Из-за оплошностей, допущенных подчиненными, пришлось на время оставить в покое и Менаева, и жену. Он даже сумел подзабыть о них, пока ставил спектакль — как же он любит театр!

А теперь вот это. Он потушил окурок, поправил китель и достал рацию.

— Леха, прием! Это я — да, самый первый, главный и единственный. Ты что, уже Альфу по голосу не узнаешь? Далеко ушел? Ну, плохо тебе. Гони скорее сюда.

Итак, нужно вернуть чистильщиков за Стену, снаружи — одна огромная мышеловка. До утра Илион продержится. А жена… все-таки лучше отправить за ней отряд. Пусть возвращается домой.

Нива летела по улицам настолько залитая кровью, что уже было трудно определить ее цвет как белый. И сейчас в машине было три пассажира — Крылова все же уступила предложению Афродиты. Правда, ученая перестраховалась. Перед тем, как подобрать девицу, они познакомились более тесно.

Когда эпилептичка предложила информацию в обмен на спасение, Лена задумалась. Буквально чуть-чуть — момент для мозгового штурма был не слишком подходящий — а затем кивнула.

— Залезай! — сказала она. — Эй, секундочку! Пистолет я заберу!

Брюнетка намеревалась шмыгнуть в салон, как вдруг почувствовала удар в затылок, словно ее пронзила молния. Ребенок на заднем сидении вскрикнул, в голове потемнело, и она провалилась в беспамятство.

Вырубив Диту, ученая погнала машину на всех парусах. Остановиться пришлось на мосту — дорогу преграждал опущенный шлагбаум, хотя военных не было. Оглянувшись по сторонам, Крылова скрутила скотчем конечности брюнетки, а затем вышла освободить проезд. Из города доносился то ли визг, то ли вой. Топот ног. Стрекот в ушах. Возможно, это вообще ей только кажется…

Донеслось фырканье — вместе со звуком чего-то волочащегося. Лена оглянулась, но в темноте никого не было видно. За перилами шумела Катунь, и в воде отражалась небесная чернота. Что-то крепко схватило за левую лодыжку и дернуло — она чуть не упала — это была рука… Блин!

Ученая стала отбиваться, а затем выстрелила туда, где должно было находиться туловище. Хватка ослабла, и она вырвалась. Насветила фонарем — это был морф в солдатской форме, с объеденными до костей ногами, проползший под турникетом. Немного дальше, возле будки КПП, полз еще один безногий в изодранном пикселе. Она в мгновение ока оказалась за рулем и дала по газам. Нива тараном снесла заградительную стрелу и покинула Новогорск.

— Да ты хулиганка, — произнесла Афродита, и оказалось, что она очнулась. — Вырубила меня исподтишка, протаранила КПП. Не ожидала такого от тебя. Ничего, мне нравятся такие. Люблю строптивых.

Крылова взглянула на нее с удивлением, а затем отвесила пощечину. Она не собиралась состязаться в ораторском мастерстве со шлюхой, которую трахнул Менаев.

— Надейся, чтоб и я стала тебе симпатизировать — когда ты все расскажешь.

Брюнетка нахмурилась и заткнулась. А Лена заметила в зеркале заднего вида, что в городе осветилось небо — светом от автомобильных фар. Вполне вероятно, что ее преследовали.

****

Несмотря на потерю любимой куклы, Милана держалась. Казалось, что после всего увиденного, спокойная темнота за окнами Нивы лишь успокаивала ее. Она даже уснула.

Крылова не собиралась терять время зазря.

— Кто-то еще охотится за Ковчегом? — грубо спросила она.

Афродита облизала губы, слизывая кровь, сочащуюся с разбитого носа. В принципе, скрывать существование Синдиката не имело смысла, а правда могла дать преимущество — доверие.

— Что ты знаешь о Божьем промысле? — спросила она, и сейчас ей понравился новый звонкий голос.

— Промысел Божий? — на лбу ученой отобразилось смятение. — Провидение Господне… пути Господни неисповедимы… — вспоминала она. — Это положение в теологии, согласно которому никому не дано знать замысел Творца.

— Ага, — удовлетворенно кивнула Дита. — А теперь представь, что уже много лет существует церковь, синдикат, можно сказать «секта» — которая занимается реализацией божьего промысла.

