К слову, убийство безоружных сдающихся культистов не вызвало в душе юноши какого-то возмущения или протеста, хотя это не считалось чем-то достойным и даже противоречило рыцарским кодексам некоторых орденов. И раньше Роб, быть может, даже посчитал бы действия солдат неправильными. Но пережив столько ужасных, шокирующих событий за короткий срок, юноша изменился, не только став жестче, яростнее, пустив в свою душу ненависть — его мировоззрение изменились вместе с ним. И теперь он не то что не осуждал действия солдат, а считал их действия в пещере правильными. Теперешний Роб на их месте поступил бы точно так же.

Солдаты и рыцари тем временем поспешили к клеткам и принялись освобождать пленников. Люди выходили из деревянных клеток, все еще не до конца осознавая происходящее. Большинство из них тут же принялись громко благодарить своих спасителей со слезами на глазах, другие поносили культистов и их темного бога, третьи и вовсе не могли вымолвить ни слова.

К клетке Роба подошел рыцарь в красном плаще и доспехах со знаками ордена Льва и Меча. Не мудрствуя лукаво, он просто приказал юноше отойти подальше, а затем выхватил меч и одним ударом разрубил больше половины деревянных прутьев. Шагнув в образовавшийся проход, Роб выбрался наконец из ненавистной клетки.

— Ты как, не ранен? Идти можешь? — спросил юношу рыцарь.

— Я в порядке, — ответил Роб. — Около алтаря была маленькая девочка с рыжими волосами. Где она? С ней все в порядке?

— Она не пострадала, если не считать испуга. О ней позаботятся. Она твоя сестра? Родственница?

— Нет. Просто сидела со мной в клетке. Если бы ваш отряд не прибыл, ее бы принесли в жертву. Да и всех остальных тоже. Благодарю тебя за свое спасение, сир…, - Роб выдержал паузу, давая своему собеседнику возможность представиться.

— Меня зовут Роланд тар Зарон, рыцарь Льва и Меча, третий сын барона тар Зарона, — ответил тот, снимая шлем, и Роб увидел лицо молодого мужчины, лет на десять старше его самого.

У Роланда были благородные и волевые черты лица, темно-русые волосы и карие глаза. Роб поймал себя на мысли, что внешность у этого рыцаря как-то сразу располагает к себе. Тот тем временем продолжил расспрос:

— Ты не похож на обычного простолюдина, как те, кого мы освободили из остальных клеток. Другие манеры, другая речь. Я прав?

— Да, все верно. Мой отец тоже барон, — в этот раз юноша решил не лгать о своем происхождении, к тому же своему спасителю. — Меня зовут Роберт, и я…

— Сын барона Альбрехта тар Валиора, — прозвучало откуда-то сбоку.

Рыцарь и юноша одновременно повернули головы на звук голоса и увидели подходившего к ним человека в плаще, того самого лучника, которого в начале сражения заметил Роб, и с которым в искусстве стрельбы не смогли сравниться даже рыцари Серебряного клича. Более того, теперь юноша понял, почему этот стрелок показался ему знакомым — Роб видел его в таверне Пола Хемфи, и узнал по довольно приметному луку, на рукояти и плечах которого красовались сверкающие серебром металлические вставки.

— Ты знаешь меня? — спросил Роб подошедшего лучника. Капюшон плаща последнего был откинут, но его лицо было совершенно обычным, ничем не выделяющимся и не примечательным: темные волосы, темные глаза, небольшая бородка.

Ростом он был ниже Роба, и, хотя по большей части его фигура была скрыта плащом, видно было, что лучник худощавого телосложения. Юноша думал, что раньше не видел этого человека, хотя мог просто не помнить. Лучник же на вопрос Роба кивнул и ответил.

— Мое имя — Джон Локсли, я служу в дружине барона тар Валиора, рыцарь-егерь. Я редко бываю в замке, поэтому неудивительно, что ты не помнишь меня. Позволь узнать, что ты делаешь здесь, в нескольких днях пути от замка, да еще и один, без сопровождения?

— Барон тар Валиор? Я слышал о нем. Хороший воин, если верить рассказам моего отца, — подал голос Роланд. — Они воевали вместе в последней крупной войне против Дарстара. Хоте бы я познакомиться с ним.

— Отца и его дружины больше нет, — хрипло ответил Роб, опустив взгляд.

