Вдруг в комнату снова зашел Лабрю.

— Полицейский уже здесь, сударыня. Сейчас они поднимутся к вам с Амандой.

— Задержите их как-нибудь, Лабрю!

— Да, я скажу, что вы больны.

Врач вышел. Фехтовальщица закрыла за ним дверь, придвинула к ней ларь, а потом через окно вылезла на крышу конюшни и спрыгнула вниз. Валери уже ждала ее у задних ворот с лошадью и веревкой. Девушка быстро привязала баул к седлу, села верхом, и слегка морщась от некоторого дискомфорта в теле, который принесла ей прошедшая ночь, поскакала прочь.

Вступительный экзамен

Жильберта встретила девушку радушно и теперь уже как Жанену де Жано показала ей обустроенное жилье. Все в квартире было сделано, как просила фехтовальщица.

— Ваша сестра очень заботится о вас, господин, — сказала хозяйка. — Такая диковинная девушка!

— Диковинная?

— Вы разве не слышали о шумихе возле дома Фише? Ваша сестра думает, что это он убил знахарку Мариуллу и продал ее детей какому-то графу.

— Да, я знаю эту историю. Тот граф потом задушил девочку лентой, а мальчика заколол.

— Матерь божья! За что?

— Хотел повеселить одну даму.

— Боже мой! Неужели вашу сестру?

— Нет, что вы, но… моя сестра видела, как это было.

— О, сударь!.. Тогда нужно пойти в полицию!

— Не беспокойтесь, скоро убийца будет наказан.

— О, такой человек непременно должен быть наказан, сударь!

— Теперь о моем проживании, сударыня. Я не терплю, когда вмешиваются в мою жизнь. Никто без моего разрешения не должен появляться в комнате наверху, — выставила свое главное условие фехтовальщица и грозно посмотрела на Ксавье, с интересом поглядывающего с лестницы.

— А как же слуга, господин? — удивилась Жильберта, знаком показав Ксавье, чтобы он убрался. — Разве вы не будете заводить слугу? Кто будет чистить вам сапоги и одежду, взнуздывать лошадь и охранять ваш сон? Это неприлично быть без слуги благородному господину! Над вами будут смеяться.

— Где же я возьму слугу, который бы не совал нос в жизнь своего господина?

— Да, хорошего слугу найти непросто. А вы возьмите моего старшего Мишле! Он не болтлив, сделает все, что скажете, и лошадь вашу взнуздает. Он раньше следил за отцовской подводой, только нужно мула ему прикупить, чтобы он мог сопровождать вас на улице.

— Мне надо на него посмотреть.

— Я отправила его на рынок, господин, и сразу пошлю его к вам, когда он вернется.

— Хорошо, я, пожалуй, возьму вашего сына, Жильберта, и куплю ему мула, но ночевать он будет внизу и без разрешения, как и все остальные, в мою комнату входить не должен, иначе я съеду.

— Я непременно накажу ему это, господин де Жано.

— Где тут у вас можно будет постирать белье?

— У прачки на соседней улице. Я отнесу, если прикажете.

— Еще мне нужна чистая вода в комнате.

— Я буду посылать Ксавье к булочнику. Он как раз привозит воду из-за города. Только это будет стоить, сударь.

— Не волнуйтесь, я все оплачу. Сегодня должны привезти деньги.

— Раз так, сударь, то вам нужно пошить и новый костюм. Этот слишком неказист, простите. Засмеют вас в фехтовальной школе.

— Пусть только попробуют.

Несмотря на «неказистый» костюм и неприятные ощущения в теле, оставшиеся от ночного пребывания в доме Генриха де Шале, Женька чувствовала себя в форме и была готова играть роль Жанена де Жано не только перед де Сандом, но и перед всем миром.

Подъехав к воротам заветного дома, девушка намеренно назвала привратнику фамилию де Бежар. Тот пропустил ее во двор, принял лошадь и велел ждать у крыльца. Выдавая себя за брата Жанны де Бежар, Женька, тем не менее, не строила больших иллюзий на свой счет и понимала, что не сможет остаться совершенно неузнанной, она знала одно — нужно первой подать мяч и удержаться в игре хотя бы до первого сета.

