Между тем, Дениса подвели к краю чаши и поставили лицом к присутствующим. К ним подошёл отеотис, одетый во всё красное, и лицо его почти полностью закрывала причудливая маска, того же цвета, что и одеяние. Отеотис встал рядом с Денисом и кивком отослал стражников прочь. Те покорно отвесили глубокий поклон правителю и отошли прочь. Из толпы собравшихся вышел мужчина, одетый в одежды верховного жреца и, воздев руки к статуе Отеотиса, стал произносить нараспев длинную речь, из которой Денис лишь понял, что тот просит верховного отца и создателя всего сущего покарать чужака, осмелившегося оскорбить его достойнейшего сына и принять во искупление его жизнь. Когда жрец, наконец, замолчал, стоящий рядом с Денисом отеотис жестом приказал тому встать на край чаши. Денис покорно поднялся, и тут он увидел, что в середине чаши зияет огненная пропасть. Тем временем, одетый во всё красное незнакомец встал с приговоренным рядом и, взяв его правую руку, защелкнул на его запястье небольшую золотую цепь.

— Как будто уже имеющихся цепей недостаточно?! — невесело ухмыльнулся Денис. — Вы что думаете, я могу улететь отсюда?

Он увидел, что второй конец золотой цепи незнакомец защелкнул на своём левом запястье.

— Что за странные правила? Впервые вижу, чтобы палача казнили вместе с приговоренным.

Вместо ответа незнакомец поднял голову и прямо посмотрел ему в глаза. Сердце Дениса сильно подпрыгнуло и буквально ушло в пятки. Он узнал эти прекрасные глаза цвета морской волны. Это была Ариана. Совершенно сбитый с толку, Денис стоял, словно окаменев, не зная, что и думать. Между тем, за их спинами раздался недовольный голос Марсета:

— Что так долго? Неужели для того, чтобы скинуть его, нужно так много времени?!

Принцесса сорвала со своего лица маску и вместе с прикованным теперь к ней Денисом повернулась к собравшимся. Присутствующие явно не ожидали такого, они в замешательстве буквально оцепенели. Первым, кто пришёл в себя, оказался правитель. Привстав с трона, он срывающимся голосом заорал стражникам увести принцессу прочь. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как она, высоко подняв золотой ключ, демонстративно швырнула его в огненную пропасть, после чего прокричала:

— Стоять! Если хоть кто-нибудь приблизится, я вместе с пленником брошусь в объятия священного пламени. Думаю, вам не нужно разъяснять, какая после этого кара ждёт всех вас!

Стражники замерли, словно вкопанные, в нерешительности глядя на правителя. Остальные собравшиеся в ужасе стали перешептываться, явно не зная, что делать. Правитель неуверенно поднялся со своего трона и, стараясь придать своему голосу твёрдость, спокойно произнёс:

— Что это всё значит, моя божественная сестра? Ты решила помешать свершению великой воли нашего отца?

— Нет, дорогой брат, я лишь хочу предотвратить то, что направит на весь наш народ неминуемую кару небес. Ибо, если мы убьём посланника Великого Отеотиса, это непременно произойдёт.

— Что это значит?

— А вы ещё не поняли? — Ариана обвела всех присутствующих пристальным взглядом. — Неужели вы ещё не поняли, эти создания пришли к нам по воле Великого Отеотиса. Они освободили нас от пожирателей, почти уничтоживших наш мир. И это после того, как мы превратили их в хеттов.

— Вот именно, сестра, в хеттов. Если эти создания, как ты утверждаешь, появились по воле Отеотиса, как мог он позволить превратить их в хеттов?

В ответ на его слова по толпе пробежал гул, но, похоже, Ариану это нисколько не смутило. Она столь же решительно продолжала свою вдохновенную речь.

— Да, нам было это позволено, но разве во времена великих бедствий для нашего спасения сам великий Отеотис не принёс себя в жертву? Как когда-то, ослепленные великой тьмой, наши братья шиотисы совершили убийство божественного отца, так и нас всех поразило то же безумие. После стольких знаков, что были посланы нам свыше, мы так и не увидели посланных нам во спасение его великих посланников, которые покорно перенесли от нас столько унижений и боли, продолжавшие, несмотря на это, приходить нам на помощь по воле Великого Отеотиса, покорно исполняя его волю. Все это было мне открыто во время моего священного паломничества в святую обитель. Только волей божественного отца, призвавшего меня остановить моего заблудшего брата, я здесь.

Снова раздался гул, и на этот раз окружающие были склонны принять сторону принцессы. Правитель, видя, что обстоятельства складываются явно не в его пользу, воздел обе руки вверх, одновременно поворачиваясь в стороны и призывая собравшихся к спокойствию. Когда все вновь замолчали, он снова заговорил:

— Мы можем спорить до бесконечности, но я вижу, что это ни к чему нас не приведёт. Моя божественная сестра утверждает, что эти существа, включая и того, кто посмел нанести мне, божественному сыну Отеотиса, смертельные оскорбления, посланник моего отца. Что же, хорошо, пусть докажет это. Я вызываю его на священный поединок, и пусть судьёй будет сам Великий Отеотис, ему я доверяю свою жизнь, ибо верю, что он не допустит, чтобы восторжествовало зло.

На этот раз присутствующие поддержали его слова одобрительным криком, так что окончание своей маленькой речи правителю пришлось буквально выкрикивать. Сразу после этого, Денис и принцесса спустились с края чаши. Все расступились, образуя широкий круг. Принцесса позволила одному из стражников разрубить золотую цепь, которой она приковала себя к Денису, но прежде чем отойти от него, она вложила в его ладонь что-то гладкое и увесистое, при этом еле слышно произнесла:

— Положи его себе в рот и ни за что не выпускай.

Он покорно положил предмет себе в рот и крепко сжал зубы. После этого с него сняли все цепи, и он, наконец, смог размять затёкшие конечности. Правитель, то и дело бросая на него испепеляющие, полные ненависти взгляды, с помощью нескольких своих слуг, облачился в более лёгкий наряд, чем были одежды на нём, и взял в руки какое-то странное приспособление, похожее на длинный изогнутый нож на длинной рукояти. Точно такое же оружие поднесли Денису, но он, пристально его изучив и поняв, что не знает, как с ним обращаться, а стало быть, в бою от него будет больше вреда, чем пользы, решительно отказался от него.

Верховный жрец вновь произнёс короткую молитву и дал знак к началу поединка. Противники стали медленно описывать круг по площадке, пристально глядя в глаза друг другу. Никто из них не спешил нападать первым, так прошло несколько напряженных минут, наконец, издав дикий вопль, правитель, занеся оружие над головой и слегка приподнявшись с помощью крыльев над землёй, кинулся в атаку на Дениса. Тот с лёгкостью отскочил в сторону, кувыркнувшись через голову, ловко вскочил на ноги, при этом оказавшись вне досягаемости оружия противника.

Снова они закружили по площадке, глядя друг на друга, и снова первым пошёл в атаку Марсет, но безуспешно, хотя на этот раз острие его оружия задело Дениса, оставив на его груди кровоточащую царапину. При виде первой крови, почти все присутствующие возликовали, а правитель, явно воодушевленный первым успехом, позволил себе слегка расслабиться. Его тонкие губы изогнулись в победной усмешке. Поудобнее перехватив оружие, он взлетел над площадкой и не спеша стал наступать на Дениса, явно намереваясь проткнуть его насквозь, но тот сумел в последний момент отскочить прочь, когда Марсет начал своё движение вниз. Увлеченный силой своего броска, он пролетел мимо Дениса и едва сумел устоять на ногах при приземлении.

Пока правитель приходил в себя, юный капитан улучил минутку и огляделся. Вокруг стояло плотное кольцо людей. Их глаза буквально полыхали огнём. Они дико кричали, возбуждённо поднимая вверх сжатые кулаки. Они жаждали крови и, судя по выкрикам, их не особо заботило, кто из противников одержит победу. Взгляд Дениса упал на стоящую на некотором расстоянии от остальных Ариану. В отличие от других, на её лице не было восторга, напротив, оно приняло каменное выражение, а в глазах читалась тревога. Вот только Денис не смог понять, за кого она всё-таки тревожится — за него, или брата.