— Нет, — тихо проговорила она.

— Вот и не надо тогда так со мной говорить! Если я сказал, что пусть будет ребенок, значит, я, наверное, как-то продумал этот вопрос, правда?

— Наверное, — осторожно произнесла Ася, с некоторым испугом глядя на разъяренного Варламова. Похоже, его действительно задели её слова.

Он как был — в футболке и без трусов — прошел размашистыми шагами в угол комнаты, вытащил из рюкзака помятую стопку листов и швырнул её Асе в руки.

— Читай!

Ася растерянно просмотрела документы и подняла на Диму глаза:

— Договор на съемки? Еще один сериал?

— Сумму гонорара посмотри, — посоветовал парень, все еще сердито хмурясь.

— О, — у Аси непроизвольно округлились глаза, — а почему так много?

— Потому что! — передразнил её Дима, — это фильм топового режиссера. Роль не главная, но одна из ключевых. Думаю, потом тоже будут предложения, если хорошо сработаю в этом проекте.

— Дима! — Ася восхищенно посмотрела на него, — Поздравляю! Только… ты же не хотел идти в кино.

— Я много что не хотел. Но ты же сама понимаешь, в спектаклях я столько не заработаю. Так что с театром я попрощался. Сыграл в «Трамвае» и хватит.

Ася молча подошла к Диме и крепко обняла его. Как она вообще могла в нем сомневаться? «Но про театр мы еще поговорим, — мысленно пообещала себе девушка, — я же знаю, как ты любишь сцену и как тяжело тебе без неё будет».

— Мне завтра улетать уже надо, — прошептал Дима, нежно целуя Асю в висок, — съемки начнутся.

— Я понимаю…Доделаю спектакль и сразу прилечу к тебе.

— Главное, чтобы у меня хватило сил дождаться.

— Конечно, дождешься, Варламов, куда ты теперь от меня денешься?

— Ася, блин, почему ты меня по фамилии называешь? Нравится?

— Ага.

— Хочешь себе такую же? Тогда выходи за меня!

— Что?! Ну ты и… — Ася не успела договорить, потому что Димка схватил её и закружил по комнате. Она хохотала, как сумасшедшая.

— Варламов, это самое идиотское предложение руки и сердца, которое я только слышала! Без цветов, кольца и признаний в любви.

— Но ты же согласна?

— Конечно, согласна! Я без тебя, идиота, жить не могу, сам знаешь!

— Знаю, моя любимая вредная женщина, знаю…

Эпилог

На премьере спектакля по сказкам Андерсена в МТЮЗе был полный зал. Кроме детей с родителями пришли и коллеги по цеху — в театральных кругах уже поползли слухи о перспективном молодом режиссере, ставившем этот спектакль, и многим захотелось посмотреть на его работу своими глазами.

Спектакль действительно оказался хорош! Трогательный, красивый, с забавными героями и фирменной андерсеновской грустинкой, понятной лишь взрослым зрителям. Актеров вызывали на поклон трижды, а в третий раз на сцену выскочила и режиссер — хорошенькая молодая женщина, чье свободное платье не скрывало довольно большой живот. Неловко поклонившись и просияв широкой улыбкой, она стояла вместе со своими артистами на сцене, сохраняя торжественный и важный вид.

Но как только закрылся занавес, она завизжала от радости, как девчонка, и, наверное, даже подпрыгнула бы, если б могла.

— Мы это сделали! — вопила она, — Ребята, вы лучшие!

Это был её первый опыт постановки в профессиональном театре, и огромная удача, что получилось найти контакт с труппой. Они воспринимали её серьезно, не обращая внимание на неопытность и довольно молодой для режиссера возраст.

— Это вам спасибо! Ася Владимировна, вы классная! Было здорово! Спасибо! — наперебой благодарили её актеры и осторожно обнимали, стараясь не задеть огромный живот.

— А можно мне получить доступ к режиссерскому телу? На правах мужа? — раздался звучный мужской голос, и самые любимые, самые надежные руки тут же обняли мгновенно порозовевшую Асю.

— Молодец, солнышко! Горжусь тобой! Место в штате предложили?

— Пока нет, — развела руками Ася, — но предлагают поставить еще подростковый спектакль, когда я смогу.

— Ну в ближайшее время ты точно не сможешь, — самодовольно усмехнулся Варламов и по-хозяйски погладил жену по животу, — у тебя скоро сдача другого проекта.

