• Существование является телесным. Картезианское разделение между телом и разумом является результатом мыслительного процесса, а не опыта». (Cohn, 1997). По словам Мерло-Понти, Бытие человека «… не является психикой, связанной с организмом, а движением к и от экзистенции, которое в определенные моменты разворачивается в телесной форме, а в другие – в персональных действиях» (En Cohn; Ob. Cit.). Соч.). «Мое тело не сосуд, который меня содержит. Мое тело – это физическое переживание моего бытия». В конце концов, кто видел человека без тела?

• Существование сексуально. Тема сексуальности не педалировалась большинством ранних мыслителей-экзистенциалистов. Некоторые другие, как Мерло-Понти, не забывали о том, что люди – сексуальные существа. Сексуальность подчиняется тем же законам, что смертность или интерсубъективность: каждый должен бороться со сложной взаимоигрой между тем, что дано (или нет), и ответами на это. «В своей сексуальности человек проектирует свой способ быть на пути к миру, ко времени и к другим людям» (Merleau-Ponty en Cohn, 1997). Здесь можно спорить, что существование больше связано с питанием, но сексуальность подчеркивается, в частности, из-за культурного отрицания этой сферы, нагруженной интенсивным эмоциональным содержанием.

• Примат неопределенного над определенным. Поскольку то, что определено, имея обозначенный «конец», не предоставляет возможности расширения или модификации, для экзистенциальной философии более важным является неопределенное: то, что еще собирается определиться и, следовательно, открыто для возможностей. Важно помнить, что ви́денье человека в этом потоке мысли подчеркивает, что человек не определяем, чем приближен к идеям научных теорий, столь же современных, как теория хаоса и сложности (Martínez, 2001).

• Примат искусства над наукой. Для выражения своих идей экзистенциалисты обычно выбирали искусство. Они писали романы, пьесы, рассказы, интимные дневники и музыку. Этот момент – отражение важности субъективного и конкретного опыта каждого человека. В то же время это совпадает с образом психотерапии экзистенциальной ориентации, которая формируется скорее как искусство, чем как наука. В конце концов, искусство – это креативный акт, который стремится преобразовать то, что есть, в то время как наука стремится открыть и понять, каковы вещи.

• Примат абсурда над логикой. Первый открывает возможности, вторая их закрывает. В этом стиле мышления оказывается важным развивать способность не только выносить, но и ценить неопределенность, поскольку она представляется полной творческих возможностей.

• Примат тревоги над спокойствием. В то время как спокойствие является ощущением неподвижности, тревога всегда ведет нас к движению. Уже Алан Уоттс в «Мудрости ненадежности» (1951) сказал, что лучший способ чувствовать себя тревожным – это пытаться преодолеть тревогу. И что есть великая мудрость в признании и принятии неуверенности как источника красоты мира.

Для экзистенциального движения тревога является основным двигателем развития, а также генератором дисфункциональности, если ей не уделять внимания или пытаться ее подавить способами, не соответствующими контексту.

Тревога не выглядит непременно как нечто негативное: «Тревога – самое благородное и человеческое чувство человека. Из-за тревоги он избегает мира, греха и бездарности» (D'Athayde, 1949).

Тревога рассматривается как нормальная (и в некоторой степени необходимая) реакция на фундаментальные факты существования. Например: тот факт, что мы умрем, что все рано или поздно закончится, и что тем временем мы должны постоянно выбирать и отказываться, а вместе с этим выстраиваться, конструировать и реконструировать наше существование без какого-либо «руководства», которое бы нам точно и однозначно указывало, какой именно путь является правильным: «Тревога – это головокружение свободы» (Kierkegaard in van Deurzen, 2000).

• Предпочтение вопросов ответам. В то время как ответы закрывают пути, предлагая спокойствие, вопросы двигают к поиску новых путей, вызывают беспокойство, которое мобилизует, способствуя развитию. Именно поэтому в Экзистенциальной Философии важнее не предлагать ответы на возникающие загадки и дилеммы, а стремиться находить новые пути, чтобы продолжать поиск новых и улучшенных вопросов, а также дилемм большей амплитуды или глубины.

