Телохранителю захотелось задушить нерешительного торговца голыми руками, так жалко тот трясся за свою никчемную жизнь. Сам Цей не ведал страха и, если б не запрет государя, то он, не раздумывая бы ни мгновенья, вступил в схватку с десятком таких Уульме. Но ему пришлось сдержаться.

— Иди к нему вечером, чтобы без лишнего шума. Толкни ненароком. Оскорби его народ. Или опрокинь стеклянные бутылки. Стоит Уульме тронуть тебя даже пальцем, в лавку ворвутся стражники, повяжут его по рукам и ногам и отправят в темницу. А ты получишь Иль и награду из рук государя. А иначе, — Цей положил ладонь на внушительную рукоять своего меча, — я доложу кету, что ты отказываешься служить ему, как тебе велено законом.

— Нет! — застонал Архен. — Я сделаю все, что прикажет мой государь!

— Тогда жди от меня вестей. — усмехнулся Цей, глядя на сверху вниз на до смерти перепуганного торговца.

Спустя луну после того, как всем стало известно о свадьбе, Вида пригласил Бьираллу в гости. Два дня он ходил и покрикивал на слуг, которые чистили, мыли и скребли Угомлик.

— Все должно блестеть! — грохотал он. — Все должно сверкать!

Арма ходила за ним, ворча и хмурясь:

— Будто и так не блестит, — бормотала она.

— Бьираллу все должно здесь радовать! — отвечал ей Вида, восторженно улыбаясь своим мыслям.

Зора старалась не покидать Круглой залы, делая вид, что чрезвычайно занята предсвадебными хлопотами. Она просила богов образумить ее сына, но все было тщетно — словно околдованный ходил Вида по Угомлику, мечтательно вздыхая и охая.

— Едва весны дождусь, — как-то сказал он.

— Пусть подольше она не приходит, — пробормотала Зора.

Когда в Угомлик прибыла Бьиралла на санях, запряженных четверкой резвых рысаков, счастью Виды не было предела. Взяв ее за руку, он гордо повел в замок, попутно рассказывая о всяких глупостях.

— Тут все тебе рады! — выдохнул он.

— Скоро я стану здесь хозяйкой, — сладко ответила ему Бьиралла, и сердце ее жениха замерло от восторга.

— Я считаю дни, — заверил он ее.

— Проходи, Бьиралла, — поприветствовал ее Мелесгард, — долго же мы с твоим отцом ждали этого дня!

Бьиралла благосклонно улыбалась всем вокруг.

— Пожалуйте за стол, — сердито пробурчала Арма, которая не считала нужным скрывать свое отношение к этой свадьбе.

Бьиралла сделала вид, что не заметила ни недовольного взгляда Армы, ни тревожных глаз Зоры, ни заплаканного лица Ойки, и, мило щебеча, заняла свое место за столом.

— Отец мой пообещал устроить такую свадьбу, — заливисто щебетала Бьиралла, светясь от счастья, — какой еще не было во всем Низинном Крае. Приедут Персты всех округов. Да что там Персты! Сам господарь Северного Оннара пожалует. Свадебный пир будет длиться три дня и три ночи. Уже начался подвоз вина и мёда для торжества.

Ойка громко всхлипнула и уставилась в тарелку.

— Наша свадьба будет поистине великой, — согласился Вида.

— Мы породнимся с Перстом, — благодушно добавил Мелесгард и осушил свой кубок. — Я со своей стороны тоже не сижу сложа руки — чай, женю родного сына.

Бьиралла переливчато засмеялась. Ей нравилось обсуждать с родными Виды их скорую свадьбу.

— Лишь луна осталась, и я назову тебя своей женой, — мечтательно протянул Вида, улыбаясь и оглядывая своих родителей. — Совсем чуть. Правда, перед свадьбой придется мне сходить в обход в лес. Но то и не страшно. Обернусь за два дня.

Бьиралла надула алые губки.

— Эти обходы вовсе не для перстова зятя, — притопнула она каблучком. — Ты теперь не обходчий, Вида, а мой жених!

Вида лишь влюблено кивнул. Он не слышал ничего из ее слов, а просто любовался красотой своей невесты.

— А как одно мешает другому? — вдруг выдавила из себя Ойка, и Трикке, что сидел по левую руку от нее, подпрыгнул от неожиданности.

Вида при звуках ее сиплого голоса словно очнулся от чар Бьираллы.

— Что ты говоришь, дитя? — покровительственно спросила Бьиралла, пожимая плечами.