— Этот твой проект, — поморщилась женщина от внезапной боли под ребрами, — дико пинается.

— Ну так пацан же, — совершенно глупо заулыбался Дима и с восторгом посмотрел на живот, где бушевал его наследник.

— Господи, — вздохнула Ася, — я думала, что это я буду сумасшедшей мамашкой, но похоже все наоборот. Хочешь, ты уйдешь в декрет, а я на работу пойду?

— Женщина, глупостей не говори! Ребенку нужно грудное молоко, а не смеси, это же влияет на его…

— Тшш, — Ася ловко зажала Варламову рот и чуть не расхохоталась, глядя на его обалдевшее лицо, — родной, не порти свой имидж брутального красавчика разговорами про грудное вскармливание! Ай, ты чего кусаешься?

Она обиженно отдернула ладошку. Варламов поцеловал место укуса и притянул жену поближе.

— Так значит, я красавчик, да? — промурлыкал Дима ей на ухо.

— А то сам не знаешь, — прошептала Ася, прижимаясь к своему мужчине. Она никак не могла им насытиться, его прикосновения всегда разжигали такой огонь, такую дикую жажду, которую под силу было утолить только ему одному.

— Поехали домой, — в глазах-хамелеонах сверкнул знакомый голодный блеск. Асино лицо осветилось нежной интимной улыбкой, которая предназначалась только ему, и она согласно кивнула.

Варламов взял жену за руку, и они зашагали по театральным коридорам прямиком к выходу. Зрители уже почти разошлись, но один мужчина стоял посреди фойе, как будто кого-то дожидался.

Ася резко остановилась, чуть не споткнувшись, и сильно сжала Димину руку. Петра Юрьевича Гончарова было сложно не узнать.

Он широко улыбнулся и уверенным, неторопливым шагом приблизился к паре.

— Добрый день, Варламовы.

— Здравствуйте, Петр Юрьевич, — неприязненно ответил Дима, инстинктивно загораживая собой Асю. Она молчала.

— Посмотрел спектакль. Хорошая работа, Асенька, — продолжал Юрич, нисколько не смутившись таким прохладным приемом.

— Спасибо, — пискнула она из-за спины мужа.

— Хорошая работа, Дмитрий, — мужчина с усмешкой кивнул в сторону выдающегося Асиного живота, — рад за вас.

— Вы что хотели, Петр Юрьевич? — прямо спросил Варламов, — Скажите сразу без этих ваших светских бесед.

Тот вздохнул:

— Ну сразу так сразу. Ребята, может, хватит уже от меня бегать? Дим, я тебе сколько раз писал и предлагал пойти к нам в труппу?

— У меня съемки, — мрачно ответил тот.

— У всех съемки. Думаешь, ты один такой в кино пошел? У меня половина ребят так подрабатывает. А ты ж больше театральный актер, чем киношный. Вот ни за что не поверю, что не скучаешь по сцене.

Дима молчал. У Аси сжалось сердце, она знала, КАК ему не хватало театра, хоть он и никогда об этом не говорил.

— Подумай, в общем, — заключил Юрич, — если согласишься, восстанавливаем «Трамвай» — без твоего Стенли он вообще не тот. А еще возьму тебя сразу на роль Гамлета, как раз начинаем работать над постановкой.

Режиссер явно шел с козырей — у Димы жадно заблестели глаза, как у голодного человека перед столом, ломящимся от яств.

— Мы подумаем, — ответила за него Ася.

— Тогда подумайте еще вот над чем, уважаемая госпожа Варламова, как вы смотрите на то, чтобы стать в нашем театре режиссером детских и юношеских спектаклей?

У молодой женщины приоткрылся от удивления рот. Он шутит?!

— Берем в штат, оформляем хоть завтра — декретные выплаты будете получать, все, как надо, — перечислял Юрич, — как сможешь, выйдешь на работу. В крайнем случае у нас всегда есть кому с ребенком посидеть. Костюмершу позовем или актрису какую-нибудь. Или мужа твоего, — тут режиссер усмехнулся, — если он тоже решит у нас работать.

— Можно мы подумаем? — с трудом проговорил Дима.

— Конечно, — махнул рукой Юрич, — мой телефон вы знаете. И кончай уже ревновать, Варламов, я к чужим женам не пристаю — возраст не тот! Да и женился я месяц назад.