Крылова крепче схватила руль, пытаясь не врезаться во что-нибудь.

— Все это так и называется — Божий промысел, Синдикат Провидения, Богобратство, — рассказывала брюнетка. — И смысл деятельности Синдиката — в том, чтоб содействовать Концу Света, так как это является волей Сурового Бога — Доброго Господина Абракса.

— Кого? — не поняла Лена.

— Они говорят — «наш Добрый Господин Абракс», — повторила Афродита. — Это имя известно с древнейших времен, оно наносилось на резные камни, которые служили в качестве оберегов.

— Именно по воле Абракса произошла пандемия, — продолжила она, внимательно следя за поворотами руля. — Такова Божья воля — человечество должно быть уничтожено.

Какое-то время они ехали молча. Крылова обдумывала услышанное, а Гермес-Дита сокрушалась, что руки слишком стянуты скотчем, и думала, чем еще огорошить свою захватчицу.

— Что конкретно для Апокалипсиса делает эта секта? — наконец спросила Лена.

— Убивает людей, привлекает нечистых к поселениям и помогает проникнуть внутрь, — ответила брюнетка. — Разные диверсии, одним словом.

— Значит, они ищут Ковчег, чтоб лишить людей шансов?! — озарило ученую.

Афродита кивнула.

— И эти сектанты убили Артура, чтоб завладеть Ковчегом?

— Майора? Нет, — опровергла Дита. — Синдикат не успел это сделать. Твоего друга убил Менаев.

— Что?! — Крылова не ожидала такого. — Зачем он это сделал? Он тоже хочет завладеть Ковчегом?

— Нет, — рассмеялась девица. — Он не знал о нем. И кишка тонка… выродок принес Мчатряна в жертву. Подставил. И благодаря этому спасся.

— Так вот, почему у аптеки были его следы…

— Да, именно, — улыбнулась Афродита, царапая ногтями ленту скотча.

Когда Нива свернула вправо, заморосил дождь. Вдалеке вырисовались очертания фермы, к которой они приближались.

— А ты откуда обо всем этом знаешь? — Лена наконец спросила о том, что было не менее важно.

— Я — синдик, — не без гордости сообщила Дита. — Так сказать, оперативный агент. Элита Синдиката… да, я состою в Богобратстве. Хотя, вернее — состояла.

****

Цербер устал, и теперь просто лежал на сидении, возвратив голову в салон. Я беспокоился за него, хотя то, что он до сих пор не превратился, было хорошим знаком. Инкубационный период человека составляет от 5 до 15 минут, хотя, конечно, все индивидуально. Цербер был поменьше среднестатистического человека, так что должен был достичь агрессивной стадии еще раньше. Однако ничего не происходило — пес выглядел уставшим, но вполне адекватным. Дай бог… хотя, честно, не ожидал от себя сентиментальности.

Терракотовый запорожец лихо промчал по улицам Новогорска и лишь возле Паприки я притормозил. Там стоял армейский внедорожник, асфальт был усеян кишками и хрящами, а дома вокруг были исполосованы автоматными очередями. Я вышел осмотреться, а Цербер наоборот, не пожелал покидать салон даже после подзатыльника (я проверял, остался ли я все тем же циничным хамом). Ну и ладно.

Еще на дороге валялись… это моноколеса? Ого, откуда они здесь? На обочине я заметил что-то похожее на руку, подошел и удивился — черная ладошка, перекушенная под запястьем. Негры?!

У спортклуба лежала свинка Пепа — значит, Кареглазка была здесь. Я позвал, но безрезультатно — оставалось надеяться, что с ней все нормально, и она уже покинула пределы Долины.

Цербер залаял, и я заметил бегущих трескунов. Викрама срань! Я вскочил в горбатого, и вовремя — твари окружили машину. Нажав на газ, я вырвался из их цепких, как клещи, рук, и устремился прочь — попутно передавив штук пять — краклы хрустели под колесами, как свежие наггетсы.

****

Крылова оставила дочку спать в машине, а сама втащила Афродиту внутрь фермы. Огромное прямоугольное помещение было перегорожено стойлами и канализационными стоками. Трубы, сваренные между собой, цепи, бетон и запах навоза. В некоторых местах так и остались лежать сухие кучки коровьих экскрементов.