Фамилия де Бежар сработала, и де Санда вышел на крыльцо довольно быстро. Увидев «юношу» у своего крыльца, он расхохотался.

— Господин де Бежар? — спросил он.

— Да, это я. А что вы смеетесь, сударь?

— Простите, это я над анекдотом, который рассказал мне мой слуга. Там было об одной девушке, которая ходила на свидания в мужской одежде, — сказал Даниэль, и глаза его вспыхнули такими праздничными искрами, что Женька даже прищурилась.

— Я приехал по рекомендации своей сестры, — тем не менее, невозмутимо продолжала фехтовальщица. — Ведь это школа фехтования, а вы господин де Санд?

— Да, я господин де Санд, а вы, значит, хотите учиться в моей школе?

— Хочу.

— Превосходно, мой мальчик! Ничего, если я буду называть вас так?

— Называйте, если считаете, что годитесь мне в отцы.

Де Санд снова захохотал.

— Блестяще! — воскликнул он. — Я, право, очень рад вас видеть, юноша!

Даниэль как будто принял мяч и не собирался бросать партию.

— То есть, вы меня берете?

— Да, если вы выдержите вступительный экзамен, — хитро улыбнулся фехтовальщик.

— Какой экзамен?

— Обычно, чтобы составить первое впечатление о моих новых учениках, я велю им отжаться несколько десятков раз от земли.

— Отжаться?

— Да. А вы, верно, не знаете, что это такое?

— Знаю. Сколько раз нужно отжаться?

Женька сняла оружие, опустилась на землю рядом с крыльцом и отжалась столько, сколько попросил фехтовальщик.

— Ну? — встала она. — Вы берете меня, сударь, или еще что-нибудь?

Де Санд молча посмотрел на ее покрасневшее от напряжения лицо и уже без улыбки спросил:

— Я так понимаю, что и шпагой вы тоже владеете?

— Конечно. Я бы не сунулся к вам, если бы не умел этого.

— Тогда идемте на площадку, я хочу посмотреть на вас в бою. Жакоб, рапиры!

Фехтовальная зона находилась с обратной стороны дома. Она была довольно широкой, крытой, с перилами по торцам и напоминала старую танцплощадку.

— Мы и зимой занимаемся здесь, — сказал де Санд. — В доме я веду только приватные уроки для тех, кто стесняется показывать свои потуги на публике.

— Я не стесняюсь.

— Есть еще те, кому нужно сохранить свое инкогнито. Это разные высокопоставленные особы, господа, попавшие в немилость у власти, или женщины, которые любят иногда скандализировать общество.

— Вы даете уроки женщинам?

— Даю, но другие, — улыбнулся фехтовальщик.

Слуга принес затупленные на концах учебные рапиры, даги и защитные колеты. Хотя это был всего лишь пробный поединок, Женька, наконец дорвавшаяся до любимого дела, дралась самозабвенно.

Де Санд, видимо, отлично понимая, какой огонь пожирает сейчас фехтовальщицу, умело направлял ее юношескую горячность в нужное русло. Он дал ей возможность атаковать во всю силу, но сам ни разу не открылся, — защита его была просто железной. Выпады, которые он предпринимал, отличались жесткостью и точностью, но в них отсутствовало намерение сделать больно или показать свое мастерство, как это было в поединке с де Гардом. Сейчас де Санд, как всякий умный тренер, просто и беспристрастно проверял данные той, что настойчиво претендовала на звание его ученика. Когда он выяснил все, что хотел, то сразу остановил поединок, исход которого был еще не в пользу самоуверенной девушки. Она победила, но и не в этом бою.

— Не надо так рьяно, мой мальчик, — сказал, убрав оружие в ножны, де Санд. — Это впечатляет, но вы не на сцене королевского балета. В подобном кураже вы только собьете дыхание и потеряете главную цель.

— Не потеряю. Вы берете меня в ученики, сударь?

— Беру, — улыбнулся Даниэль. — С вами стоит повозиться. Скажите только, зачем вам это надо? Вы что, тоже хотите подать прошение королю, чтобы вас зачислили в роту де Монтале?

— У меня личное.

— Ах, личное?.. Понятно.

— И еще одно…

— Что?

— Мне придется учиться в вашей школе под другим именем. Мою сестру преследуют за дело де Жуа и…