А шансы выбраться у нас были не такие уж плохие. Например, майор кроме взрывчатки и инструмента для проникновения через двери и заложенные камнем проемы, имел при себе бесшумный револьверный гранатомет подствольного калибра! Снаряды в этой штуки могли пробить борт БТРа, но при этом не взрывались, а сжигали все за преградой. Очень специфичное оружие, которое сейчас могло сыграть решающую роль в стычке с октами под землей. А еще отряд укомплектовали врачом.

Иван Иваныч охотно откликался на прозвище “Батенька”, прилипшее к нему из-за манеры речи. Причина такого либерализма аж целого подполковника медицинской службы заключалась в фамилии: Зеленко, с ударением на первый слог. Конечно же, долгое время кроме как “зелёнкой” его величали, причем частенько и в глаза. Да, это был тот самый пожилой врач, что меня осматривал перед брифингом. Я бы в ком другом усомнился, что медик в праве сам себя допускать до испытаний в серьезном возрасте, но Батенька за время короткого приема сумел внушить мне серьезное уважение.

И осуществлял непосредственное командование отрядом полковник Кузнецов Пётр Иванович. Среднее, совершенно незапоминающееся лицо, и полный допуск к документам национального значения. Он же и брал у нас подписки — апокалипсис концом света, а процессуальные акты никто не отменял. Кажется, никто не верил, что особист реально “Кузнецов”, да и звание таким типам вроде как любое при нужде рисуют. Но подчинятся “товарищу Чекисту” или уж тем более ставить под сомнение его право командовать опять же никому и в голову не пришло. Цылин определенно недолюбливал Петра Ивановича, но именно как своего рода “анти-диггера”, человека, который закрывает ото всех столь любимые подземелья — а не как личность.

Ну и я с ними.

Все бы было еще лучше, если бы нам дали хоть какую-то возможность сработаться. Но нет: постановка задачи, бумаги, окончательная подготовка к высадке — и вперед. Летние дни длинные, а уж под землей вообще пофиг, какое сейчас время суток. А еще на меня вперые не посматривали косо, когда я снарядился не только резаком, но и двумя катанами. Лишь парочка реконструкторов задала пару профессиональных вопросов (что за сплав такой и кто ковал) — и отстала до лучших времен.

Кораблю пришлось далеко зайти в город по Москве-реке — еще минут десять-двадцать малого хода, и увидели бы стены Кремля. Кто хоть раз катался на как бы рейсовом, а на самом деле давно уже чисто экскурсионном “речном трамвае” — наверняка узнал бы место, где мы встали на якорь. На нижней палубе мы были предоставлены сами себе, а вот стоило подняться на верхнюю — и по нервам сразу ударило разлившееся напряжение. Пулеметчики, занявшие позиции за леерами, неотрывно следили за совсем сблизившимися, зажатыми гранитом набережных берегами. А особенно сильно стрелков напрягал мост, от которого мы хоть и отошли — но он все равно возвышался над нами.

У меня, как и у всех остальных, не было времени крутить головой: высадку нам тоже готовили профессионалы, и происходило все очень быстро. Даже загодя спилили решетку, которая до того закрывала вход коллектор — а забрасывали нас в него сразу на двух надувных “Зодиаках”. А вот что мне не понравилось: все наши перемещения на открытом воздухе прикрывала тройка бойцов с пулестойкими щитами. Словно нам грозил не бросок какой-нибудь гадости потяжелее от паукана, а снайперский выстрел из одно из обращенных к реке окон многоэтажек!

Предосторожность, к счастью, оказалась совершенно лишней: никто убить нас с расстояния не попытался. В самом коллекторе уже в трех метрах от среза внешней арки глубина падала до двух-трех сантиметров — этакий подземный широкий ручей получался. Свет, пробивающийся от выхода, очень быстро терялся, потому мы включили фонари на шлемах даже раньше, чем выбрались на… гм, дно?

— Песок, — прокомментировал я. Синицин первым покинул борт лодки и тут же припал на одно колено, поводя стволом револьверного гранатомета.

— Подземная речка, которую в трубу еще девятнадцатом веке загнали, — отозвался Цылин. — Это новое русло, когда набережную делали. Но там, впереди, будет старый участок, кирпичный, с потолком-сводом. Нам повезло, что сильных дождей давно не было: в подземные речки и ручьи водостоки с улиц открываются. В ливни тут по грудь может подниматься!

