Марч Крон рассеянно смотрел сквозь поляризованные бронированные стекла машины на проплывающие мимо громады сверкающих небоскрёбов, эстакады городских магнитопланов, зелёные островки садов и парков, на пеструю реку автомобилей, в потоке которых мчался его лимузин, и напряжённо размышлял над политической ситуацией, складывающейся на Бельтоне в последнее время. Его широкое, уже немолодое лицо было омрачено тревожными раздумьями, не покидавшими Марча вот уже несколько месяцев. Эта тревога возникла поначалу из–за пустякового, как ему казалось, факта и, отнесённая им на свою мнительность искушенного в интригах политика, постепенно усиливалась, обрастая всё новыми и новыми подробностями и подпитываясь самой до крайности наэлектризованной атмосферой в обществе, нагнетаемой и управляемой чьей–то невидимой, но умелой рукой, облаченной к тому же немалой властью. Крон возвращался с заседания Кабинета в свою загородную виллу с тяжёлым осадком на душе. Ему пришлось дать настоящий бой лоббистам Хеттона, блестяще выигранный им, но эта победа не радовала его. Она лишь позволила выиграть время, так необходимое для подготовки к решающей схватке, но она же могла подтолкнуть его противников к крайним мерам. Крон не сомневался в их способности и решимости до предела обострить обстановку и даже пойти на безумную авантюру ради достижения своих корыстных целей. Он шестым чувством ощущал, что что–то затевается в тихих кабинетах правительственного большинства, но мог лишь строить предположения относительно его планов. Эта собственная неосведомлённость очень беспокоила Вице–Премьера.

За окном машины быстро смеркалось. Лимузин свернул с магистрали, петляя по лабиринту дорожных развязок, и выехал на тихое шоссе, ведущее к побережью океана, где широко раскинулся утопающий в зелени фешенебельный пригород, застроенный прекрасными виллами, стоящими у самой кромки золотистого пляжа. Лимузин тихо подкатил к белоснежному трёхэтажному особняку и плавно затормозил у крыльца. Крон раскрыл дверцу машины и ступил на захрустевшую под ногами мелкой цветной галькой дорожку. Шофёр отвёл машину в гараж, а Марч, постоял несколько минут у крыльца, вдыхая вечернюю прохладу, настоянную на запахах моря и ароматах цветов, и любуясь багровым закатом тонущего в океане светила, с печальной задумчивостью глядя на спокойные воды. Затем он нехотя поднялся на лестнице и вошёл в дом, встретивший его ватной тишиной. Марч расположился в просторной гостиной, сев в кресло у огромного, во всю стену, окна, и погрузился в анализ событий. Он пытался просчитать ходы противника в сложной политической игре, и ничто не мешало его размышлениям. За этим занятием он провёл около часа. Неожиданно раздалась трель сигнала на браслете гиперсвязи. Марч не сразу понял, что именно потревожило его, с трудом возвращаясь к ощущению реальности. Он включил браслет, и над его запястьем возникла голограмма Стэна Вессона, заместителя шефа контрразведки. Марч удивлённо посмотрел на него с немым вопросом во взгляде.

–– Добрый вечер, господин Министр, – тихо и вежливо поприветствовал его Стэн. – Я не помешал вам?

Марч внимательно посмотрел в его глаза и, заметив озабоченность генерала, коротко ответил:

–– Нет.

–– Мне необходимо срочно встретиться с вами.

–– Хорошо. Давайте встретимся завтра утром…

–– Нет, лучше сейчас, – настойчиво сказал генерал, – если это возможно. Дело крайней важности.

Марч почувствовал хорошо скрываемое волнение собеседника и подумал: "Что–то случилось. Иначе, к чему бы такая спешка?" Он чуть заметно кивнул головой и сказал:

–– Приезжайте.

––Господин Министр, мне бы не хотелось, чтобы о нашей встрече кто–то узнал. Кроме того, я не уверен, что ваш дом "чист".

Марч удивленно вскинул брови, но быстро понял смысл сказанного и тихо ответил:

–– Через полчаса на пляже возле моей яхты.

–– Хорошо, – сказал генерал бесстрастно и отключил связь.

