Я считал себя неплохим руководителем, но до полевого командира мне оказалось далеко. А вот у вэдэвэшника такой опыт явно был. Кирпич тоже не ударил в грязь лицом, сумев успокоить и сорганизовать тех, кто вынужден был остаться неудел. И устроил так, что при погрузке на собранные джипы и внедорожники ни один ребенок не пропал и не потерялся. Боюсь, у меня так гладко бы не вышло — вот так, с нуля, без своей команды все гладко организовать. Пожалуй, я за Данилу Михайловича теперь голос отдал бы на выборах без сомнений.

Под конец сборов на поле перед поселком из лесу выбрался окт. Сначала он даже не обратил на нас внимание, двигаясь куда-то мимо, выдерживая идеальную прямую, но минуту спустя резко изменил курс, направляясь прямо к воротам. И вот тут полковник показал класс, не просто не дав на пару с депутатом разгорется панике, но выстроив своих стрелков в линию, обеспечив идеальные условия для стрельбы.

Правда, мужики на нервах палить все равно начали раньше, чем дистанция стала оптимальной, а половина еще и после двух-трех выстрелов не смогла продолжить бой, так как уронила патроны, гильзу в стволе перекосило, закусило затвор и все такое прочее. Но все равно боевая платформа успела обзавестись кучей пробоин в передней части “груди” прежде, чем подобраться воротам вплотную. И я едва не упустил оптимальный момент для атаки, потому что теперь Синицину буквально пришлось вырывать оружие из рук переставших реагировать на его окрики мужиков. Ну хоть не ранили друг друга.

А я просто повторил то, что сделал уже сегодня много раз: на скорости срезал две опорные конечности с одной стороны и не дал себя ударить. Похоже, обстрел даром для киборга все же не прошел, видимо, попадания попортили сенсоры в лобовой проекции, заменяющие паукану глаза, и уходить от плохо нацеленных контратак получалось значительно проще. Минута, легкий зуд в мышцах — и очередная машина смерти бессильно лежит в дорожной пыли.

А вот редкие хлопки, перешедшие в оглушительный шквал аплодисментов, сопровождающихся громкими бессвязными криками застали меня врасплох. Я даже не сообразил сразу, как правильно отреагировать, разве что выдал кривую, вымученную улыбку. Люди, многие совсем недавно потерявшие родных и знакомых и напуганные новой встречей со страшным врагом, здорово перепсиховали, когда неубиваемый юнит шел под пулями на них, словно бессмертный. И уже готовые разбегаться в ужасе, а теперь вот так выплекивали пережитое наружу. Синицину, Кирпичу и бригадиру Павлу, фамилию которого я так и не спросил, с большим трудом удалось заставить выживших начать рассаживаться по машинам. Надо выезжать, пока еще гости не пожаловали.

На дорогу от шоссе до поселка жаловаться было грех: асфальт хоть и местами пошел “стиральной доской” и обзавелся кое-где прямоугольными заплатами, других изъянов не имел. Все ж не зря с владельцев коттеджей ежегодно собирали вполне приличные деньги на поддержание инфраструктуры. Одна из причин, почему уютные домики временами меняли владельцев: не используемая собственность продолжала тянуть деньги из хозяина. Как правило новые собственники начинали свою жизнь в поселке с масштабной перестройки всего и вся на своем участке, из-за чего грузовики с песком, щебенкой и кирпичами продолжали разбивать подъездной путь и поддерживали стабильно-высокий уровень поборов. Впрочем, теперь-то уж чего…

В целом, по подъездной дороге можно было смело разгоняться до шестидесяти. Но только не в составе растянувшейся на километр автомобильной колонны, где три четверти отнюдь не профессиональных водителей сидели за рулем доставшихся им тачек в первый раз в жизни. Всякие “трекшен-контроли” и “адаптивные помощники водителя”, конечно, ситуацию сильно упрощали, но Синицин все равно не рисковал разгоняться больше тридцати пяти.

Правильно сделал, иначе бы на выбор между “затормозить, аккуратно объезжая перегородивший дорогу “Мерседес” и подставится окту, методично доламывающему машину” и “улететь в кювет, попытавшись сделать маневр на полной скорости” водителям головных авто осталось бы где-то полсекуды. А так все спокойненько оттормозились, стрелки из двух первых джипов успели дать несколько залпов, в этот раз целясь по месту крепления ног киборга к его головогруди, дав мне время изготовится к атаке.

