Теперь пауза была и длинная — но никто не шелохнулся и не пикнул. Я тоже промолчал: логика в словах командира была железная. Умеет мужик доносить аж до самого сердца — и это без надрыва, без какого-либо нажима.

— Нашей сводной группе присвоен позывной “Ладья”, — так и не дождавшись реплик из строя, едва заметно кивнул нам всем Ильин. Да, похоже в капитанах он долго не засидится — повысят, к гадалке не ходи. — База, соответственно, для нас “Пристань”. С радиосвязью сейчас большие проблемы, гражданские ретрансляторы уничтожены вторженцами, спутникова групп до сих пор недоступна. Как только займете места в транспорте — всем проверить, что персональные радиомодули ваших “Ратников” переведены в режим противодействия радиоэлектронной борьбе. Но и эта настройкам может не помочь, потому в случае невыхода на точку рандеву или получения критически важной информации при одновременном отсутствии связи со мной — приказываю без задержек возвращаться сюда, в ПэПэДэ, с обязательным докладом командиру части. Вопросы? Замечания?

И опять тишина.

— В памяти персональных вычислительных модулей обновлена информация о наших противниках и загружены детали задания, — сообщил Ильин и коротко приказал: — Ознакомится в течении пяти минут, подтвердить ознакомление. По машинам.

“А командир-то напряжен как бы не сильнее остальных,” — дошло до меня, пока я залезал вслед за “своим” лейтенантом в БМП через откинутую аппарель. — “Персональные вычислительные модули” вместо “в планшете гляньте и нажать “ознакомлен” не забудьте, олухи, блин.”

Место мне досталось роскошное: у обзорного монитора, куда выводились данные с беспилотников и камер кругового обзора для десанта. Судя по всему, меня решили приткнуть не только в самый безопасный угол, учтя отсутствие опыта военной службы, но и дали возможность применить свои “экспертные” навыки не выходя наружу. Логично и правильно, насколько вообще может быть правильной ситуация, когда ученого тащат в бой.

Но я понимаю комбазы: никто реально ничего не знает, кроме сведений о строении пауканов. В такой ситуации сунуть в группу пусть гражданского, но с отличающимся от большинства опытом столкновения с киборгами-иномирянам может оказаться спасительной соломинкой. Ладно, что там пишут?

Про октов информацию я промотал: ничего нового. С другой стороны, уже внесли все сведения, что я собрал за пределами военной части… или не я, а еще кто-то другой — связь с центральным командованием поддерживалась по заглубленной и защищенной оптоволоконной линии, с которой окты ничего сделать не смогли, по крайней мере пока. Что внушало хоть какую-то осторожную надежду во всем этом беспросветном мраке происходящего: пока армия может работать как более-менее единый механизм, она действительно эффективна.

Теперь по боевым задачам: мне открыли такой же доступ, как и другим. Ага, судя по всему, “Арматыш” планируют использовать как этакий авианосец для беспилотников ближней зоны разведки и передвижной бункер, из которого будут осуществлять непосредственное управление наземными юнитами, которых Т-15, оказывается, тащит целых три штуки! Понятное дело, что такая активность в эфире может привлечь восьминогов, но против них будет работать 30 мм автоматическая пушка. Похоже на хороший план.

Я уже собрался погрузится в описание беспилотников — на планшете оказалась масса справочной информации, поданной максимально сухо, но сейчас очень актуальной. Меня-то никто не ограничивает пятью минутами, моя работа начнется позже, если вообще начнется. Однако мигнувшая в статус-баре надпись “загрузка” принесла экран два ярких “алерта”. Первый: “На территории, где вы находитесь, введено военное положение!” И второй: “Обращение верховного главнокомандующего (просмотр обязат.)”

Я нажал “воспроизвести” лишь на секунду раньше, чем Ильин на общем канале приказал всем просмотреть видеосообщение.

“Геноцид народов нашей страны”, “атаке подверглись люди по всему миру, вне зависимости от национальной и гражданской принадлежности”, “мы очень мало знаем о враге, но с уверенностью можно утверждать — он пришел извне, и цель его — уничтожить Человека Разумного как вид”. Простые слова, рубленные фразы — но сидящих рядом со мной в десантном отсеке людей проняло до самых печенок. Особенно после “Потери очень сложно оценить, но за неполный день на территории России погибло по меньшей мере десять миллионов наших сограждан. Преимущественно мирных жителей.”

