На душе было скверно и противно. Эрик не видел выхода из той мерзкой ситуации, в которую он попал, выполняя свой долг. Его унизили и оскорбили, почти лишили работы, но и эти неприятности не были последними. Эрик понимал, что по своей прямоте и честности влип в грязное дело, одна причастность к которому, пусть даже и косвенная, опасна фатальными последствиями.

Эрик сидел в одиночестве, не обращая внимания на редких посетителей, заходящих в это заведение, чтобы выпить чашечку кофе или бокал–другой хелоса после работы. Было ещё довольно рано, и бармен изредка бросал на него косой неодобрительный взгляд из–под густых черных бровей. Эрик прикончил содержимое бокала и со стуком поставил его на стол. Уже с трудом соображая, он понял, что бокал пуст, повернулся в сторону бармена и, щёлкнув пальцами, заказал ещё выпивки.

В бар вошел очередной посетитель и сел на высокий стул у стойки, разглядывая почти пустой зал со скучающим видом. Бармен как раз поставил очередной бокал перед Бутлером и поспешил к новому клиенту с радушной дежурной улыбкой.

–– Чем могу служить? – спросил он услужливо.

–– Бокал сантрийского, пожалуйста, – ответил посетитель, прикуривая сигарету и с интересом посмотрев на изрядно подвыпившего таможенника.

Взяв бокал с тёмно–рубиновым вином, и расплатившись наличными, посетитель не спеша, прошёл вглубь зала и остановился возле Бутлера.

–– Не возражаете, если я составлю вам компанию, Эрик? – негромко спросил посетитель, глядя на того внимательным и сочувствующим взглядом.

Бутлер поднял на него тяжёлый взгляд из–под бровей и с мрачным удивлением спросил:

–– Эрик?.. Мы что, знакомы?

–– Не совсем, – ответил тот, отодвигая от стола стул и садясь напротив Бутлера. – Меня зовут Ричард Стоун. Или просто Рик, – представился незнакомец и дружески улыбнулся. – Почти тезки.

–– Рик, значит?.. Вот как?.. А я – Эрик. Эрик Бутлер, – хмуро ответил он и отпил изрядный глоток из бокала. – Вот что, «тёзка», я бы хотел побыть один.

Но Стоун и не подумал уходить.

–– Понимаю… И что, помогает? – спросил Рик, выразительно кивнув на полупустой бокал, стоящий перед Бутлером.

–– А тебе–то что? Не твоё дело, – грубо ответил тот.

–– Конечно, не моё. Я просто был свидетелем вашего конфликта сегодня утром, поэтому, увидев вас здесь, решил высказать свое искреннее восхищение. Вы смелый человек. Не каждый отважится так рисковать, пытаясь исполнить свой долг.

–– Вот именно, пытался! – с раздражением и горечью воскликнул Бутлер.– А что толку?! Чего я добился? Меня отстранили от работы. Пока на месяц. А корабль всё равно разгрузили без досмотра! Сволочи! Все сволочи!

Выпитое все же начинало действовать на него, делая раздражительным и агрессивным. Он вдруг подозрительно взглянул на Рика и спросил:

–– Постой! А ты–то, откуда знаешь?

–– Я работаю в порту инспектором и был неподалёку.

–– А не из тех ли ты рэйнских псов? Что–то ты не похож на коренного бельтонца.

–– Я, действительно, не коренной, – с усмешкой ответил Рик. – Я родом с Пелетона.

–– А–а–а… Ну, извини. Терпеть не могу этих бледнорожих упырей.

–– За что же ты их так?.. – негромко хохотнув, спросил Рик.

–– А за что их любить?! – вскипел Бутлер. – Хозяйничают у нас, как у себя дома, даже хуже… Выгребают всё под чистую, грабят Бельтон, да ещё и гадят повсюду. Ещё бы, мы ведь для них… почти колония. Сырьевой придаток! Ну и стратегическая база, конечно. Только слепые не видят, к чему всё идет. Скоро Бельтон и впрямь превратится в колонию, нищую и бесправную, а всем здесь будут заправлять их воротилы, да наши доморощенные «денежные мешки», – Бутлер одним глотком осушил бокал и грохнул им об стол. – А наши продажные политиканы стелются перед ними, как проститутки!

–– Э–э–э, приятель, да тебя развезло, – попробовал урезонить его Рик, но тот гневно сверкнул глазами, задетый за живое, словно хотел выговориться перед этим случайным знакомым о давно наболевшем и важном для него. Рик не стал ему мешать, а только достал из кармана нейтрализующие алкоголь таблетки и предложил Бутлеру: – Возьми–ка, это тебя отрезвит.

