Когда путники подошли к тому месту, где ещё так недавно возвышался великолепный город, они увидели на его месте нечто ужасное. От рва не осталось и следа, а стена, местами оплавившись, словно кусок жира, представляла из себя жалкое зрелище. От ворот и моста ничего не осталось, вместо них в остатках стены зияла огромная дыра, походившая на разинутую беззубую пасть чудовища.

Когда путники прошли через неё на территорию города, им предстали обгоревшие и покрытые всё тем же пористым панцирем руины. Гора, виновница катастрофы, больше не извергала ни жидкого огня, ни пламени и даже дыма, что всегда курился над её вершиной, он больше не поднимался к небесам.

Кругом царила полная тишина, нарушаемая лишь хрустом пепла под ногами путников. Пробираясь между руин, они подошли к горе. От входа в храм не осталась и следа, вместо него на боку горы был уродливый нарост, да и сама она стала намного шире, заняв собой теперь площадь, равную территории кольцевой площади, некогда опоясывающей священную гору. Путники обошли гору и увидели развалины дворца. Как не странно, несмотря на все перипетии, он всё ещё сохранял свои очертания, хотя стены его и обвалились во многих местах, и их покрывали сплошные следы пожарища, он пострадал намного меньше всего остального поселения. Подойдя к нему вплотную, путники остановились и молча смотрели на него довольно долгое время. Затем правитель нарушил затянувшееся молчание, обращаясь к стоящей рядом Ареане и, не обращая никакого внимания на стоящего неподалеку Дениса:

— Итак, чтобы добраться до вещей хеттов, нужно каким-то образом попасть внутрь дворца, и не просто, а спуститься в подземелье. Очень сомневаюсь, что это теперь возможно.

— Но мы должны попытаться. Там, быть может, единственное средство спасения Вераоки.

Правитель молча посмотрел на сестру, и с минуту они смотрели в глаза друг другу, потом Марсет, не весело ухмыльнувшись, приказал трем отеотисам, вооруженным жезлами, и касианцам следовать за ним. Вместе они вошли в здание дворца. Внутри, как и снаружи, повсюду были следы огня. Потолок во многих местах обрушился, перегородив дорогу большими кусками, но их можно было обойти. Когда начались коридоры, здесь всё обстояло намного хуже: на этот раз путь перегораживали заторы, которые просто так невозможно было обойти.

Правителю пришлось отдать приказ о возвращении. Оказавшись снаружи, он, переговорив с Арианой, принял решение попытаться разобрать завалы и всё-таки проникнуть внутрь дворца. Много дней все хетты, не покладая рук, днём и ночью разбирали завалы, с каждым днём приближаясь к заветной цели. Наконец, когда проход в подземелье был почти восстановлен, пришла ужасная весть — состояние Вераоки резко ухудшилось, девушка угасала прямо на глазах. Когда это случилось, Марсет и Ареана поспешили на корабль, где всё это время оставалась их сестра. По дороге Денис догнал их и обратился к Ареане:

— Ваша божественность, подождите минутку, выслушайте меня!

— Не сейчас.

— Ваша милость, возьмите меня с собой.

— Что?!

— Ваша божественность, возможно, мне удастся помочь вашей сестре.

— Да ты совсем с ума сошёл, хетт?! Уйди с дороги, мне некогда слушать твои бредни!

— Это не бредни, ваша божественность. Я умею продлевать людям жизнь. Почему, по-вашему, никто из моих раненых собратьев, не многим меньше вашей сестры, не умерли? Я смог продлить их жизнь, не вылечить, но они ещё живы. Кто знает, возможно, я также смогу помочь и вашей сестре. Ваша божественность, пожалуйста, поверьте мне, в конце концов, вы же ничего не теряете.

Денис замолк, а принцесса не спешила с ответом, но, в конце концов, она коротко произнесла:

— Ладно, хорошо, идём.

Денис зашагал в конце процессии, при этом успев услышать гневный шёпот за своей спиной:

— Предатель.

Это больно полоснуло его по нутру, но решимость его была непоколебима. Уже почти ночью, продвигаясь в свете факелов, они вышли на берег и поднялись на корабль. Здесь, не задерживаясь ни на секунду, они прошли в каюту, где возле ложа умирающей находились верховный жрец и ещё двое его приближенных. Жрец читал какие-то молитвы. При появлении Ареаны и Марсета, он замолчал и склонился в глубоком поклоне, но тут, выпрямившись, он увидел стоящего позади всех Дениса.

