— Вы были вдвоём, одни?!

— Да, у Алис дома произошли большие неприятности. Она была сильно расстроена, и я решил, что это не самый подходящий момент для праздника. Да и ещё одно, я хочу попросить тебя, чтобы Алис осталась у нас на какое-то время.

— И речи быть не может!

— Но…

— И ни каких «но». Мало того, что ты не придумал ничего лучшего, как остаться с ней вдвоём, одни в пустом доме на всю ночь. А теперь ещё хочешь, чтобы она жила у нас. Это просто немыслимо!

— И почему, позволь поинтересоваться?

— А сам ты не догадываешься?! Великий Касиан! Денис, о чём, позволь узнать, ты только думаешь? Ты хоть представляешь, что теперь могут начать говорить о вас двоих? Вы ещё не муж и жена и даже не обручены.

— Мне это всё равно. Алис в беде и, между прочим, в этом виноват я, и я не оставлю её, когда ей так трудно.

— То есть, как это ты виноват?

— Ей пришлось уйти из дома, потому что её дедушка не в восторге от того, что мы встречаемся.

— И ты думаешь, он будет в восторге, узнав, что она живёт в твоем доме?

— Не знаю, но ей некуда идти, и я не собираюсь из-за каких-то глупых сплетен бросать её одну совершенно беспомощную. Если ты не позволишь ей остаться, я уйду вместе с ней.

— Вот, что я скажу тебе, мой милый, если для тебя сплетни ничего не значат, то ты хотя бы о ней подумал, раз она настолько тебе дорога. Отбрось свои амбиции и подумай, как она будет жить, если на неё будут озираться и перешёптываться, как только она где-нибудь появится. Если ты действительно хорошо к ней относишься, то никогда не позволишь пострадать её репутации честной девушки, разве я не права?

Денис задумался, и мысли эти не были радостными. Безусловно, мать была права. Нравы на Касиане были строгими, и девушка, которую заподозрили в чём-то неприличном, была обречена на жизнь изгоя.

— И что же делать?

— Вот, наконец-то к тебе вернулся здравый смысл, это уже хорошо. Что касается твоего вопроса, то не так уж и просто ответить на него, но мы что-нибудь, придумаем. А для начала давайте позавтракаем, на голодный желудок не так хорошо думается.

Госпожа Холеван отправилась на кухню. Денис пошёл ей помогать, и вскоре к ним присоединилась и Алис. После того, как стол был накрыт, все дружно сели за стол.

— Итак, а теперь давайте подумаем, что нам всем делать в сложившейся ситуации. Алис, скажи, насколько серьезно вы поссорились со своими родными, может, всё не так страшно и можно всё уладить, поговорив с ними, пока не поздно?

Алис печально покачала головой.

— Боюсь, это невозможно по одной простой причине — первое условие моего примирения с дедом, будет моё немедленное замужество с Тороном.

— Ты уверена?

— Он сказал об этом вполне ясно, и не думаю, что за одну ночь он передумал. Уж поверьте мне, я-то его лучше всех знаю. Он не из тех, кто легко отказывается от своих решений.

— Что ж, ясно. Значит, придётся придумать что-то другое, — на минуту она задумалась, и вдруг лицо её озарилось. — Я, кажется, знаю, как нам быть. Мы поселим тебя у госпожи Лорут.

— Ой, только не этот охранник в юбке. Она же только и делает, что раздаёт всем нравоучения.

— Точно, и более лучшего варианта просто и придумать нельзя. Если Алис будет у неё, то о её репутации можно не беспокоиться. Ни у кого и мысли не возникнет обвинить её в чём-то непристойном. Так, заканчиваем завтрак, и я отведу тебя к ней.

Денис ещё несколько раз попытался отговорить мать, но всё было напрасно, она была непреклонна. Вскоре после окончания завтрака, госпожа Холеван отправилась звонить госпоже Лорут, дабы договориться с ней о том, чтобы Алис остановилась у неё. Денис было хотел идти с ними, но госпожа Холеван решительно заявила о своём несогласии.

— Не думаю, что это хорошая идея, лучше тебе остаться.

— Но я мог бы проводить до дому и уйти прежде, чем она меня увидит.

— Нет.

— Но…

— Денис, успокойся, она ведь меня не съест в конце-то концов.

— Не съест, это ещё как посмотреть.

— Пожалуйста, сделай, как просит твоя мама, она ведь хочет, как лучше.

