться с её словами.

— Да. Знаешь, очень часто люди начинают раскрывать свой потенциал в самых тяжелых условиях. Многие становятся сильнее после того как переживают что-то подобное.

— А другие ломаются и остаток жизни пытаются это забыть.

— Ну-у. Или так. Тут всё зависит от характера. Кто-то воспринимает такие испытания как вызов, а кто-то как наказание.

Она была права, однако Артур всё ещё не был согласен, что это правильный путь.

— Это не нормально. Нельзя так с людьми.

— Но так ведь именно так работает магия.

— Что?

— Подумай! Магия пробуждаться именно под давлением. В критической ситуации, когда жизнь человека находиться на грани. Когда он переживает сильный стресс. Я например, пробудилась после смерти родителей. И так у многих. Как там говориться? Всё что нас не убивает — делает нас сильней.

— Да, но… тебе не кажется, что это слишком? Я всё понимаю, но мы не должны забывать чего мы достигли без магии. Веками люди боролись за свои права. За свободу равенство и братство. А теперь мы так просто от них отказываемся. Мы должны больше ценить человеческую жизнь.

— Иногда приходиться идти на крайние меры.

— И ты туда же… — Артуру казалось что в последнее время он слышит эту идею слишком часто.

Ева вздохнула, делая очередную затяжку.

— Несколько лет назад, — элегантным движением она струсила пепел на землю, — после того как я пробудилась, у меня появилась мечта. Создать мир, где маги смогут жить нормально, как раньше. Я хотела доказать что мы не враги людям. Думаю, ты согласишься, что все мы хотим этого?

Артур кивнул.

— Однако со временем, я поняла что это практически невозможно. Знаешь, за что убили моих родителей и пытались убить меня? За то что у меня были рыжие волосы. Тогда только начали появляться магии и в захолустье, в котором я жила про них ходили всякие небылицы. И в один день, после пожара в хлеву, все решили что это моя вина. Удивительно, сколь малой причины им хватило, чтобы испортить жизнь трём ни в чем не повинным людям. Тогда я думал что это дикость. Что всё произошло только лишь из-за их невежества. Но знаешь даже здесь, в одной из самых развитых стран мира, я встречаю такие же озлобленные взгляды. Похоже, не важно где или когда, люди всегда будут презирать тех кто не похож на них.

Артур молчал. Судьба девушки была не легче его.

— Поэтому так просто нас не примут. Даже если мы найдем себе клочок земли, где будут жить только лишь маги. Думаю, и там нам не дадут спокойно существовать. И тогда, что же по твоему мы должны сделать? Артур, ты говоришь что мы не должны отказываться от свободы, равенства и братства, но разве люди уже от них не отказались. Мы можем либо молча сидеть и ждать что когда-нибудь нас перестанут презирать. Либо, бороться. Я лично выбираю второе.

— И ты готова пролить кровь невинных? Многие дети повторят твою судьбу.

— Готова? Пока нет. Но придётся. Иначе, это никогда не закончиться. Я уже не маленькая девочка, чтобы верить в сказки. Только там всё заканчивается хеппи-эндом. В жизни такого не бывает.

Девушка сделала последнюю затяжку и затушив о мокрую стену, бросила окурок в урну.

— Ладно, я пошла, полежу еще немного, — сказала она, спрыгивая с ящиков.

— Давай… — Артур остался один, смотреть на предрассветное небо.

“Все вокруг такие, блин, взрослые, у всех такие громкие слова, — с издевкой думал он, — Будто пытаются доказать что я один здесь ребёнок…”.

В среду, 17 марта 1570 года десятки тысяч людей с символикой Капли Крови вышли на улицы Деламера. Скандируя лозунги и призывы принять ультиматум, сдаться перед лицом неотвратимого стекались к центральной городской площади. В этот день, правительство собиралось дать окончательный ответ. Почти месяц они тянули в ожидании чуда. Но помощь так и не пришла. Теперь, осажденные протестующими, они собрались в здании парламента. Здесь же присутствовали почти все силы правопорядка столицы. Могло сложиться ощущение, будто они с самого начала готовились защищаться от гнева разъяренной толпы.

В этот день, Гарет Гринвуд тоже присутствовал на площади. Как и все, он нетерпеливо ждал, когда же наконец все это разрешится. Чувства переполняли его. Он будто бы стал частью чего-то великого, грандиозного. Он знал, что этот день войдет в историю, как триумф Капли Крови. Триумф всех магов, был близок. Они победят. Нет, они уже победили. Оглядываясь с ветки растущего вблизи парламента дерева, он не мог охватить взглядом всех пришедших. Перед ним, словно раскинулось огромное море. Власти не могли проигнорировать такое количество людей. Они точно примут ультиматум. А если все-таки нет — то они сильно об этом пожалеют. Капля Крови не сидела без дела последний месяц. Они готовились, собирали и тренировали новобранцев, создавали планы. Если правительство “встанет в позу”, они сделают только хуже. Капля все равно возьмет свое, Гарет был в этом уверен. Каким бы не было решение властей, сегодня они будут торжествовать!

В этот день, сотни камер были направлены на Капитолий — здание парламента Оспора. На собравшихся перед ним людей. Взгляд всего мира был прикован к столице маленького государства. По их мнению, если Оспор примет ультиматум, это будет сродни подписанию капитуляции. Капитуляции перед магией. Порядок, устоявшийся за последние три с половиной года будет нарушен. Еще никогда маги не были так близки к полному возвращению всех прав и свобод. “Мир к этому не готов” — именно такими словами пестрели заголовки большинства телепередач.

“Мы не можем просто взять и закрыть глаза на исходящую от них угрозу. Магия — это оружие. И это оружие может получить кто угодно. Но мы ведь не раздаем огнестрел на улицах? Для его получения нужно получить соответствующий документ, пройти тест. С магией это провернуть невозможно. И это я не говорю про доказанные случаи негативного влияния магии на нервную систему человека. Магия буквально сводит с ума. Мы не можем допустить чтобы тысячи находящихся на гране срыва людей свободно гуляли по нашим улицам…”

“Маги стали совершенно иным слоем населения. Мы не можем применять к ним те же законы, что и к простым людям. Прежде чем полностью снять с них все ограничения, нужно полностью переработать фундаментальные правила и принципы. Если этого не сделать, последствия будут ужасающими…”

“Принятие этого ультиматума станет первым шагом на пути к полной доминации магов над всем нашим миром. Почитайте историю. Так уже было раньше. И в этом нет ничего удивительного. Маги имеют гораздо больше возможностей чем мы с вами. Они гораздо сильнее чем мы с вами. Если мы дадим им влиться в общество, закрыв глаза на эту разницу, скоро мы станем свидетелями взлета магов во всех сферах людской деятельности…”

Эти и еще многие репортажи транслировались в разных точках земного шара. Мир замер в ожидании начала действия.

Солнце медленно катилось за горизонт. Гарет, как и многие устали ждать. На ступенях перед зданием парламента уже давно подготовили трибуну для выступления премьер-министра. Узкая деревянная кафедра была увенчана короной из микрофонов разных новостных каналов. Перед ней стояло толстое пуленепробиваемое стекло. Не хватало только самого премьера.