— Что здесь делает этот нечестивец?

— Это не твоё дело, жрец. Он вызвался помочь нашей сестре, раз твои молитвы бессильны.

— Ваша божественность, вы можете сколь угодно сомневаться во мне, но вашей сестре уже никто и ничто не поможет. Несколько минут назад она вознеслась в чертоги своего отца.

Ареана и Марсет от услышанного просто замерли на месте. Денис же, напротив, решительно направился к ложу. Жрец говорил правду, девушка была мертва, но её тело ещё было тёплым. Очень осторожно он поднял её голову и прижал к своей груди, так обхватив рукой голову, что его ладонь прижалась к её лбу, вторую руку он положил ей на грудь и, закрыв глаза, сосредоточился. Но тут за его спиной раздался гневный крик:

— Не смей её трогать, грязный хетт!

— Брат, остановись, прошу тебя. Это наша последняя возможность, не мешай ему!

Денис невероятным усилием воли подавил все мешающие ему мысли, оставив лишь одну — желание помочь несчастной. Снова, как было уже не раз, он почувствовал всё нарастающий внутренний жар. Вот, горячая струя потекла по его рукам, минута, другая, время казалось застыло, превратившись в вечность, но вдруг под его руками девушка сделала судорожный глубокий вдох. Поток постепенно иссяк, и жар тоже угас, оставив после себя ощущение огромной пустоты. Денис открыл глаза, бледные щёки принцессы покрылись слабым румянцем, её грудь мерно поднималась и опадала в такт её дыханию и, хотя глаза её были по-прежнему плотно закрыты, всё же она была жива.

Он осторожно опустил её назад на постель и поднялся. Его охватила огромная слабость, так что он едва держался на ногах. Медленно оторвав глаза от оживленной им принцессы, он перевёл взгляд на окружающих. Все они словно окаменели, Ареана стояла неподвижно, прижав ладони ко рту, в её глазах стояли слёзы, на лице Марсета застыло выражение огромного изумления. Жрец же стоял с полуоткрытым ртом, его глаза буквально вылезли на лоб, а лицо перекосила такая гримаса, что, если бы не огромная усталость, Денис точно бы не удержался и расхохотался. Теперь ему было не до смеха, мир вокруг него вдруг угрожающе расплылся, а через мгновение, рассыпавшись на тысячи осколков, погрузился во тьму.

Очнулся Денис в полной темноте. Перед глазами у него плыли цветные пятна. Вскоре он понял, что это отсветы от огня, возле которого он лежал. Он с трудом приподнялся на локтях.

— Наконец-то, а я-то уж думал всё, жизнь свою положил за ненаглядных отеотисов!

— Тренк, что ты несёшь?

— А как иначе объяснить твоё рвение, во что бы то ни стало угодить им?

— Великий Касиан, Тренк…

— Да, вот только не надо опять мне говорить, что ты сделал это исключительно из-за того, что это было нужно нам.

— Вот именно, что нужно. Если бы Вераока умерла, отеотисам больше не было бы смысла продолжать расчистку прохода во дворце, а заживитель нам нужен никак не меньше, чем им. По-моему, ты в стремлении уличить меня в предательстве, совершенно забыл, что у нас пять человек готовых в любой момент отправиться в путешествие к обетованной земле. Но знаешь, я устал что-то доказывать, у меня просто нет сил, я пока что здесь капитан, и плевать я хотел на то, что кому-то не под силу понять, что и зачем я делаю. У меня на то, чтобы всем и каждому втолковывать очевидные истины, просто нет сил.

Он снова лёг, а Тренк, сжав губы, резко поднялся на ноги и, не оглядываясь, ушёл прочь. Денис, совершенно растратив силы на разговор, устало закрыл глаза и погрузился в сон. Несколько дней ушло у него на восстановление, а когда ему полностью удалось оправиться, он присоединился к тем, кто разбирал завалы во дворце. За всё это время, никто из касианцев, ни разу не подошёл к нему, все держались в стороне, даже Тренк полностью перестал с ним общаться. Это крайне угнетало Дениса, но сделать он с этим ничего не мог.