Эти испытания техники были испытаниями и для нас. Даже участки с асфальтовым покрытием были так разбиты, что перегрузки на вибростендах не сравнимы с болтанками на наших дорогах. А в девяностые годы, первые годы демократии, эти дорожные испытания для меня стали «боевыми».
Было известно несколько случаев захвата беспредельщиками машин со спецгрузом. Дело в том, что совершенно секретные изделия нельзя было афишировать, транспортные испытания не должна были привлекать внимание, чтобы не стать добычей иностранных спецслужб. Автомобили со спецгрузом, как правило, ничем не отличались от обычных фур. Правда, мощные КАМАЗы были с военной приемкой и в дороге не ломались. А когда в стране стал беспредел, то такие фуры, были очень привлекательны для «пиратов», иногда и в милицейских погонах.
Вот и с нами приключился настоящий детектив. Прошли уже порядка четырёх с половиной тысяч километров. На трассе, недалеко от районного центра поперёк дороги стояла машина с людьми в форме ГАИ. Остановили головную машину, стали требовать документы на груз. Командир спецназа, сопровождающий автопоезд, включил переговорное устройство и всё, что происходило в головной машине, слышали в двух других. Бойцы сопровождения применили один из разработанных ранее вариантов: последняя машина развернулась и помчалась назад – недавно мы проезжали войсковую бронетанковую часть. В эфире прошёл кодированный сигнал, в части подняли тревогу. Особисты части связались со мной, и я подтвердил задержание автопоезда, после чего доложили командиру части о возможной диверсии. К нам на выручку выехали два бронетранспортера, дежуривших у проходной.
В те времена строевые командиры были очень сердиты на «новых русских», которые не гнушались предлагать деньги за аренду отчужденных земель полигонов, за списанное оружие. Фирмы, перекупщики электроэнергии, воды, газа, прекращали их подачу в воинские гарнизоны, требовали с командиров баснословные суммы. У командира части просто зачесались руки, и после сообщения о том, что остановлен спецрейс ГАИшниками, а рядом стоят джипы бандитов, он приказал направить парочку танков: одним танком обойти шоссе по пашне и отрезать дорогу в ближайший город, другой направил к головной машине спецрейса, а сам на вертолете полетел в город на встречу с администрацией города. Улетая, командир приказал своему помощнику связаться с командованием военного округа, доложить о происшествии и направить сюда в администрацию города представителей военной прокуратуры. Эти подробности я узнал уже позже.
Вертолет с командиром части приземлился неподалеку от администрации на месте сожженных частных деревянных домиков, которые, видимо, очень мешали местным предпринимателям, посадивших своего «братана» в кресло мэра. От винта вертолета поднялось черное облако пепла от сгоревших домов и медленно поплыло в сторону площади.
Кто это видел, подумал, что наступил конец света. Командир части, пока прошёл через это облако, стал больше похож на представителя преисподней, чем на доблестного полковника. Администрацию на входе охраняли работники МВД, и когда на фоне черного облака явился сам сатана, они опешили и стояли не шевелясь, не пытаясь даже остановить видение. В таком виде он и явился в приёмную к мэру. Секретарь ахнула, перекрестилась, хотела встать, но ноги отказали. Когда полковник распахнул дверь в кабинет главы района и одновременно – мэра города, все присутствующие столпились у окон, и смотрели на это черное облако. Полковник взглянул в том же направлении и в оконном стекле увидел своё черное лицо. И громко рассмеялся басом, ну как Мефистофель, голосом солиста Большого театра Огнивцева. Все находившиеся в это время в кабинете мэра обернулись и чуть не рухнули на пол. Сам полковник, его плащ-палатка, сапоги покрытые черным пеплом всё говорило, что пришёл за ними черный демон. Их лица, всегда такие надменные, самоуверенные, наглыми, вдруг стали жалкими, ничтожными, плебейскими. Они уже были готовы пасть к ногам демона. За одно это мгновение, командир части готов был отдать полжизни. И если б он приказал им прыгать из окон, они это бы выполнили. Злоба куда-то исчезла, и в нем проснулась гордость и чувство превосходства над этой мразью, временно занявшей государственные кресла и от которой надо очистить город.
