Когда он родился, его отцу было 56 лет. Кьеркегор был сыном второй жены своего отца, одним из 7 братьев. К тому времени, как Кьеркегору исполнился 21 год, 5 из них умерли, как и его мать, а оставшийся в живых брат был помещен в психиатрическую больницу.
Отец оказал сильное влияние на его жизнь, то поддерживая, то яростно выступая против него. Несмотря на то, что их отношения были близкими в начале жизни Кьеркегора, в них произошло драматическое изменение, когда отец признался, что много лет назад проклял Бога. Похоже, что это признание ужаснуло Кьеркегора, ибо он впал в своего рода депрессию.
После смерти отца он унаследовал состояние, которое сделало его богатым (Кьеркегор подсчитал, что денег хватит на 10–20 лет) и позволило посвятить себя учебе без необходимости работать.
В это время он встретил девушку на десять лет моложе себя, Регину Олсен, влюбился в нее и сохранял к ней особую привязанность всю жизнь (он даже сделал ей предложение, но вскоре как можно мягче разорвал помолвку, чего Регина не поняла, поскольку знала, что он её любит). Привязанность к ней видна в большей части его деятельности.
Продолжавшийся трагифарс преследовал Кьеркегора до конца его жизни. В течение многих лет он анализировал, фантазировал и препарировал свои реакции с душераздирающей честностью. Чем больше он себя истязал, тем глубже становились его мысли. То, что началось как агония, ведущая к выбору, со временем станет «Агонией выбора», дилеммой, с которой должно столкнуться все человечество – «что я должен сделать?», становясь универсальным – «как нам жить?» (Strathern, 1999).
В возрасте 30 лет он посвятил жизнь писательству, и провел ее в уединении. В конце жизни Кьеркегор публиковал статьи с критикой церкви за «лицемерный» образ следования христианству.
В 42 года у него на улице случился коллапс, приведший к смерти через месяц.
Основные предложения
Является ли отчаяние преимуществом или недостатком?
И то, и другое – чистая диалектика.
Кьеркегор
Кьеркегор не был философом в академическом смысле, хотя создал то, чего многие люди ожидали от философии.
Он не писал о мире, но о жизни, – как мы живем и как мы выбираем нашу жизнь… Его темой был человек и его экзистенция: существующее бытие… эта чисто субъективная сущность, находящаяся за пределами разума, логики, философских систем, теологии и даже «притязаний на психологию». И, тем не менее, являвшаяся источником всего этого (Strathern, 1999).
Он опередил свою эпоху, подняв вопрос о том, – «что такое существование?». Он полагал, что каждый человек должен задавать его себе и строить собственную жизнь, исходя из найденного субъективного ответа.
Для Кьеркегора прожить жизнь страстно было главной экзистенциальной целью. Он считал, что подлинная философская задача состоит в попытке пробудить страсть каждого к собственной экзистенции, для чего необходимо разоблачить стереотипы и доминирующие тотальные парадигмы, такие как религия, философия, наука или просто традиция и здравый смысл.
Философия должна указывать каждому человеку экзистенциальную местность, в которой он находится, хотя эта местность может быть неудобной, или также показывать недостаточность причин для окончательных ответов об экзистенции. Философия должна помогать ставить вещи на свои места, показывать каждому человеку задачу – узнать самого себя, без обмана, как неоднократно настаивал Сократ; или как добавил Кьеркегор – столкнуться с самим собой; все это преследует людей, чтобы они серьезно и страстно принялись за свою собственную жизнь (Guerrero, 2004).
«Истина не может содержаться ни в чём другом, кроме страсти. Вот почему экзистенциальная истина обязательно имеет драматический характер» (Jolivet, 1950).
В некотором смысле все реальные проблемы обязательно являются «экзистенциальными проблемами» – полными страсти. Экзистенция, когда вы полностью осознаете её, не может оставить вас неподвижным: она вызывает страсть. Без страсти человек мог бы забыть, что он существует. «Размышлять о проблемах, оставляя страсть в стороне, – это то же самое, что вообще не размышлять о них» (Kierkegaard, 1999). Этот комментарий Кьеркегора полезен для экзистенциальной психотерапии: как клиент рассказывает о своей проблеме? Говорит ли страстно, или будто зачитывает отрепетированную политическую речь? Есть ли жизнь в его повествовании, или это она отключена? То есть, очень важно не только то, что говорится, но и то – как говорится.
Особенность и субъективность
Кьеркегору интересно говорить не о человеке вообще, а о том, кем является каждый из людей, со своей неповторимой особостью. Его метод заключается в исследовании и понимании внутренней жизни.
Кьеркегор никогда не прекращал исследовать и анализировать себя. Для него вся философия сводилась к тому, чтобы заострить осознание для углубления своего собственного существования, – абсолютные требования аутентичной потребности… Все познание мира – это, прежде всего, от начала до конца, познание себя… [речь идет об] осознавании самого себя и осознавании себя существующим, а это значит именно, – осознающим все это (Jolivet, 1950).
Несмотря на то, что Кьеркегор жил до развития феноменологии, он заложил её основы, предполагая, что для стремления к истине необходимо обнажиться в самом интимном смысле, – снять с себя внутренние одеяния мыслей и идей, в то же время не доверяя «объективности» истины.
Он боролся против абсолютов и обобщений, интересуясь частным и субъективным. Для него было важно признать «субъективную истину».
Отсюда вытекает, что для Кьеркегора есть два типа «истины»: «объективная истина», которая зависит от того, что сказано; и «субъективная истина», которая зависит от того, как это сказано.
«Объективная истина» формируется накопленными усилиями поколений – это полезные знания для науки и технологии.
«Субъективная» же истина относится к тому, что должен присвоить индивидуум, то есть все, что не может оставить его равнодушным, по отношению к чему нужно занять какую-то позицию, взять на себя обязательства, «…установленная истина требует использовать все мои силы, чтобы сделать её реальной во мне, направляя мою жизнь в ее сторону» (Guerrero, 2004).
Кьеркегор приводит в пример двух молящихся.
Один молится «истинному представлению о Боге»… но он делает это с «ложным духом». Второй – язычник – молится своему первобытному идолу, но со «страстью, узнанной от бесконечности»… второй человек является обладателем наибольшей субъективной истины, потому что молится «по правде» (In Strathem, 1999).
«Субъективная истина» не может достигаться усилиями предыдущих поколений, поскольку она не может быть обретена прохождением курса или прочтением книги.
Справедливость, любовь, вера – вот некоторые из этих истин, которые требуют присвоения. Быть справедливым, иметь веру или жить с любовью – требует внутренней силы, поддерживаемой экзистенциальной страстью. Например, никто не может говорить: «прошлое поколение достигло вот такого уровня любви, и наше, отвечая ему, должно сделать еще шаг вперед». Каждому индивидууму предстоит пройти путь любви, независимо от того, что пережито другими людьми прошлых поколений (Guerrero, 2004).
Истина всегда реляционна, поскольку субъективность – это конструкция, которая реализует «Я» из отношений с «не-Я».
Поэтому «Истины» не существует (или, если существует, она оказывается недоступной человеческой объективности), но каждый человек производит свою истину посредством собственных действий. «Истина – это сама жизнь, которая её выражает: это жизнь в действии» (Kierkegaard in Jolivet, 1950).