Диггер замолчал, я боковым зрением увидел, как меняется выражение его лица. Ну да, в подземелья он лазил не только ради бескорыстной любви к ним, но и немножко монетизируя свое хобби, водя неофициальные экскурсии. И так привык рассказывать людям о том, что они видят, что сейчас выдал нам это все на автомате.

— Сергей Сергеевич, это действительно интересно, — Кузнецов произнес фразу настолько ровным голосом, что даже я затруднился определить, искренне он это говорит или нет. — Если что-то знаете о местах, где мы будем проходить, не нужно сдерживаться. Подобная информация всегда может оказаться куда важнее, чем кажется.

“Чекист”, как и я, отказался от автомата, оставив себе из огнестрельного оружия только пистолет. Вернее, мне так показалось, когда мы садились в лодки. Вдобавок к штатному ратниковскому стволу у командира оказался с собой револьвер какого-то чудовищного калибра! Оружие блестело в свете фонарей полированным металлом, так и притягивая чужие взгляды. Пожалуй, такая пушка вполне была способна с одного попадания вывести из строя нервный узел твари! Вполне возможно, если “лопнуть” пять бронированных шаров за пять выстрелов — именно столько в барабане адской ручной гаубицы я насчитал камор — то оставшиеся элементы нервной системы вторженца словят шок и твари придет конец. Эх, если б ганглии октов еще всегда располагались в одних и тех же местах внутри тела каждого киборга…

— А я тебе говорил белой краской на касках сзади написать “Спарта”, а ты заладил “да не то, да трафарет нужен, да криво выйдет…” — весело попенял Семён Алмазу. Оба уже собрали свои “тыкалки”, соединив четыре метровые трубы, запас которых каждый тащил за спиной в специальном мешке как в колчане. Как они и пообещали, их оружие гибко подгонялось под условия применения. Другое дело, что боеголовок у копий у каждого было всего по шесть, считая те две, что уже венчали копья. В плане многоразовости мой резак у их прототипов определенно выигрывал. Зато требовал значительно больше от того, кто им был вооружен. Копье, как ни крути, позволяет держаться подальше от конечностей врага.

— Мечтаете скинуть парочку пауков в колодец коллектора ногами? — высадившись в русло подземного ручья, Зелёнка, ой, простите, Батенька первым делом проверил свои медицинские принадлежности, которых у него набрался целый рюкзак. Не похоже было, что возраст чем-то мешал ему двигаться наравне с более молодыми бойцами. — Так не разобьются же!

— Эта не та Спарта, Иван Иванович, — смущенно поправил его Семён. — Нас как-то попросили помочь обвеса для ролёвки по Метре накрафтить, не за спасибо, конечно…

— Что попросили, по чему?

— Сделать реквизит как из “Метро две тысячи тридцать три”, — со вздохом “перевел” Алмаз.

— А-а, а я то думал, что за “метре” такая, — ехидно хмыкнул жизнерадостный военврач. — А так-то да, похоже. Под землю полезли, будем секретный бункер искать!

— Не искать, а проложить безопасный путь, — педантично поправил Кузнецов, опять предпочевший выслушать подчиненных, а не осадить. Чем, по-моему, слегка шокировал обеспечивающих высадку бойцов с корабля. С другой стороны, жать на дисциплину и устав, когда половина отряда, они же главная ударная сила — гражданские? Очень непростой наш командир. — Где расположено хранилище, мы прекрасно знаем. Ну ладно, я знаю. И атомного реактора там нет.

Э-э, мне послышалось, или в голосе особиста проскочили нотки сомнения?!

Кузнецов, похоже, что-то знал. Стоило лодкам вернуться к кораблю, а нам отдалиться от арки водоперелива — разговорчики как отрезало. Это раньше главной опасностью московской дренажной системы и прочих подземных объемов было нарваться на карман с углекислотой или банально утонуть, перебираясь через подземную реку. А теперь возможность нарваться на окта все перекрывала. В общем, когда мы, минут десять прошлёпав ботинками по скрытому под тонким слоем воды песку и миновав зону старинной кладки добрались до нетронутой решетки фильтра задержки крупного мусора — все дружно выдохнули.