Полковник увидел в конце кабинета дверь и твердым шагом направился к ней. Он не ошибся – здесь была комната отдыха, на столе стояли начатые бутылки и разнообразная закуска. Из этой комнаты была ещё дверь, полковник пнул её ногой и оказался там, где надо: это был санузел, который не уступал кремлёвским. Полковник сбросил плащ-палатку, снял фуражку, китель, умылся, протёр сапоги полотенцем, и через комнату отдыха вернулся в кабинет. Присутствующие уже отошли от шока, и лица приняли снова наглые выражения. Командир части сел на место мэра, и внимательно стал всматриваться в их лица.
– Ну что, братья по разуму, испугались конца света. Думаю, для вас он скоро наступит. Это твои люди, майор, – обратился полковник к начальнику милиции захватили спецавтопоезд в пяти километрах от города? А это твои люди, – повернулся он к мэру, – обесточили войсковую часть, отключили воду и газ?
Глаза мэра налились кровью, он, набычившись, бросился на командира части, как вдруг дверь из приёмной с треском раскрылась, в неё влетели задом оба дежуривших внизу милиционера, покатились по полу, за ними вошли два здоровых десантника, капитан военной прокуратуры и генерал-майор в полевой форме.
– Стоять, – закричал десантник, оторвал мэра от командира части и ударом в солнечное сплетение уложил его на пол. Генерал постоял немного, оглядел «благородное» собрание и прошел к столу мэра. Полковник встал, отдал честь начальнику штаба округа, и уступил ему кресло – трон мэра.
Он коротко доложил о захвате спецгруза, о приказе Генштаба, немедленно провести войсковую операцию по освобождению автопоезда с применением по необходимости всех видов вооружения. Сам на вертолёте прилетел сюда, так как, по его убеждению, всё зло идет отсюда. Генерал приказал мэру подняться с пола и встать, как он выразился – в строй, прошелся вдоль присутствующих, вглядываясь в их лица.
– Вы кто? – спросил он высокого, худого мужчину, на галстуке красовалась золотая булавка с большим изумрудом, – я вас часто видел у нас в финчасти.
– Я президент компании «Наш дом», с вызовом вскинув голову, фальцетом пропищал высокий.
– Надо же, блин, пре-зи-дент! Развелось у нас президентов, куда не плюнь! Это значит, ты генподрядчик, строишь дом для моих офицеров-танкистов? – поглаживая золотую булавку на галстуке президента спросил начальник штаба округа. – Где этот дом? Господин мэр, мне доложили, что вы до настоящего времени не выделили участок под офицерский дом? Как же это получается, участка нет, а по процентовкам дом почти готов. Вы господин президент, вообще-то президент фирмы «Рога и копыта»!
– Строить то они строят, и довольно прилично, товарищ генерал, – заговорил стоящий поодаль седовласый гражданин, – да вот незадача, ваш офицерский дом оказался намного дешевле трёх дворцов, которые они завершают для высоко почтенных отцов города, они вот стоят перед вами. Поэтому и вышли на «большую» дорогу, добывать средства, – мужчина оказался уполномоченным представителем ФСБ по данному району. – Если бы не вы, живым отсюда я бы не ушел. У мэра в ящике стола лежит немецкий вальтер, полчаса назад он размахивал пистолетом у меня перед лицом, и обещал устроить мне встречу с праотцами, да «конец света» помешал, – кивнул чекист на командира части.
– Произошло это в соседней области, – подключился к рассказу Емельяна Захаровича Ашот Аршакович, – а кончилось это тем, что всех: и инспекторов ГАИ, и бандитов, которые как бы случайно оказались на шоссе, мэра с прокурором и начальником милиции района чекисты – арестовали, а президент фирмы «Наш дом» не дожил до справедливого суда – умер от инфаркта. Надо же, как бывает, оказывается вы, были одним из главных героев этого знаменитого детектива! Но, послушайте, самое интересное, у нас в областном управлении внутренних дел разбирали этот случай. В конце совещания выступил вице губернатор и выдал такую ляпу, что зал взорвался дружным хохотом, и когда до него дошло, зажал рот рукой, чем снова сорвал бурю аплодисментов: «…я надеюсь, что в ваших дружных рядах нет таких идиотов, которые не могут отличить спецгруз, от нужных фур!».