В иссиня–чёрном небе висели две полные луны, словно два немигающих глаза кита, выплывшего из бездн океана, чтобы взглянуть, всё ли спокойно в этом мире. Две золотистые дорожки, мерцая и дрожа на тёмных пологих волнах, сбегали к пирсу, тускло, освещая одинокую фигуру человека, застывшего у ограждения, и две тени лежали у его ног. Министр вслушивался в тихий шелест волн, плещущихся о сваи и песок пляжа, и ему показалось, что где–то за деревьями парка мягко хлопнула дверь машины. Вскоре он увидел человека, вышедшего из–за деревьев и быстро направляющегося к нему. Человек стремительно поднялся по пологой лестнице на пирс, и Министр узнал в нём Вессона. Подойдя к хозяину, он красноречиво обернулся назад, вглядываясь в темноту, и тихо сказал, кивнув в сторону пришвартованной яхты:

–– Нам лучше спуститься в каюту. Пирс хорошо виден из парка.

Министр не стал возражать и жестом пригласил гостя на палубу. Они прошли в каюту, и генерал вынул из кармана крохотный прибор, внимательно вглядываясь в показания индикаторов. Затем, убрав его, он удовлетворенно улыбнулся и сказал:

–– Извините, господин Министр, никогда нелишне убедиться, что наш разговор останется только между нами. Здесь можно говорить.

Министр с пониманием кивнул головой и жестом указал гостю на кресло, сам сев напротив и достав из встроенного бара бутылку вина и пару бокалов. Налив в них и придвинув один генералу, он выжидательно посмотрел на него, приглашая взглядом к разговору. Генерал из вежливости пригубил вино, оценивая букет и вкус, глубокие и резкие морщины на его лице чуть разгладились, и он сказал:

–– Прекрасное вино… Ещё раз прошу простить меня, господин Министр, но предмет нашего разговора настолько важен, что я…

–– Послушайте, генерал, мы здесь одни, так что оставим излишние формальности. Зовите меня просто Марчем. Договорились? – прервал его Министр, дружески улыбнувшись.

–– Хорошо, Марч, – ответил генерал несколько смущенно. – Так вот, прежде чем перейти к делу, я хотел бы спросить вас о степени вашего доверия ко мне. Это очень важно. Настолько важно, что от вашего ответа зависит, стоит ли продолжать дальше…

Крон нахмурился, изучающе глядя на гостя, и тихо сказал:

–– Я знаю вас как честного человека, Стэн. Своим служением вы доказали, что являетесь истинным патриотом нашей родины… Я доверяю вам, насколько это вообще возможно в наше время. Вы удовлетворены?

–– Вполне. Большего ждать не приходится, когда общество на гране раскола… Хочу признаться, Марч, что и я считаю вас честным человеком, потому и пришёл к вам, – генерал сделал глоток вина и, поставив бокал на стол, с нескрываемым волнением спросил: – Скажите, вы допускаете возможность оккупации Бельтона Хеттоном?

Крон удивлённо взглянул на него, опешив от вопроса в лоб, и, пожав плечами, неуверенно ответил:

–– В принципе возможно всякое… Однако, я не думаю, что они решатся на это. Такая акция не может не остаться безнаказанной для Хеттона. Президент Чен не настолько безумен, чтобы сейчас бросать вызов Содружеству и всем "нейтральным" мирам.

–– Сейчас – да, но в скором времени такое вполне может произойти. Пока мы соблюдаем нейтралитет, для Хеттона это невозможно, так как агрессия подстегнёт всех "нейтралов" к заключению договора с Содружеством. Но… Но как только наша политика кардинально изменится, у Чена развяжутся руки. А ведь именно это начинает происходить. Не так ли, Марч? – Вессон бросил на собеседника пронзительный взгляд, словно просвечивая его в поисках ответа.

–– Вы правы, Стэн, – согласился с ним Крон. – Это меня и беспокоит. Оппозиция делает всё возможное, чтобы не допустить разрыва отношений с Содружеством и сохранить наш нейтралитет, но… К сожалению, мы не можем противостоять прорэйнским тенденциям политики Кабинета. Перевес на их стороне. Вы же знаете, Стэн, что и в правительстве, и в парламенте они имеют большинство, все ключевые посты занимают их люди… Наша олигархия имеет тесные связи с Хеттоном, она и диктует свою волю продажным политиканам правящего большинства. А те услужливо распахивают двери рэйнским корпорациям, чтобы те беззастенчиво грабили наш Бельтон!