— Что с ними случилось? — спросил Роланд, в то время как Локсли молча ждал пояснений.

— Около трех дней назад на замок напали. Мой отец и мать, а также большая часть воинов погибли. Мне чудом удалось спастись. Смог ли выжить кто-то еще — я не знаю.

— Я сочувствую твоей утрате, Роберт. Но скажи, ты понял, кто напал? Разбойники? Нордары? Воины Дарстара? Прорыв тварей Пустоты? Ты разглядел нападавших? — буквально засыпал юношу вопросами рыцарь Льва и Меча.

— Кто напал — не знаю, знаю только, что это были люди, — угрюмо ответил Роб. Воспоминания о нападении на замок отзывались в нем горечью. — Они были хорошо организованы, поэтому не разбойники. И не нордары — доспехи и оружие не те. Никаких отличительных знаков я не заметил, все напавшие были одеты в доспехи черного цвета без какой-либо символики.

— Хм. Видимо, нападение было хорошо продумано, а воины врага специально были в доспехах без отличительных признаков, — произнес Роланд. — А было ли ты что-то необычное, выделяющееся?

— Да. На стороне противника сражался огромный воин в доспехах, стилизованных под скелет. Он убил моего отца. И еще была колдунья. Я узнаю любого из них, если увижу.

— Хорошо, это уже кое-что. Как я понимаю, ты держал путь в Карноул?

— Да, — ответил юноша.

Тем временем солдаты, возглавляемые рыцарем Рассвета, вывели пленников из пещеры, и в ней остались только Роб, Роланд, Локсли, а также тела убитых культистов. Тела своих солдаты вынесли.

— И что собираешься делать? — подал голос Локсли.

— Мой дядя, брат отца — Тарик тар Кризар, командир на службе герцога Карноульского. Я направлялся к нему, чтобы сообщить о случившемся, а также просить о помощи, когда меня схватили.

— Тарик тар Кризар? Первый командор герцога? — удивленно спросил Роланд.

— Наверное. Я никогда не спрашивал, какую должность занимает дядя. Лишь знаю, что он командует гвардией герцога, — ответил Роб.

Слова рыцаря удивили юношу: все же должность первого командора фактически означала, что Тарик является главнокомандующим всех войск герцогства, и в вопросах военного дела лишь сам герцог стоял выше него. И это при том, что дядя юноши был даже не бароном, а безземельным пэром, без особых способностей к магии.

Тем временем стоявший молча и размышлявший о чем-то Локсли вдруг сделал шаг вперед, вынимая из висящих на боку ножен короткий меч. Затем он опустился перед Робом на одно колено, протягивая ему свой меч рукоятью вперед, и произнес:

— Я был связан с твоим отцом Долгом жизни. То, что я не смог помочь ему в час нужды и он погиб — бесчестье для меня. Я подвел его. Поэтому я приношу тебе, сыну Альбрехта тар Валиора, клятву верности, для искупления своего проступка и исполнения Долга жизни. Принимаешь ли ты мое оружие и мою верность?

Не раздумывая, юноша взял протянутый меч, а через мгновение развернул его рукояткой вперед и протянул Локсли, повторяя его жест. Одновременно Роб произнес:

— Локсли, рыцарь-егерь баронства тар Валиор. Я принимаю твою клятву. Служи мне так же верно, как служил моему отцу.

Локсли медленно поднялся с колен, возвращая свой меч в ножны. Его угрюмое лицо немного разгладилось.

Стоящий рядом и наблюдавший сцену принесения клятвы Роланд одобрительно кивнул головой, а затем произнес:

— Знаешь, Роберт, а ведь именно он спас тебя. Он смог вычислить логово культа, за которым гонялась половина сил герцога, а затем найти мой отряд и привести сюда. Конечно, мы сперва ему не поверили, но он был весьма убедителен.

Роб удивленно обернулся к Локсли, и тот, отвечая на немой вопрос юноши, произнес:

— Я узнал тебя еще тогда, в таверне. Затем проследил за тобой, что было делом нехитрым. Когда тебя схватили, я сначала намеревался убить твоих пленителей, но очень скоро понял, что они были не обычными разбойниками. Поэтому я проследил за ними до этой пещеры, а затем нашел отряд Роланда и привел его к вам. Это было рискованно, но один бы я со всем культом не справился — и тебя бы не спас, и сам бы погиб.