Впрочем, гнев Зигмунда утих, как только он вспомнил, что его рейд увенчался успехом. Граф получил то, за чем пришел. Кто бы мог подумать, что наследники величайшего из живших по мнению графа людей обнаружатся здесь, в простом северном баронстве?

Впрочем, Зигмунд оценил фортификации замка, а также тот отпор, что немногие защитники смогли дать его солдатам. Если бы не тщательная подготовка и неожиданность нападения, деятельность лазутчиков, а также перебежчик из числа воинов барона, Зигмунд сомневался, что смог бы взять замок и вдвое большим числом солдат.

От размышлений графа отвлек голос одного из своих офицеров:

— Милорд, следопыты возвращаются.

— И правда, — ответил Зигмунд, заметив две закутанные в плащи фигуры, спешащие к холму. — Что ж, посмотрим, что они выяснили. Если из замка кто-то смог спастись…, - Зигмунд не закончил фразу, вместо этого чуть повернул голову и посмотрел через плечо на одного из своих офицеров, капитана, что командовал заградительными отрядами.

Тот тут же опустил свой взгляд в землю. Граф относился к своим солдатам, как к рабочему инструменту. И хотя Зигмунд, как считал он сам, не проявлял излишней жестокости, но и ошибок своих подчиненных не прощал. Ибо если инструмент сломался или дал осечку — значит, пришел в негодность, и его нужно заменить другим инструментов. Поэтому солдаты боялись графа, который одновременно являлся их командиром, гораздо больше, чем любого из своих врагов.

Но прежде, чем разведчики добрались до холма, к собравшимся подошла Асмодея. Видно было, что в она успела поучаствовать в бою. Волосы ведьмы были взлохмачены, а ее накидка была порвана в нескольких местах и заляпана кровью и неизвестно откуда взявшимся здесь песком.

Дойдя до графа, Асмодея остановилась и молча посмотрела ему в глаза. Зигмунд твердо выдержал немигающий взгляд ведьмы, усилием воли подавив желание выхватить меч и снести ей голову. Некоторое время они играли в гляделки, затем Асмодея прошла мимо Зигмунда и встала чуть сбоку от него. Вокруг нее тут же образовалось пустое пространство — остальные офицеры будто случайно отодвинулись на несколько шагов.

Наконец, подошли следопыты. Два закутанных в плащи воина встали перед Зигмундом и синхронно поклонились, прижав правый кулак к груди. Тот смерил их взглядом, а затем произнес:

— Доклад?

— Милорд, с востока и юга чисто. Никаких следов. Никто не приходил к замку, никто из него не уходил, — отчитался первый следопыт.

— Хорошо. А ты что скажешь? — обратился граф ко второму.

— Милорд. На западе чисто, не считая тех следов, что оставил наш отряд. Но вот на севере…

— И? Что на севере?

— Около самого замка следов нет. Но примерно в полукилометре, там, где начинается лес, мы обнаружили следы ног одного человека, а также отпечатки копыт. Кроме того, мы нашли замаскированный люк, который ведет в туннель. Мы прошли по нему, и туннель вывел нас в замок, на нижние уровни. Должно быть, это — тайный ход, созданный специально на случай осад.

— Хм. Наш перебежчик ничего не говорил ни о каком тайном ходе. Продолжай. Удалось выяснить, куда ведут следы?

— Милорд, судя по всему, картина произошедшего следующая. Некто выбрался из замка потайным путем, туда, где его уже ждала лошадь. После чего беглец пересел в седло и некоторое время скакал на северо-запад, держась леса, а затем окончательно свернул на запад и выехал на тракт. Там много следов, и мы его потеряли. И еще, милорд. Нам удалось установить, что, судя по количеству и глубине отпечатков следов, а также ширине шага, беглец — или невысокий некрупный мужчина, или подросток от пятнадцати до двадцати лет.

— Мальчишка. Щенок, — неожиданно прошипела стоящая сбоку от Зигмунда ведьма. Причем сделала она это так яростно, что говоривший следопыт вздрогнул и умолк. Зигмунд же спокойно повернулся к ней и спросил:

— Есть что сказать?

Судя по выражению ее лица, говорить ведьме как раз не хотелось. Но под пронзительным взглядом холодных глаз графа — а, точнее, одного глаза, ибо на месте второго красовался рваный шрам — Асмодея нехотя выдавила из себя:

— На нижних уровнях замка я повстречала подростка, на вид как раз лет семнадцати. Одет был богато, не из простолюдинов. Судя по всему, какой-то дворянчик. Ему удалось уйти.

— Удалось уйти? То есть, ты дала ему уйти? — шагнул к ней граф, делая ударения на слове «ты».

— Там был чертов маг, — прошипела ведьма.

— Маг? Волки устранили мага еще до начала битвы.

— Не придворный маг. Другой. Даже не местный. Но тоже достаточно сильный. Ему удалось связать меня боем.

— И что? У тебя не хватило сил справиться с человеческим магом? А как же твое хваленое колдовство? — насмешливо поинтересовался Зигмунд

— Он застал меня врасплох, — огрызнулась Асмодея. Видно было, что она не привыкла оправдываться и признавать свои промахи, и сейчас каждое слово давалось ей с трудом. — И вообще, я убила его, но за это время мальчишка сбежал. А потом… потом я почувствовала присутствие другой сущности. Не человека. Чего-то даже не из этого мира. И это что-то было очень могущественным.

— И ты испугалась, да? — Зигмунд всласть издевался над ведьмой. — И отпустила мальчишку. Отпустила свидетеля. Да не просто свидетеля, а кого-то из благородных. Кто видел тебя и мог видеть моих солдат, и к чьему слову могут и прислушаться.

— Твои чертовы солдаты тоже прозевали его! Где было оцепление в этот момент? — попыталась переложить ответственность ведьма.

— При всем уважении, но следопыт сказал, что люк в тайный ход находился в полукилометре от замка, — вклинился в разговор капитан, командовавший заградительными отрядами. — Мои люди были сосредоточены на воротах, дорогах, а также вблизи замка. Откуда нам было знать, что есть еще и тайный ход? — он хотел добавить что-то еще, но замолчал под испепеляющим взглядом Асмодеи.

Казалось, ведьма была готова взорваться от переполняющей ее злости. Стоящие рядом с ней и графом офицеры положили руки на рукояти мечей.

— И что же мы будем делать с твоим промахом? — все так же насмешливо спросил Зигмунд. Он, казалось, совершенно не обращал на состояние Асмодеи внимание.

— Ты забываешься, человечишка, — прошипела ведьма, но граф не дал ей продолжить. Сделав еще один шаг, он подошел почти вплотную к ней, и, смотря на нее сверху вниз, дал наконец волю своему гневу:

— Я забываюсь? — его голос загремел, подобно грому. — Ты допустила ошибку, не сумев убить какого-то мальчишку, и поставила под удар весь наш план! Ты действовала неосмотрительно. Глупо. И тебе очень повезло, что до этого ты показывала себя полезной, иначе твоя голова сейчас лежала бы на земле отдельно от тела! Так что постарайся впредь подобного не допускать, ибо мое терпение не безгранично. А теперь пошла вон, иди готовь своей ритуал, или что-то еще, для призыва дождя. Нужно замести следы. А я пока подумаю, как исправить твою ошибку.

Ведьма оскалилась в ответ на слова графа, став походить на разъяренную волчицу. Еще миг — и ее фигуру окутал ореол зеленой энергии, будто она готовилась к бою.

Тут же послышался шелест извлекаемых из ножен клинков — офицеры графа выхватили свое оружие. Сам Зигмунд остался неподвижным, сверля Асмодею единственным глазом, лишь воздух вокруг него и ведьмы стал ощутимо холоднее, а доспехи графа покрылись легким налетом инея. В этот раз конфликт графа и ведьмы грозил зайти дальше обычных слов.

Еще какое-то время они стояли неподвижно друг напротив друга, оба держали наготове свои магические силы. Но Асмодея понимала, что даже если успеет убить графа, что само по себе было крайне непросто, и десяток-другой воинов, живой она не уйдет. Это понимал и Зигмунд, а еще граф знал, что ведьма понимает, что он понимает. Но последним камешком, склонившим чашу весов в пользу Зигмунда, стало появление огромного воина в стилизованном под скелет доспехе, который приблизился и встал сбоку от ведьмы, держа наготове свою чудовищную булаву. Теперь перевес сил был окончательно не в ее пользу.