Президент определенно говорил не по бумажке, не пытался успокоить или приободрить — просто резал правду-матку. Точно так же просто он обозначил условия даже не победы, простого выживания: спасти, вывести из-под удара как можно больше людей — это в первую очередь. Не допускать смертей, в том числе от голода, природных явлений и болезней — во вторую.

Под конец была озвучена главная новость: Национальный Центр Управления Обороной уже разработал план противодействия пришельцам и каждая военная часть, каждая структура получают прямо сейчас получают прямые приказы, кто что и как должен делать. В том числе и в случае, если связь пропадет совсем. Что не исключалось и учитывалось.

Разумеется, после обращения выезд сводной группы задержали — но всего минут на десять. Даже не выпустили размять ноги. Впрочем, очевидно, что в полученном майором Семенов пакете документов и распоряжений приказ запретить разведку окрестностей ну никак не мог оказаться — скорее, просто уточнялись задачи. Дрон-операторам, судя по их реакции, действительно что-то “упало” по сети на личные вычислительные модули, сидящий рядом спец по радиоразведке тоже помянул начальство тихим добрым словом. А вот мой планшет новые сообщения обошли. Наверное, и хорошо.

Колонна из восьми колесных машин и нашей гусеничной платформы еще минут десять просто выбиралась за пределы военной части — петляла между наспех сваренными “ежами”, потом по одной единице техники перебиралась через управляемое минное поле, наверняка заставив взмокнуть мехводов. Это все в темноте — окты нормально ориентировались без света, но никто не хотел подать им хорошо заметный сигнал движущимися вместе огнями фар. Или не октам, а юнитам-наблюдателям врага. Если таковые выявлены пока не были, это не значит, что их не сгрузили телепортацией под шумок позже.

Понятное дело, выходить на шоссе после таких усилий по обеспечению скрытности было как-то глупо, и машины пошли в нужную сторону по просёлкам. Радиомолчание при этом не соблюдали, но я и сам понял по данным со своего планшета, что устройства переведены в режим минимальной мощности. Если какие киборги чего уловят — то только едва ли не в прямой видимости.

В Т-15 не трясло, все неровности дороги и бездорожья “Арматыш” проходил с плавностью и величавостью катера на волне. Камеры по кругу давали неплохой обзор, свет фар им был не нужен — вот только показывали они, в основном, деревья: все окты, какие сюда высадились, уже давно погибли у стен части, а деревни, как я понял из переговоров экипажа, гусеничной машине предполагалось огибать. Потом наш борт и вовсе остановился: более легкие и быстрые “Тигры” разъехались по окрестностям, как раз-таки имея целью проверить отдельно стоящие дома и заглянуть в поселки, а вооруженный серьезной скорострелкой, но и защищенный броней БМП остался в резерве.

Кроме того, операторы из признанного условно-безопасным местом принялись запускать свои летающие “глаза”. Задача осложнялась мерами радио-скрытности и неработающим “ГЛОНАССом” (GPS точно так же не мог пробиться через “потолок”), потому дронщики вынуждены были серьезно работать над заданием своим беспилотникам подробных полетных программ. Мне кое-что было видно по их экранам, но не сказать, чтобы за мельтешением наборов координат и команд от этого становилось интересно наблюдать…

…В общем, я уснул — вопреки собственным недавним прогнозам. Привязные ремни надежно прижимали меня к на удивление удобному для военной техники стулу, падать просто некуда, а шлем от “Ратника” надежно защищал голову от ударов — а то б я уже приложился на поворотах как минимум пару раз. Смысла нервничать и держать внимание я найти никакого не смог: у экипажа куда больше опыта в обнаружении чего-либо с борта машины и полноценный доступ к приборам. Появись окты, даже если твари прямо с неба посыплются — все равно завалят без меня и Рессоры-сан. А если нет — то и мне крышка. И чего тогда, спрашивается, бдить?