Та самая пентаграмма, на которой появился дракон, начала медленно набирать яркость. Окружение гудело от переполняемой мощи, нити мироздания стонали и плавились. Миг и чудовищная по своей силе волна энергии разносится в стороны, а её сопровождает хрустальный звон рассыпающегося барьера.

— Удалось что-нибудь узнать? — усталый голос старого шамана прозвучал глухо.

Ивлен, что только что вошла в зал Теневого совета присела на стул и прикрыла на несколько мгновений глаза. Только те, кто очень хорошо её знает, видели в каком состоянии та находится. Еле сдерживаемое бешенство на границе с всепоглощающей яростью.

— Волиарес рвет и мечет, — начала дроу, как только смогла взять себя в руки. — Эти божественные ублюдки уничтожили две трети своей паствы. Выпили их силу и разрушили барьер. Всё, Араон теперь ничто не ограждает от хаоса.

Ошеломление, страх, непонимание и боль. Все эти чувства смешались, породив собой целый комок неприятных чувств. Каждый, кто сейчас сидел здесь, всё еще чувствовал тот жар в груди, который появился после того, как порвалась та нить, что связывала их с Дартом. Каждый знал, что это значит, но каждый же боялся себе в этом признаться.

Прошло четыре часа после всплеска магической силы, когда каждый сколь либо одаренный смог почувствовать смерть тысяч разумных. А уж когда волна божественной магии вырывает из тебя ману, превращая её во что-то чуждое собственному тело, о, этого не забудет никто.

И только лишь те, кто связал свою жизнь с Дартом смогли почувствовать что-то еще. Как в груди разгорается обжигающее пламя, как от бели перехватывает дух и становится тяжело дышать. Словно кто-то невидимый тянет тебя высь, а после — толика облегчения, когда всё заканчивается. Не все разумные поняли, что же произошло, но всё одаренные осознали. Больше не было той самой нити, что незримо связывала их с Дартом. Клятва потеряла свою силу, потому что больше не было того, кому они её приносили.

— Что будем делать? — такой простой и одновременно сложный вопрос от Риоку. — Клятвы больше нет. Нас больше ничто не связывает.

— То есть, вы пошли за Дартом только потому что он привязал вас к себе? — не дал никому рта раскрыть барон Горский. — Да, я здесь не по собственной воле, но выбор делал осмысленно. Так же и каждый из вас клятву давал осознанно! По тем или иным причинам, но осознанно. Не клятва связывала это место и разумных, а Дарт. Так почему же вы думаете, что без него что-то должно измениться? Может стоит задать вопрос по-другому? — молчаливый вопрос во взгляде каждого позволил Мерадору продолжить. — Как нам не просрать всё то, что он создал?

— Он прав, — спокойно сказал Фориентарион. — Дел у нас еще много. Погоревать о смерти Дарта можно и после, когда всё уляжется.

— Да какого скифа вы вообще уверены в его смерти! — внезапно взорвалась Илвен. — Что, ниточка порвалась и запах свободы в голову ударил? Вздохнем, помянем и ладно? Азакар недавно тоже фактически умер, но почему-то ты Риоку сделал всё, чтобы его вернуть! Или что, без клятвы можно и не напрягаться!?

— Ты сама знаешь, что означает обрыв нитей! — бросил шаман, старясь не сорваться в ответ. — Не позволяй горечи потери затмить твой разум!

— Горечь потери? — криво усмехнулась дроу. — Сборище лживых ублюдков! Без поводка и положиться на вас нельзя.

Резко встав со стула девушка быстрым шагом покинула зал совета. Если придется действовать одной, пусть так. Но только лишь из-за порванной нити она не готова принять то, что Дарта больше нет. Не в этот раз.

— Никто не передумал? — спросил Шорт, оглядев каждого из богов.

Он прекрасно понимал, что назад пути нет. Понимали это и остальные, но не спросить он не мог. Всё-таки вместе они прошли через многое.

— Это единственный шанс, — тихо прошептала Ае.

— Хватит тянуть, — фыркнул бог теней. — Как дети малые. Раз решили — надо действовать.