–– Зачем? Я не так уж пьян… – огрызнулся Бутлер, но таблетки взял. – А хотелось бы напиться до бесчувствия, чтобы не видеть всего этого… позора и грязи.

Он почти успокоился, только на щеках ещё горел румянец.

–– И ты думаешь, что найдёшь утешения на дне бокала? Что всё само собой уляжется? Что кто–то за тебя, за ВАС, всё сделает, и вы заживете прежней жизнью? – с едкой иронией спросил Рик.

–– А что я могу сделать один? На их стороне власть, деньги, сила. Я попробовал взбрыкнуть, и что вышло?

–– Ну почему же один? – возразил Рик. – Думаю, найдётся немало таких, как ты.

–– Каких «таких»?

–– Честных и неглупых, кому не безразличен этот мир и собственная судьба.

–– Это всё слова, Рик. Человек так устроен, наверное, что только на словах может горы свернуть, а на деле… – Бутлер тяжело вздохнул и горько продолжил: – На деле – каждый сам по себе, сидит в своей раковине и боится нос высунуть, как бы не было хуже.

–– Вот что, приятель, пойдём–ка отсюда на свежий воздух. Тебе нужно не виски, а привести в порядок свои мысли. Может быть, поедем к морю? Там и поговорим.

–– Ладно, едем, – согласился Бутлер, с трудом поднимаясь из–за стола.

Из бара они вышли, словно старые приятели. Бутлер быстро трезвел, проглотив сразу две таблетки. Они подошли к машине Рика, стоящей у входа, и вскоре уже мчались по шоссе, ведущему к морю.

Рик свернул с шоссе и остановил автомобиль на небольшой площадке возле рощицы зонтичных деревьев, в тени которых было прохладно, несмотря на палящее солнце, стоящее почти в зените.

Они вышли из машины и поспешили укрыться в тени. Усевшись прямо на песок возле гладкого, словно из полированной слоновой кости, ствола, оба некоторое время молча глядели на море. Прямо перед ними, у дальней кромки широкого роскошного пляжа, рокотал прибой, накатывающий на золотой песок пенящиеся валы. Здесь, вдали от города, было тихо и безлюдно. Никто не мог им помешать.

–– Ну, допустим, мы узнаем, что они доставляют на Бельтон, – продолжил разговор Бутлер, – а что дальше? Что вообще возможно из этого выжать?

–– Всё зависит от того, что именно мы узнаем, – ответил Стоун. – Если и рэйнцы, и правительство так опасаются за свои секреты, значит, их разоблачение может нанести им существенный урон. Они боятся нас, Эрик Они боятся своего народа! Ты это понимаешь?

–– Думаешь?.. – Бутлер с сомнением посмотрел на него. Помолчав, он спросил: – Всё же не понимаю, как мы сможем ударить по ним? Честное слово, с удовольствием поквитался бы с ними за всё.

–– Не забегай вперед. Мы пока ничего не знаем. А воспользоваться информацией можно по–разному. Например, передать на гипервидение или прессе, а можно и оппозиции. Есть разные способы борьбы.

–– Ты тоже состоишь в партии оппозиции? Ты говоришь, как они.

–– Нет, я не принадлежу ни к какой партии. Да и на Бельтоне я всего два месяца. Просто я разделяю их идеалы и не люблю, как и ты, Рэйн. Не рэйнцев, они в большинстве своём такие же простые парни, как мы, а их правителей и олигархов, – Рик на минуту задумался, улыбнулся краешком губ и добавил: – Хотя нет, к одной партии я всё же принадлежу…

–– К какой же? – с удивлением и интересом спросил Бутлер.

–– К партии Справедливости.

–– Разве есть и такая? Не слышал, что у нас, на Бельтоне, появилась новая партия.

–– Эта партия есть везде, где есть люди. Я пошутил, Эрик. Но, как говорится, во всякой шутке есть доля истины.… Так что, мы сделаем это? – спросил Рик, прямо и открыто взглянув в лицо товарища.

–– Да, – твёрдо и уверенно ответил тот, – мы выведем их на чистую воду. Ты можешь на меня положиться. Я не подведу.

Скрепляя договор, они пожали друг другу руки и некоторое время молча смотрели на море и думали о своем. Бутлер вдруг грустно вздохнул и тихо сказал: