Чтобы проникнуться идеями Ницше, полезно начать с его акцента на восстановлении дионисийского аспекта жизни. Этот мыслитель обнаружил, что западное общество развивалось, поклоняясь Аполлону – богу Солнца – который представлял собой свет, порядок, чистоту и т. д. Их ценность в настоящее время продолжает преобладать в нашей культуре. Неудивительно, что золото – блестящий металл, похожий на солнце – считается драгоценным. Ницше же полагал, что гораздо уместнее повернуться к Дионису (Вакху у римлян) – Богу празднования, поскольку Аполлон, в своем порядке и чистоте, ограничивает свою витальность, а Дионис олицетворяет необычайную жизнеспособность.

Если мы возьмем совершенно герметичную бутылку с чистой, кристальной водой, и оставим на месяц, мы сможем пить из бутылки без риска заболеть, так как вода останется точно такой же чистой, как мы её оставили. Если же мы оставим бутылку с водой из пруда, через месяц мы найдем в ней целую экосистему! Всенепременно будет и плесень и, скорее всего, тот или другой моллюск или червь.

Жизнь не рождается в аполлонических условиях. Половой акт, который зарождает жизнь, включает в себя пот, телесные выделения, и т. д. Если бы мы хотели, чтобы он был совершенно чистым и упорядоченным, мы бы полностью исключили страсть. Аналогичным образом, роды – это процесс, полный пота, крови, околоплодной жидкости, и т. п. Даже в больнице (напомним, что в девятнадцатом веке, при жизни Ницше, многие роды, несомненно, принимались в доме будущей матери) это происходит с долей хаоса и не в полной стерильности. Жизнь рождается в дионисийком контексте. Вот почему Ницше призывает восстановить связь человечества с этим богом: Дионис олицетворяет потенциально освобождающие аспекты для человека и его экзистенции.

Внимание к Дионису вместо Аполлона приводит Ницше к предложению изменить точку зрения на все ценности западного общества.

Одной из характерных черт мышления Ницше является практика, называемая им «переворотом с ног на голову» или «смещением перспектив». Он, например, смотрит на болезнь с точки зрения здоровья, а на здоровье с точки зрения болезни, что означает – наблюдать с точки зрения пациента его концепции высшего здоровья и полного упадка.

Ницше отмечает, что человечество привержено ряду ценностей, которые противостоят жизни, основываясь на убеждении в реальности находящегося за пределами видимого мира. Этим достигают единственной цели – угнетения бытия человека. «Ненавижу тех, кто видит в каждой естественной склонности нечто болезненное и постыдное» (Ницше, 1999).

«Я не отрицаю…что многих действий, которые называются аморальными, следует избегать, так же как многое, что называется моральным, должно совершаться и поощряться. Но я думаю, что это должно происходить по другим мотивам, чем те, что поддерживались до сих пор» (Nietzsche en Gómez, 2000).

Это изменение перспективы полезно для психотерапии, потому что так называемые «дисфункциональные симптомы», которые пациент или клиент представляет как «свою проблему», в терапии предстают бесплодными попытками решить реальную проблему, скрывающуюся в глубине его сознания и/или личности.

Ницше, как и Кьеркегор, восстает против разума, – не самого по себе, а против его тотального и генерализованного использования. Он считал, что каждый человек должен переживать истину в собственной плоти, следовать только за собой. «Мысль действительна только в той мере, в которой возникает из собственной экзистенции, делается посредником всей своей жизни и принимает на себя все риски этого усилия» (Jolivet, 1950). Ницше также предупреждает, что мы должны опасаться убеждений: «Убеждения являются врагами правды, более опасными, чем ложь» (Nietzsche, 1996).

Не зная идей Кьеркегора, он пришел к очень похожим выводам:

Это также важно для экзистенциальной психотерапии, поскольку подразумевает, что независимо от правдивости фактов, рассказанных клиентом терапевту, важно то, что это повествование является описанием экзистенциального опыта этого человека.

Как и Кьеркегор, Ницше ценил индивидуальность и отличия: «В древности один бог не был выше другого, и поклонение ему не было богохульством. Таким образом, воображение намечало экзистенцию индивидов и возможность уважать их права» (Nietzsche, 1999).

Ницше выходит за пределы идей Кьеркегора, когда инициирует деконструктивистское движение. Отрицая ценности и нравственность, он делает это не с целью отречения от них, но в поисках реконструкции, чтобы найти новую мораль: «Рабской морали, которая есть неволя и рутина, противостоит мораль сверхчеловека, которая есть свобода и создание ценностей…настоящая мораль находится в постоянном преодолении» (Jolivet, 1950).

Ницше провозглашает «смерть Бога», что относится к разрушению абсолютистской мысли: «Позади самых святых людей я обнаружил самые разрушительные тенденции; Богом называется всё, что ослабляет; всё, что проповедует слабость; всё, что заражает слабостью… Я понял, что [то, что называется] хороший человек было самоутверждением вырождения». (Ницше, в Саватер, 1996). Ницше выступает за то, чтобы оставить идею Бога, который уменьшает человека, Бога, который отрицает жизнь вместо того, чтобы быть ее самым славным утверждением. Если Бог мертв, то человечеству предстоит столкнуться с фактом реконструкции ценностей. «Мир – это человек; история – человеческая; человек – человеческий и ничего, кроме человека» (Jolivet, 1950).

Эту идею о Боге Ницше распространил на все, что связано с поиском трансцендентности:

«Единственная истина – это сама жизнь, любая форма трансцендентности – это фикция, которая служит только для того, чтобы элита продолжала доминировать над людьми. Истина является не противоположностью ошибки, а заменой некоторых ошибок другими ошибками» (Ницше в Гомес, 2000).

С помощью метафоры смерти Бога этот мыслитель призывает пренебречь всем, что угнетает людей и/или ослабляет их. Не стоит восхвалять существо, которое просит нас встать перед ним на колени. Достойно было бы любоваться только тем, что поднимет нас к облакам. В современной культуре, как правило, ценятся аспекты и/или условия, которые удерживают людей ниже планки их способностей – например, жертвенность и самоотречение; а могли бы цениться аспекты, которые наполняют нас страстью и желанием самосовершенствования.

Ницше решительно осуждает двойную мораль общества, как правило, считающего, что есть ряд универсально действительных правил, которые составляют систему принуждения, позволяющую одним судить других и властвовать над ними. Он пытался показать, что повседневная жизнь пронизана ложью, люди скрывают и прячут свои истинные проблемы, состояния и мотивы. «Человек может действовать по причинам, в которых не может признаться, но он всегда заботится о наличии признанных причин, чтобы заполнить ими рот» (Nietzsche, 1999).