Но несмотря на это, сражения не ожесточили, а лишь укрепили его, сделав твердым, стойким, и целеустремленным. И хотя крутой нрав барона был известен даже за пределами его земель, к жене и единственному сыну он относился с любовью и заботой. И именно заботой было обусловлено стремление барона сделать из своего сына достойного наследника, защитника и опору баронства. Альбрехт был умным, многое повидавшим человеком и понимал, что в нынешнем суровом мире требования к тем, кто возглавляет людей, были высоки. Поэтому барон старался делать все, что от него зависело, чтобы Роб был готов к тому моменту, когда примет бразды правления баронством Валиор. И именно поэтому Роб обучался с утра до ночи, каждый день, у лучших учителей, которых смог найти Альбрехт для своего сына. И Роб старательно учился и делал все, чтобы отец мог им гордиться.

Однако сейчас все обыденные заботы ушли в сторону, уступив место празднику — момент совершеннолетия считался чуть ли не главным событием в жизни, особенно у мужчин. И по традиции, как и на любой праздник, было принято дарить подарки. Роб заметил в руках родителей какие-то предметы, завернутые в ткань.

Судя по всему, это и были его подарки. На совершеннолетие принято было дарить что-то особенное, и Роб почти полгода гадал, что же родители ему подарят.

Первым к нему шагнул отец, бережно держащий обеими руками завернутый в ткань длинный предмет. И хотя по очертаниям Роб уже догадывался, что скрывается под ней, сердце юноши забилось чаще.

— Сын, сегодня — важный день для всех нас, и в первую очередь — для тебя, — начал барон свою поздравительную речь. Роб любил своего отца и старался во всем походить на него, но иногда, особенно в такие, как сегодня, моменты, юноша хотел, чтобы его отец был менее серьезен, и вместо торжественной и поучительной речи произнес что-нибудь другое, или просто какое-то пожелание на будущее. Однако, юноша не смел перебивать, внимательно слушая своего отца. Барон тем временем продолжал:

— Помни, что ты в первую очередь — мой наследник. Судьбы людей всего баронства однажды лягут на твои плечи. И в первую очередь ты — их защитник, воин. И хотя не оружие в руках делает человека воином, все же без оружия ему не обойтись. Поэтому, прими этот меч, владей им, и да поможет он тебе в твоих странствиях и тогда, когда ты займешь мое место, — и с этими словами отец, наконец, протянул Робу его подарок.

Юноша бережно развернул ткань. Его взору предстал искусно выполненный одноручный меч. Лезвие меча было листообразным и расширялось к острию, а сам клинок был сделан из серебристой стали и покрыт рунической вязью по всей длине дола. Роб коснулся пальцами клинка, и руны на мгновение вспыхнули, однако погасли через мгновение. Гарда же, в отличие от традиционной для Дальвейса прямой крестообразной, была немного изогнута к клинку. Примечательным также было навершие — оно было выполнено в виде головы льва — символа рода тар Валиоров. Это был самый красивый, самый совершенный меч из всех, которые Роб видел в своей жизни.

Юноша взял меч в правую руку. Рукоять так удобно и привычно легла в ладонь, будто Роб владел этим мечом всю свою жизни. Юноша сделал пару пробных замахов, меч со свистом рассек воздух. Затем Роб проверил баланс, прямоту лезвия, и под конец, не удержавшись, обрушил удар прямо на стоящую рядом со стеной широкую лавку. За мгновение до столкновения руны вновь вспыхнули, и клинок прошел сквозь толстое дубовое дерево как сквозь масло, практически не замедлившись. Его родители никак не отреагировали на разрубленную лавку, лишь мать вполголоса произнесла что-то вроде: «Что ж, плотнику сегодня будет, чем заняться».

Роб вложил меч в обшитые черным бархатом ножны и поднял на отца сияющий взор. Тот в ответ улыбнулся и пояснил:

— Этот клинок по моему заказу ковали гномьи мастера. Под конец они зачаровали его своей рунической магией. Мастер, ковавший его, уверял меня, что клинок с легкостью разрубит не то, что дерево, а даже камень, но я бы на такое не рассчитывал. Конечно, было немного трудно, так как мерки с тебя снять мастера не могли, но получилось, по-моему, вполне неплохо. Теперь он твой.

— Спасибо, отец, — ответил Роб. Он хотел сказать что-то еще, что-то основательное, мудрое, под стать наследнику баронства, но от переизбытка эмоций не нашел слов и просто обнял отца. Тот в ответ слегка потрепал Роба по макушке, взъерошив волосы, а затем отстранился и отшагнул назад, уступаю дорогу матери юноши.

Сверток, который держала в руках мать Роба, был намного меньше того, что вручил ему отец. Когда Хелена подошла, Роб заметил искорки веселья в глазах матери. Как всегда, Хелена тар Валиор собою, своим веселым и легким характером уравновешивала собранность и серьезность отца. Протянув Робу подарок, Хелена сказала:

— А это, чтобы было чему в бою тебя оберечь, кроме доспехов. Потому что вернуться домой целым и невредимым намного важнее победы. К тому же, он будет хорошо смотреться на тебе в качестве украшения, — на этих словах Роб, уже начавший разворачивать подарок, остановился в легком смущении. Хелена же, заметив реакцию своего сына на ее последнюю фразу, со смехом взъерошила ему волосы на голове и продолжила. — Ну же, открывай скорее.

Когда Роб развернул ткань, его взору открылся круглый медальон, выполненный из серебристого металла, на серебристой же цепочке. По краям медальон был отделан золотом, а в центре сиял небольшой изумруд. Юноша тут же ощутил исходящую от него силу.

Роб на несколько секунд закрыл глаза и сделал глубокий вдох, мысленно обратившись внутрь себя, как учил его Тровер, а когда открыл, то смотрел на мир уже магическим зрением, видя витающие в воздухе эманации маны, струящиеся потоки энергии, видел окутывающие его родителей ореолы магической энергии. Затем юноша перевел взгляд на зажатый в руке медальон и невольно поразился: вокруг него образовалось обширное пространство, свободное от каких-либо магических эманаций. Медальон будто отталкивал магию, не позволяя ей приближаться.

— Он будто отталкивает магию, — сказал Роб. — Я правильно понимаю, что это негатор?

— Твои предположения верны, но наполовину, — мягко ответила ему мать. — Мы действительно взяли за основу принцип работы негатора, но настроили его на тебя. То есть, медальон будет пропускать твою магию, но блокировать чужую. Конечно, чтобы добиться подобного эффекта, пришлось сильно уменьшить возможности негатора, но от нескольких заклинаний средней силы он тебя точно убережет. Мы с Тровером почти полгода создавали его. Так что можно сказать, что он в своем роде уникален. Мы разработали его специально для тебя, — с гордостью закончила Хелена.

Несколько секунд Роб любовался медальоном, а затем повесил его на шею, после чего произнес:

— Спасибо, мам. Это чудесный подарок. И он правда красивый, — с этими словами Роб обнял мать, и та обняла его в ответ, а через некоторое время их обоих обнял отец Роба, Альбрехт. В этот момент семейной идиллии юноша был почти абсолютно счастлив. Почти, потому что где-то на самых задворках сознания начала зарождаться неясная, непонятная тревога, требующая сохранить в сердце этот момент семейного счастья. Впрочем, Роб быстро отогнал непрошенную мысль, сосредоточившись лишь на текущем моменте.

****

Ближе к вечеру юноша сидел в своей комнате, готовясь к предстоящему праздничному пиру. День выдался долгим. Многие обитатели замка поздравили его с праздником, однако, по большему счету, это было в первую очередь выказыванием уважения его отцу, барону Альбрехту. Искренне, кроме родителей, его поздравили лишь трое.

Анвар бар Маттах ожидаемо пожелал юноше мудрости, терпения и смирения и подарил книгу о жизнеописании и подвигах архимага Салазара тар Раила, несколько сотен лет назад победившего некроманта Вар Гаргатуола и закрывшего Великий портал Пустоты. Об архимаге Салазаре Роб, как и любой дворянин Дальвейса, слышал не раз, но вот подробностей его жизни не знал, и подаренная книга представляла для него определенный интерес.