Зора улыбнулась и ответила вместо Ойки, которая сразу смолкла и вновь опустила глаза:

— Что же будет делать Вида, когда женится на тебе, если ты хочешь запретить ему уходить в лес на обход? Или, став тебе мужем, он перестанет быть мужчиной?

Бьиралла лишь улыбнулась, ослепляя Зору своей красотой.

— Сейчас это совсем и неважно, — вставил Вида, удивляясь тому, что с его невестой спорят. — Я люблю обходы, но не люблю говорить о них так много да за таким обильным столом.

— Это верно, — поддержал сына Мелесгард. — Есть темы и веселее.

— Отцу прислали парчовые занавеси из столицы, — сказала Бьиралла, не желая спорить с Зорой. — Редкой красоты. А еще мои швеи, не смыкая глаз, обшивают моё платье кружевом, бисером и жемчугом.

— Видино все готово, — сказал Трикке, желая показаться Бьиралле находчивым и умным. — Все стоит да ждет.

Бьиралла склонила чудесную голову набок и умильно вздохнула.

— Знатная будет свадьба, тут и говорить не о чем. Мы с Перстом чуть не с рожденья не расстаемся. Куда он, туда и я, Куда я — и, глядь! — он за мной. Мы с ним словно братья друг другу да друзья, каких не рассоришь вовек. — сказал Мелесгард.

Блюда пустели, вино наливалось и тотчас же выпивалось, а ложки весело стучали по тарелкам.

Свадьба совсем скоро, с ужасом думала Зора, прося богов уберечь ее сына. Она знала, что Вида будет несчастен с Бьираллой, такой красивой и такой холодной. Материнское сердце не лжет, повторяла она себе. Бьиралле пришелся по нраву ее сын, но любви в ней он не зажег.

Ойка же, не таясь, роняла слезы в тарелку, но и Вида, и Трикке были так пленены Бьираллой, что не замечали этого.

— Что ж, — заключил Мелесгард, поднимаясь со своего места. — Время уже позднее.

Зора поднялась за ним и, взяв Бьираллу под руку, повела ее в опочивальню, нарочно приготовленную для дорогой гостьи.

— До утра, Бьиралла! — сказал Вида и поцеловал ее в лоб.

— До утра, Вида! — изящно поклонилась его невеста и последовала за Зорой.

— Ты не ошибся с невестой, — похвалил сына Мелесгард.

Вида в тот миг был так счастлив, что почувствовал, как за спиной его выросли крылья, а тело стало таким легким, что он мог взлететь.

— Опорожню бочонок того винца из погреба! — пообещал отец сыну. — Сам выпью за здравие твое и счастье.

— Благодарю, отец. — сказал он и тоже поднялся в свою опочивальню.

Он долго не мог заснуть, ворочаясь под толстым одеялом и в красках представляя себе день, когда он станет Бьиралле законным мужем.

— Милая Бьиралла! — сладко подумал Вида, закрывая глаза.

И едва он провалился в сон, как увидел вокруг себя тьму людей с замотанными кровавыми платками лицами.

— Вида! Вида! — неслось к нему со всех сторон. — Спаси нас, Вида!

И даже во сне он понимал, что что-то страшное грозит всем этим людям, что сама смерть расправила над ними свои крылья и что лишь он один может им помочь.

— Вида! — уже кричали просители. — Заслони нас от бед. Заступись за нас!

Вида проснулся, в ужасе подскочив на постели.

— Это только сон, — прошептал он и начал одеваться.

Но едва он вновь увидел Бьираллу, так сразу же позабыл о терзавших его давеча ужасах.

— Я хочу прокатиться на санях, Вида, — требовательно сказала Бьиралла и топнула каблучком.

— Я распоряжусь запрячь лошадей! — сразу же согласился со своей возлюбленной Вида.

— Мы можем взять и твоего брата и названную сестру, — предложила Бьиралла. И здесь Вида не стал с ней спорить.

Бьиралла не могла не заметить, как смотрела на Виду бедная Ойка, и решила проучить маленькую уродицу, вздумавшую влюбиться в ее жениха.

Когда Ойка и Трикке спустились вниз, Бьиралла уже сидела в санях.

— Быстрее! — поторопил их Вида. Он с ужасом думал о том, что его невеста, ожидая их, может замерзнуть и устать.

Он помог сесть Ойке и залез в сани сам.

— Поехали! — приказал он кучеру и они покатили по заснеженному холму вниз.