В понедельник де Вернан передал фехтовальщице обещанные деньги. Женька заплатила штраф де Санду и продолжала вести разминку. Во вторник занятиями руководил Франкон, а сам Даниэль неожиданно уехал в Орлеан.

— У него там родственники? — спросила Женька, вспомнив, что познакомилась с хозяином фехтовальной школы на орлеанской дороге.

— Де Санд поехал навестить сыновей.

— Сыновей? Он женат?

— Что вы! — усмехнулся Франкон. — Чтобы иметь сыновей, совершенно не обязательно быть женатым. Мы стояли там три года назад с королевской армией.

— И кто их мать?

— Матери.

— Даже так? И кому же там посчастливилось?

— Одна Вирджини — жена орлеанского откупщика, другая — ее служанка Ажель.

— И там знают об этом?

— Конечно. Это было бы трудно скрыть, оба мальчика рыжеволосы. Теперь Вирджини требует, чтобы де Санд помог им переехать в столицу.

Неожиданная новость о сыновьях была правдой, но де Санд и не скрывал ее. Как поняла из рассказа Франкона Женька, отцовством здесь гордились открыто, даже если оно случалось не в браке, — гласно и негласно именно оно служило главным показателем мужественности.

— Может быть, и у вас есть дети, Ален? — спросила фехтовальщица.

— Конечно. Дочь и сын. К сожалению, они тоже пока растут в других семьях. Это только те, что в Париже, остальных я не знаю.

— И это, по-вашему, хорошо?

— Что же плохого, если семьи с достатком, а ваши дети получат все, что нужно? Нам воякам не всегда удается свить свое гнездо.

— Но у де Санда есть дом.

— Этот дом принадлежит короне. Если королю что-то не понравится, он легко выставит нас отсюда.

— А что же муж, тот орлеанский откупщик? Он не вызвал де Санда на дуэль?

— Откупщик? Де Санда? Что вы! Он принимает его в своем доме, почти как родного и требует, чтобы Даниэль помог устроить сына в Наварский колледж. Я бы отказал, достаточно того, что де Санд улучшил его породу. Так что сегодня вы снова ведете разминку, сударыня.

— Де Зенкур меня убьет.

— Не беспокойтесь, Даниэль дал распоряжение охранникам присутствовать на занятиях.

Фехтовальщица освоилась и уже смело включала в разминочный блок упражнения из арсенала своего времени и выстраивала их последовательность по методу отца. Де Зенкур морщился, но помалкивал. Остальные принимали новшества с интересом. Новые упражнения к удовольствию большинства группы, очень освежили привычную разминку.

Де Санд вернулся через два дня, но не один, а вместе с сыном и его матерью служанкой Ажель. Вскоре двухлетний малыш уже вовсю бегал по площадке под присмотром Жакоба. Фехтовальщики, наблюдая на перерыве, как мальчик ковыряет палкой соломенный чучела, посмеивались.

— У нас теперь будет два де Санда. Не много ли для нас, господа?

— Прекрасный мальчишка! Де Санд — мастер не только в фехтовании.

— Жаль, что это сын служанки. Как ее там зовут? Ажель?

— А вы ее видали, господа? По-моему, она милашка.

— Милашка и глупышка.

— Глупышка? Не скажите, Поль! Так устроиться в столице! Ее хозяйка, верно, сгрызла все ногти от досады!

Женька в это время сидела на скамье под приоткрытым окном кабинета и слушала разговор де Санда и Франкона, которые тоже говорили о мальчике.

— Вирджини совершенно замучила девчонку, а потом сослала ее в деревню! — сказал де Санд.

— Думаете, здесь вашему сыну будет лучше? — усомнился Франкон.

— Ему нужна моя школа.

— А ваша Ажель? Вы что, решили жениться? — спросил Франкон.

— Не говорите чепухи, Ален! Ажель будет на кухне. Моему повару давно требуется помощница.

— А… а «господин де Жано»?

— Господин де Жано никуда не денется. Не дурак же он, черт его побери! Как он, кстати, провел разминку? Все живы?

Из дома за сыном вышла тихая миловидная девушка с большими голубыми глазами. Она испуганно огляделась, будто преследуемая охотником лань, забрала мальчика и скрылась за дверями.