• Предпочтение дилемм или кризисов решениям. С экзистенциальной точки зрения, жизнь является не однонаправленным процессом, а сетью напряженностей, которые тянутся во многих направлениях. Например, напряжение между «Я» и «другим» (не-Я) или между свободой и ограничениями и т. д. В сердце экзистенциального ви́денья лежит убеждение, что не существует «имманентно правильных ответов», а скорее постоянная тяга от одной стороны полярности к другой (Cooper, 2003). Эти напряжения – это парадоксы и конфликты, противоречия, которые постоянно присутствуют в жизни – несколько одновременно и, едва разрешается одно, то же или другое появляется снова, поскольку эти дилеммы не могут быть решены раз и навсегда.

Как и в предыдущем пункте, дилеммы способствуют движению личности, а также росту сознания. Более того, трансперсональная перспектива Кена Уилбера (1979, 1980) гласит, что каждому качественному скачку уровня сознания индивидуума предшествует столкновение с кризисом или дилеммой. «Без дилемм сознание не развивается» (Barragan, 2003–2004).

В каждой дилемме или кризисе лицо сталкивается с решением, отречением, имея перед собой оба края полярности, и, хотя мир психики позволяет ему объединять и интегрировать обе позиции, в физической реальности полярности взаимоисключены.

Это делает экзистенциальное ви́денье и ви́денье психотерапии тесно взаимосвязанными, поскольку как одно, так и другое занимается кризисами бытия человека. В экзистенциальной перспективе ищут не разрешения кризиса, но способы обнаружить или создать новые возможности, исходя из этого кризиса.

В дзэн-буддизме существует методология, напоминающая жизненные ситуации с точки зрения только что поднятой перспективы. Я имею в виду методологию «Коан».

Учитель дает каждому ученику загадку, которую невозможно решить с помощью логики, называемую коаном, чтобы ученик медитировал над ним, сохраняя рациональное мышление увлеченным логической невозможностью загадки, и таким образом позволяя появиться опыту Сатори, или просветления (некоторые из самых известных коанов: «Мы знаем звук хлопка двух ладоней, а как звучит одной ладони хлопок?»; «Каким было твое лицо до того, как ты родился?»).

Некоторые ученики тратят годы, пытаясь решить коан, данный учителем, а другие – никогда его не решают. Но когда кто-то достигает просветления, дающего соответствующее решение, учитель снова дает ему новый коан, чтобы он продолжал медитировать.

Жизнь постоянно предъявляет нам дилеммы или коаны. Каждый раз, когда клиенты приходят на психотерапию, они обращаются за помощью в решении нового коана, который жизнь им задала. Иногда они надеются решить эту дилемму и никогда больше не столкнуться с другой, подобной. Но некоторые люди затрачивают годы на решение одной. Есть некоторые дилеммы, которые никогда не решаются или, по крайней мере, не решаются полностью; а еще хуже (или лучше), если нам посчастливится решить одну из предоставленных экзистенциальных дилемм, – жизнь немедленно ставит перед нами новую приготовленную нам дилемму, часто заключенную даже в самом решении предыдущей.

• Предпочтение феноменологического метода. Хотя этот пункт будет подробнее затрагиваться позже, сейчас можно, забегая вперед, сказать, что на основании применения этой методологии реальность признана реляционной.

• Существование – это выбор. С экзистенциальной точки зрения, свобода и отречения, которые она подразумевает, являются фундаментальными фактами экзистенции. Несмотря на существование бесчисленных факторов и аспектов, которые на нас влияют в каждый момент, с этой точки зрения, ни один из них нас не обуславливает и не определяет. В конце концов, жизнь не состоит из хороших или плохих вещей, которые случаются с людьми, но состоит из того, что каждый из людей с ними делает.