Наконец-то (она уже думала, этот благословенный момент никогда не настанет!) все собрались домой. Толпа актеров, гудящая, как улей, двинулась по направлению к выходу.

Варламов, поколебавшись, отстал от них и подошел к Асе.

— Привет, — широко улыбнулся он.

Ася изумленно вскинула голову и чуть не задохнулась от злости. В серых глазах сверкнули молнии.

— Надо же, ты меня наконец заметил. Какая удача! Знаешь что, Варламов? А не пошел бы ты!

— Язва, — ласково сказал Димка.

— Я? — она вскочила и оказалась с Варламовым нос к носу, — Да к твоему сведению, у меня ангельский характер!

— Стерва и зараза, но очень красивая, — откомментировал Дима и, пользуясь моментом, обнял ее. Тело девушки, напряженное как струна, неожиданно обмякло, она непроизвольно прижалась к нему.

— Какая ты сволочь, Варламов, хоть и маленький еще. Что ж будет с тобой, когда вырастешь…

— Я маленький!?

— Ну уж точно не большой, — фыркнула девушка, — А с тем, что ты сволочь, даже спорить не будешь?

— А зачем? — улыбнулся он, — Значит, заревновала. Ну, скажи, заревновала ведь, да?

Ася с подозрением услышала в его голосе плохо скрываемое удовлетворение. Всмотрелась в нахальные глаза и неожиданно тоже улыбнулась. Она вдруг в один момент все поняла про свою восемнадцатилетнюю любовь и его дурацкие способы самоутверждения. И несмотря на все это Димка ей очень нравился. Хотя бы тем, что прекратил глупые разговоры и поцеловал ее, жадно впиваясь в нежные губы. Его руки расстегнули куртку и стали гладить грудь, вызывая сладкую тяжесть, наливающуюся внизу живота. Димины горячие ладони обжигали даже через толстую ткань свитера.

— Чтобы я больше ни одной девушки рядом с тобой не видела, пока мы тут, понял? — выдохнула Ася, — Убью.

— Они просто с нами пришли, — Дима наслаждался ее злостью и ревностью, — Я ж не трахал их.

— Фу, как грубо, Варламов.

— Могу и грубо, — прошептал он ей на ухо, — Если захочешь.

Асю окатило волной сильнейшего возбуждения. Что он с ней делает, этот парень, который на семь лет ее младше? Это же стыдно и неправильно.

А Димка слегка куснул ее за ухо, прошептал «Завтра» и ушел. Что её ждет завтра, было понятно. И от ожидания и предвкушения у Аси кружилась голова. Но к безудержному счастью примешивалась изрядная порция горечи. Ведь завтра последний день фестиваля.

Когда все хорошо, секунды, минуты и часы начинают мчаться невыносимо быстро. Кажется, только что началось утро и на зарядку приплелись сонные Варламов и Брегус в состоянии «поднять — подняли, а разбудить забыли», только что Ася обнимала и жалела Димку — он во сне набил себе здоровую шишку на затылке… и вот уже полуденное солнце нещадно печет на безоблачном небе.

— Погуляем? — Дима приобнял Асю за плечи и многозначительно поднял бровь, — Тут на острове есть такие красивые места. Готов поспорить, что ты там не была.

— Интересно, — протянула девушка, — Покажешь?

— Покажу. Обещаю, — Варламов понизил голос до интимного шепота, и Ася нервно облизнула губы, ощутив как сладко заныло внизу живота.

Они вышли из фестивального лагеря и направились по пыльной проселочной дороге к горам, возвышающимся на горизонте. С Димой было на удивление комфортно идти рядом. Ася терпеть не могла медленных прогулок и всегда шла быстрым размашистым шагом, что очень не нравилось Витале. «Зайка, куда бежишь, — постоянно одергивал он её, — мы же просто гуляем». Вроде мелочь, а бесило ужасно. И теперь Ася с огромным удовольствием отметила, что Димка тоже идет быстро и они движутся в одном темпе.

Пока они шли, Варламов что-то тихо напевал себе под нос, девушка прислушалась.

— Я ведь не из робких, все мне по плечу…

— Сильный я и ловкий, ветра проучу, — машинально допела Ася.

— Ого, ты знаешь эту песню?

— Да я вообще люблю «Короля и Шута», — улыбнулась девушка, очень довольная тем, что смогла его удивить.

— Обычно девчонки не слушают такое.