Фехтовальщики одобрительно переглянулись.

Открытый урок

Вторая неделя пребывания в фехтовальной школе подходила к концу, и Женька чувствовала, что уже пора поговорить с де Сандом о графе д’Ольсино. Из разговоров с фехтовальщиками она узнала правила дуэли, и теперь ей требовалось составить вызов и подобрать секундантов, однако события, начавшиеся с субботы, чуть не пустили все эти начинания под откос.

Девушка приехала в этот день в новом костюме, что, конечно, вызвало определенное одобрение среди фехтовальщиков, только де Зенкур презрительно повел носом и усмехнулся:

— Для кого это вы так вырядились, господин де Жано? Ужели для вашей смазливой кабатчицы?

Он намекал на Шарлотту. Все знали о делах фехтовальщицы с «Божьей птичкой» и иногда подшучивали над ее дружбой с дочкой Бушьера. Девушка ничего не ответила, и де Зенкур демонстративно, рискуя получить новое взыскание, встал помочиться у дерева.

— Альбер, нарываетесь на штраф! Вы помните, что вчера де Санд запретил нам справлять нужду на площадке? — сказал де Бра.

— Наплевать! Не понимаю, с чего он взялся так заботиться о приличиях? Насколько я знаю, господин де Санд не посещает салон маркизы Рамбуйе!

— Может, это из-за Жан-Пьера? — предположил де Стокье. — Его мальчишка теперь постоянно бегает по площадке.

Де Зенкур застегнул штаны и обернулся.

— А я думаю, что к этому причастен другой мальчишка!

— Вы о господине де Жано? — спросил де Боме.

— А о ком еще? Господин де Жано, вы случайно не тайные родственники? Почему де Санд вам так потакает?

— Потакает? Я не заметил.

Фехтовальщики рассмеялись.

— Да, вы ошибаетесь, Альбер, — сказал де Вернан. — Де Санд мучает Жанена гораздо больше других.

Де Зенкур не без основания связывал запрет де Санда с именем Жанена де Жано, но о характере этой связи не мог догадаться пока даже он. Сама Женька была довольна распоряжением лучшего фехтовальщика Парижа, хотя понимала, что де Санд печется вовсе не о приличиях.

Во время перерыва, когда все с аппетитом жевали вареное мясо, Даниэль обычно уходил в дом. На этот раз было так же, только вернулся он раньше обычного и не один. Все тотчас повскакали со скамеек, как болванчики, а Женька при виде тех, кто сопровождал хозяина фехтовальной школы, чуть не подавилась куском мяса, — с де Сандом был король, незнакомый представительный дворянин и два мушкетера охраны — де Ларме и де Белар.

«Похоже, настал мой судный день», — подумала фехтовальщица, молча наблюдая, как вся группа остановилась напротив фехтовальной площадки. Де Санд дал знак Жакобу вынести из дома стул для короля, потом приказал всем построиться и сказал:

— Господа, его величество король и капитан королевских мушкетеров господин де Монтале прибыли лично посмотреть ваш класс, и, очень возможно, что уже сегодня кому-то выпадет честь быть зачисленным в самые престижные столичные роты. У вас минута, господа, чтобы привести себя в порядок.

Пока фехтовальщики готовились, подтягивали ремни колетов и проверяли рапиры, де Санд сам прошел по всему ряду. Остановившись возле Женьки, он шепнул:

— Если что, уходите задней калиткой. Она находится за конюшней. Я задержу их насколько смогу.

Приезд короля был неожиданным не только для группы де Санда, но и для него самого, поэтому он мог действовать только по обстоятельствам. Женька почувствовала, как стало горячо в груди, тем не менее, как и другие, подтянула ремни колета и надела перчатки. «Я — Жанен де Жано, Жанен де Жано…» — твердила мысленно девушка и старалась не смотреть в сторону де Белара, когда вышла на площадку и приступила вместе со всеми к отработке атак и защит.

С тревогой смотрел с крыльца Франкон. Рука его лежала на эфесе шпаги, и фехтовальщица была уверена, что он тоже будет на ее стороне.

Король, наблюдая за упражнениями, иногда поворачивался к капитану де Монтале и говорил ему что-то. Вероятно, он был простужен, так как уже не раз приложил к носу платок, который подавал ему паж.