— Ладно, будь по-твоему, но будь осторожна. Эта госпожа Лорут может быть большой проблемой, уж поверь, я-то знаю о чём говорю.

Алис лишь недоверчиво улыбнулась, и тут её поторопила госпожа Холеван.

— Ну, нам пора идти. Госпожа Лорут чрезвычайно пунктуальная, и опоздание будет не лучшим началом вашего знакомства. Так что нам стоит поторопиться.

— Да, конечно. Денис, увидимся позже.

Алис ободряюще улыбнулась и поспешила за госпожой Холеван. Вскоре, они подошли к нужному дому. Им открыла сама хозяйка, она была уже в преклонном возрасте, хотя старушкой её нельзя было назвать. Поджарая, она скорее напоминала бывшего охранника, на ней был строгий костюм, лишённый всяческих украшений, и под стать ему лицо, с непроницаемым спокойствием. Её глаза серого цвета, казалось, видели всё насквозь, словно рентген, и сейчас она смотрела на Алис, и от этого взгляда по телу девушки пробежала дрожь.

— Это и есть та самая девушка, попавшая в трудное положение?

— Да, госпожа Лорут, вы позволите нам войти?

Женщина молча посторонилась, пропуская их в дом.

— Пройдёмте в кабинет, там мы сможем всё спокойно обсудить.

Алис и госпожа Холеван молча последовали следом за хозяйкой. Оказавшись в кабинете, она указала на стулья у письменного стола, а сама заняла кресло по другую его сторону.

— Итак, перейдём сразу к делу. Вы хотите, чтобы эта юная особа пожила у меня до того момента, как решатся возникшие в её семье трудности. Прежде чем дать ответ, я хочу знать, что за трудности смогли вынудить девушку покинуть отчий дом? Я думаю, я имею право знать всё.

— Да-да, конечно. Думаю, Алис сама всё вам расскажет.

Госпожа Лорут перевела на Алис взгляд и стала смотреть на неё в упор, не мигая. Снова Алис почувствовала, как её пробирает мороз. Облизнув вдруг пересохшие губы, она произнесла:

— Понимаете, я полюбила одного молодого человека, то есть сына госпожи Холеван, но мой дедушка против этого. Он хочет выдать меня замуж за другого и ничего не желает слушать. Мне пришлось покинуть дом, чтобы не потерять того, кого я люблю.

— Чем же вашему дедушке не угодил сын госпожи Холеван? И почему вы не обратились за помощью к своим родителям?

— Это невозможно, они уже давно мертвы, и мой дед единственный мой родственник.

— Так, может, стоит тогда прислушаться к его мнению? Я, конечно, ни в коем случае не хочу порочить достоинства сына госпожи Холеван, но долг детей — подчиняться воле своих родных.

— Но я не хочу соединять свою судьбу с человеком, которого он мне выбрал. Он груб со мной и именно из-за его грубого поведения, я и покинула свой дом.

— Чья-либо грубость — это лишь ответ на наше недостойное поведение. Но оставим пока эту тему. Скажите лучше, какие ваши планы на дальнейшее пребывание в этом мире?

— То есть?

— Как вы намерены жить дальше?

— Я пока не думала об этом. Возможно позже я смогу вернуться домой, но прежде мне нужно убедить деда не навязывать мне этот брак.

— Что ж, хорошо, что вы хотя бы осознаете, что вам нужно искать примирение со своими родными. Как я понимаю, вы всё же собираетесь вернуться в свой дом?

— Конечно же.

— Хорошо, я, пожалуй, пойду вам навстречу, и оставлю в своём доме. Но у меня есть несколько условий, так сказать, правил пребывания в этом доме, и я желаю, чтобы вы их выполняли беспрекословно, это моё условие. Вы его принимаете?

— Да, конечно, тем более, что выбора у меня особого нет.

Окончание фразы госпожа Лорут оставила без внимания.

— Отлично, ну так вот мои условия. Первое, я не терплю людей, болтающихся без дела и ведущих праздный образ жизни. Вы, моя дорогая, будете работать, живя здесь, будете выполнять беспрекословно всё, что я вам скажу. Во-вторых, вы не можете одна ходить, куда вам вздумается, только в моём сопровождении. И, наконец, третье, пока я за вас отвечаю, вы будете воздерживаться от встреч с мужчинами, кем бы они не являлись. Это, конечно, не распространяется на ваших родных, но не более того. Вам всё ясно?