— Отставить покидать технику без приказа! По машинам! Назад, назад! Быть готовым продолжить движение! — сотовая сеть не подавала признаков жизни, удалось найти всего четыре ручные рации, две из которых достались мне и стрелкам, а еще одна ушла замыкающим в хвост построения. Потому полковнику пришлось напрягать собственные голосовые связки.

— Знакомый кроссовер, — хмыкнул Павел-бригадир, когда я вернулся. За моей спиной десяток мужиков, дружно навалившись, скинул преграду с дороги. — Сработала твоя ловушка.

— Решили поменять пробитое колесо, прежде чем выкатываться на трассу, — кивнул я, успевший рассмотреть подробности. — Охранники и водитель стреляли по паукану до последнего, дав их уроду-боссу сбежать в лес. Довольно далеко — окт, судя по состоянию машины, только недавно вернулся… зачем-то.

Я замолчал, пытаясь понять, что именно меня так “царапает” в увиденном. Тварь ничем не отличалась от тех, что отметились в поселке, и то, что пауки преследует человеку-намеченную цель, иногда в ущерб другим, более доступным, я тоже уже видел. И что киборг смог пройти по следам человека в лесу меня тоже не удивило: если инстинкты донора нервной ткани дополнить соответствующими сканерами, получаться охотится у пауканов будет даже лучше, чем “родителя” в природе. Как и возвращаться назад к тому месту, откуда преследование началось. А вот что боевая единица вторженцев до внедорожника докопалась…

Чёрт…

Проклятье!!!

— Синицин, окты могут пеленговать источники радиосигнала, как минимум высокочастотные! — крикнул я в рацию. — Сотовые вышки они не случайно повалили, а целенаправленно! И теперь, когда подавили самые мощные источники излучения, самонаводятся на телефоны и модемные автомобилей!

Ответом мне послужила экспрессивная матерная тирада.

— Точно? Уверен?!

— Иначе зачем этому возвращаться и “Мерседес” ломать? — озвучил я ему свои умозаключения. — И сигнал с вышек как-то подозрительно быстро пропал для того, чтобы это можно было бы объяснить совпадением и случайностью. Ведь поля покрытия ретрансляторов как раз для того и многократно пересекаются, чтобы выход из строя одно или даже двух рядом не обрушил покрытие.

— Сейчас всех заставлю выкинуть очки-”дополняшки” и мобилы, — десантник коротко выразил свое мнение о ситуации словом на букву “П”. — Но с машинами такой фокус пройдет только со старьём, у тех, что поновее, без модема двигатель просто не включится… С какого расстояния мы для тварей светимся как новогдняя ёлка?

— Метров… — сначала я вообще хотел сказать “с тысячи”, но вспомнил, как двигался киборг, выбравшийся к поселку из лесу. — С трёхсот-четырехсот. Похоже, у них не самая чувствительная приемная система.

— Хоть что-то.

Собственные очки выкидывать очень не хотелось: ладно, дорогие и качественные, так там же у меня закачаны все основные материалы по моим теперь особенно ценным наработкам! И вообще, что называется “вся жизнь”: контакты, календарь встреч и дел, заметки, книги, статьи и монографии… Ну и фильмы с музыкой и все такое прочее, конечно. К сожалению, даже режим “в самолёте” до конца не отключал радиомодуль, коммуникационное устройство продолжало время от времени давать сигналы в эфир, позволяя найти себя и владельца, например, МЧС. Даже, вроде, в “отключенном полностью” состоянии тоже — производители очков такое не подтверждали, но и не отрицали.

Да, накопитель из стойки с оборудованием я тоже держал при себе, но считать информацию или поработать с ней — нужен системный блок. Учитывая, что вокруг творится — хрен знает, когда я получу доступ к технике, которую теперь еще и не у каждого хардкорного геймера и хорошего системного администратора найдешь. Хотя всего пять лет назад вставить твердотельный накопитель можно было самостоятельно в любой ноутбук. А десять — и память с аккумулятором свободно поменять, и даже кулер процессорный почистить от пыли… Блин!