— Без пафосных фраз, пожалуйста, — сморщился Гелиор, доставая с пояса небольшой невзрачный кинжал. — Надеюсь, еще увидимся.

Бог охоты улыбнулся и с этой улыбкой на губах вонзил кинжал себе в грудь. По полотну мира пошла первая трещина, а у богов под ногами начала вырисовываться массивная и очень сложная пентаграмма.

Следом за Гелиором тоже самое сделала и Ае. Её кинжал был сделан в виде тонкого листика ивы. Он с лёгкостью вспорол божественную плоть, и внутри секторов пентаграммы заструилась вязь рунических символов.

Итос опоздал лишь на мгновение. Темная дымка вмиг приобрела плотность, превращаясь в неприятного вида тесак. Секунда и его острие пробивает грудь бога, а пентаграмма обретает плотность посредством густого черного тумана.

Смотря на богов, Энидма грустно улыбнулась и достала из кармана небольшой хирургический скальпель. Со щеки богини сорвалась одинокая слеза и вместе с тем, как она упала на землю, рабочий инструмент врачевателя вонзился в сердце девушки. Тут же поднялся ветер, движения которого соответствовали строго очерченным знакам.

— Надеюсь, моей силы хватит, — тихо произнес аватар Борхиоса, вонзая простой рабочий кинжал себе в грудь.

От него по земле пошли десятки глубоких трещин, которые вышли за пределы пентаграммы. Они разошлись вширь, а после ломанными линиями сложились в круг и заперли божественную магию в единой схеме.

Шорт, как самый могущественный и старый из богов, подхватил выходящую силу. Он закружил её спиралью, пропуская через себя и присоединяя к ней собственную божественную суть. Мощь пентаграммы возросла на порядок, а тела богов начали рассыпаться пеплом. Шорт держался до конца. И когда последней ушла Энидма, закрыл глаза и с облегчение отпустил магию. Чудовищный по своей силе магический вихрь вырвался на свободу, но массивное божественное творение вбило его в рамки. Ярко вспыхнули символы, по линиям пентаграммы потекла Сила. Воздух затвердел до состояния камня, а земля вмиг превратилась в стекло. Араон вновь содрогнулся от волн божественной магии. Мало кто из обителей Араона понял и почувствовал, что же произошло. Полотно мира еще не умолкло от сотен тысяч смертей, когда новая волна прошлась по нему, формируя совершенно другой рисунок. Со смертью дракона пал последний столп силы, удерживающий барьер старых богов. Но спустя несколько часов вокруг Араона вспыхнул новый, созданный посмертной магией шести когда-то пришлых божеств.

Занятые своим творением никто из них так и не заметил, как первые легионы воинов хаоса вторглись на Араон. Оставшиеся запертыми без поддержки своего владыки они, тем не менее, были грозной силой. Вместе с этим, почувствовав уход своих более сильных собратьев, подняли головы и младшие божества. Да, Араон оказался закрыт от вторжения извне, но и внутри осталось много тех, кто скрывался в тенях.

Благо ценой тысяч жизней.

А благо ли?

Конец первой части.

— Сколько? — вопрос был задан сухим безэмоциональным тоном.

— Порядка шестидесяти тысяч, — вздохнул Великий Лорд. — И это только в Саире. В Индариале и Хороне, думаю, чуть меньше. Жрецы погибли все, храмы полностью пусты. Среди простого населения смертей не меньше. Свои души отдали все, кто был истинным поклонником веры. Остальных не зацепило.

Короткие рубленные фразы уставшим голосом выдавали Уардена с головой. Последние дни превратились в нескончаемый поток проблем. Единовременная смерть огромного количества людей, лишение целого слоя такого населения как жрецы, иссушенные мертвые тела на улицах и невыносимый фон маны смерти, что заполнил города. Непонимание со стороны простого люда чуть не захлестнуло безумной паникой все города, но пока это удавалось контролировать. Страх и отчаяние, боль и горе. Все были разбиты и потеряны. Никто не понимал что же произошло и почему боги в один миг отвернулись от своей паствы.

— Я одного не понимаю, — хмуро сказал Виктор, — оно что, и правда того стоило?