— Тебе кажется, — засмеялась Ася, — мы в 11 классе с подружками знаешь, как хотели на их концерт! Они как раз к нам с новым альбомом приезжали, как сейчас помню — это было «Жаль, нет ружья». А папа меня не пустил, сказал, что на такие концерты только неадекватные наркоманы ходят. Но я потом в Ебурге уже сама сходила, когда уехала туда учиться.

Дима вдруг остановился, дернул ее за руку и с силой развернул к себе. Выражение его лица странным образом изменилось, и Ася лихорадочно пыталась понять, что же случилось.

— Ася, — наконец произнес он, и тон голоса не сулил ничего хорошего, — сколько тебе лет?

— Мне… — кровь прилила к щекам, и лицо девушки вспыхнуло.

— Только не ври, ладно? Я фанател от КиШей и отлично блин помню, что альбом «Жаль, нет ружья» вышел в 2002. В 11 классе, говоришь, была?

Ах как глупо она попалась… Расслабилась и совсем забыла, что она играет роль не себя, а юной студентки. И недооценила Диму. Вот как яростно он сейчас на нее смотрит, глаза потемнели, губы сжаты. Ася вздохнула. Ну что ж, правда так правда.

— Мне 25.

Он не удивился, видно, уже успел в уме примерно посчитать.

— Почему сразу не сказала? — угрюмо спросил Варламов.

— Ты не спрашивал.

— Ты блин сказала, что ты студентка! — заорал он, — а ты нихрена не студентка, так ведь?

— Да, — призналась Ася, глядя себе под ноги. Она ощущала себя отвратительно. Ну как этому мальчику объяснить про игру в другую жизнь, про отпуск и ощущение легкости и беззаботности, которого ей так не хватало?

Дима был так взбешен, что не мог нормально соображать. Если девушка старше на пару-тройку лет — это еще куда ни шло, но на семь? Он, честно, не был к этому готов. И может, может даже боялся (хотя ни за что бы не признался себе в этом) облажаться перед ней, явно более взрослой и опытной. А главное бесило то, что Ася вела себя как его сверстница. Ну, может, чуть старше. Ничего в ее поведении не выдавало зрелости и опыта. Особенно сексуального — она так мило смущалась в ответ на его заигрывания…Хорошая актерская игра?

— Имя хоть настоящее? — процедил сквозь зубы Варламов.

— Да.

— Замужем?

— Что?! — Ася хоть и ощущала себя виноватой, но это уже был явно перебор. — Варламов, ты наверное, попутал что-то. Что за тон?

— Ах, простите, надо было, наверное, на Вы обратиться и по имени и отчеству?

Ася вспыхнула и, не успев осознать, что делает, замахнулась, страстно желая влепить этому малолетнему наглецу пощечину. Дима молниеносно перехватил ее руку, больно стиснув запястье. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Ася тяжело дышала, Дима сверлил ее незнакомым злым взглядом, потом поднес к губам ее руку, которую так и не выпустил, и небольно, но ощутимо прикусил нежную кожу. Ася с ужасом почувствовала, что против воли начинает возбуждаться. Почему он так на неё действует? Или он на всех так действует?

— Иди ты к черту, Варламов, — она выдернула у него руку и зашагала обратно в лагерь. И очень удивилась, когда поняла, что плачет.

Сгустились сиреневые сумерки, и начали разжигать костер. Последний костер в этом фестивальном сезоне. Впрочем, у театралов не принято говорить «последний», говорят — «крайний». Крайний костер. Крайний вечер. Асе сидела, уставившись в пустоту. Нет, не так она себе представляла этот завершающий день…

— Ася, принести тебе чего-нибудь? — к девушке наклонился Лешка. Верный Брегус.

— Водки, — мрачно сказала Ася.

— Что?!

— Шучу. Налей чаю, пожалуйста.

Лешка принес горячую кружку, протянул Асе и сел рядом с ней. Начал расспрашивать про что-то. Она машинально отвечала ему. И вдруг почувствовала, как Брегус нерешительно приобнял ее одной рукой. Да они сговорились что ли?! Чем она притягивает этих малолеток? Ася дернула плечом, сбрасывая руку.

— Не надо, Леш, — сказала тихо.

— Ася, я же… я серьезно. Не как Димас. Ты знаешь, что у него… — рыжий парень на секунду замялся, и в то же мгновение знакомый голос прорычал сзади: