— И его будет достаточно! Джейс, я не намерен отступать! Какой в этом смысл? — он говорил громким шепотом, немного приподнявшись на локте. — Ты говорила, что готова устроить перестановку в своей квартире? Ты лгала?

— Нет. Но, я так думала, что мы бы…

— Не спешили там? Черта с два, Джейс! Не будь трусихой!

— Я не трусиха!

— Трусиха! Ты как та крольчиха из мультика, отрицаешь очевидное!

— А ты!.. А ты как тот хитрый лис! Ты специально!..

— Накинулся на тебя? Ты согласилась. Сказала «да», так что сейчас? Ну? Говори! И не смей отмачиваться.

— Просто, я думаю… Ты сам сказал, что не готов. Ну, что у тебя нет этих штук. А тут еще и дети. И…

— О! Только не говори мне, что ты веришь во всю эту белиберду! — он показала свободной рукой воздушные кавычки. — «Знаки»!

— Но так получается! все очевидно!

— Очевидно только одно, Джейс: нас тянет друг к другу. Всегда тянуло. Но ты со своей упертостью не хочешь этого замечать. Черт с тобой, Джейс! — Марк зло смотрел на неё. — Я готов заключить с тобой пари. Я умею ждать, ты знаешь это. Ждал твоего согласия полгода. А сейчас, я просто уверен, три дня, ну, максимум, неделя, и ты сама придешь ко мне. Сама, Джейс! А до этого момента, до твоего полного согласия, я к тебе и пальцем не притронусь! Трусиха!

— Этого не будет! и я не трусиха!

— Неделя, Джейс. А я с тебя еще и расписку возьму, что ты полностью осознаешь свои действия и их последствия. Ты будешь моей, Джейс. Сама этого захочешь. Да ты уже моя.

— Этого не будет! и ты самовлюбленный идиот, если думаешь иначе!

— Это будет, Джейс. А сейчас, перестань орать, пусть и шепотом. И спи.

Марк подхватил сына и отвернулся от неё.

Ну!.. Ну и пожалуйста! Джейс показала язык его спине и закрыла глаза. Он ошибается. Он убедится в этом спустя неделю. Да. И тогда она… Тогда… А на что они заключили это пари? Хотя, собственно говоря, какая разница? Он все равно проиграет.

Марк смотрел, как Габриэль отправляет в рот последний кусочек блинчика со спелой клубникой и сливками, облизывает каждый маленький пальчик, забавно задрав вверх голову, и попытался сдержаться от того, чтобы не рассмеяться. И это его дочь! Его маленькая принцесса!

Девчушка облизала последний пальчик и затрясла ручкой в воздухе.

— Дай! Дай мне салфетку! Мне надо вытереть!

— Подожди, — Марк взял дочь на руки и отнес к раковине, — давай-ка вымоем твои ручки.

Он включил воду и сам вымыл Бри её грязные ладошки. Сегодня они решили позавтракать на кухне, вместе с Консуэллой. Сидели за небольшим простым столом, слушали сказки старой мексиканки, и ели.

— Николас, — Марк оглянулся на сына. — Ты не уснул? Давай побыстрее.

— Пап, — мальчишка вздохнул, — я наелся. Я же сказал, что съем только омлет. Зачем еще и каша-то? — он поднял ложку и со шлепком опустил её в тарелку с вязкой субстанцией. Брезгливо сморщил нос и выдал: — Овсянка! Терпеть её не могу. И, вообще, каша — это девчачья еда.

— Каша, — Марк опустил Габриэль на пол, — это еда для всех. Овсянка, что б ты знал, особенно. Девчонкам она дарит красоту, а вот мальчишкам — силу. Главное на завтрак съесть кашу. А то так и останешься таким дохляком.

Он подошел к сыну и потрогал его руку, в том месте, где должны были быть, ну не сейчас, бицепсы.

— А ты свои кашей, что ли нарастил? — Ники недоверчиво посмотрел на отца.

— И кашей в том числе. — теперь была очередь Николаса умываться, сидя на его колене. — И знаешь, предлагаю тебе каждое утро делать зарядку вместе со мной. Пора уже! Мужик, как ни как! Пять лет!

Консуэлла колдовала у плиты, но посмеивалась над разговорами своего мальчика и его малышей. Таким открытым она не видела его очень давно.

— Ну, — Марк вернулся за стол и посмотрел на брата и сестру. — Чем займемся сегодня?

— Поедем уточек покормим, а? — Бри подошла к нему и положила маленькие ладошки на его щеки, наклонив голову к плечу. — И лебедей.

— Поедем, — Марк согласился. — Но у меня есть еще одна идея. Что, если нам всем еще кое-кого накормить?

— И кого? — Ники усмехнулся. — Прикли поел!

— Угу, остатками твоего омлета. Думаешь, я не видел, как ты скармливал ему кусочки под столом?

— Упс! — Ники забавно скосил глаза в сторону, застигнутый на месте преступления. — А кого тогда кормить-то?

— Ну, скажем, нашу маму? Накормим её, а потом и уточек. Ну что она понахватается там, в своей больнице? Конси? — он встал и заискивающе опустил подбородок на плечо пожилой женщине, — Не могла бы ты собрать что-нибудь для Джейс?

— Собрать? — Консуэлла обернулась и, поставив одну руку на свою пышную талию, выдала. — Для своей девочки я приготовлю настоящий обед! Да!

— Это здорово! — Марк чмокнул кухарку в щеку, — Вот только ты ошибаешься. Это моя девочка! Ну, может еще и этих двух гномов, — он кивнул в сторону детей. — Но я пока не решил.

— Эй! — Ники приподнялся со своего стула, — Как это не решил? Она наша мама!

— Ну, ваша мама, а моя девочка! — но тут он присел и схватился за голову, получив от Консуэллы подзатыльник. — За что?

— Неисправимый шалопай!

Она покачала головой, но подумала, что надо не забыть позвонить мисс Регине, и сказать, что дело, похоже, сдвинулось с мертвой точки.

Молодая медсестра, та самая Элен, что была на посту в тот день, когда Марк вернулся в ЛА, разнесла по палатам пациентов лекарства, и возвращалась на свое рабочее место, когда увидела двух малышей, что держались за ручки и шли в её направлении. Она улыбнулась и присела перед ними:

— Мои хорошие! Как же давно я вас не видела! Вы к маме?

— Да, — Николас кивнул. — мы решили её проведать.

— Проведать? — Элен усмехнулась. — А с кем же вы приехали?

— Мы? — Бри удивленно округлила глаза, как будто этот факт должны знать все. — С папой!

— С папой?! — теперь удивляться была очередь Элен. — А где же он, ваш папа?

— Да ему позвонил кто-то, — Ники махнул рукой в сторону двери. — он там у лифта разговаривает, а мы пошли сюда.

— Кид, — Элен прищурилась, — а ваш папа в курсе, что вы ушли от него?

— Думаю, нет. — Ники нахмурил лоб, — он отвернулся, когда мы… Вот только знаете, я Ники, Николас. Папа говорит, что я большой. И это детское прозвище…

— Я думаю, мы поедем домой, — Марк стремительно шел по коридору больницы. В одной руке он держал объемный бумажный пакет. — И утки так и останутся голодными. Еще одна подобная выходка, и…

— Пап, — Бри вздохнула и, хлопая ресницами, посмотрела на него. — Ну ты там говорил с кем-то. А мы… чего время-то терять?

— Юная мисс, не стройте мне глазки! я на это не куплюсь!

Он усмехнулся, прекрасно зная, что уже купился. И что дальше слов он не продвинется, и что никакого наказания на самом деле не будет. Он повернулся и увидел медсестру, и улыбнулся ей:

— А я вас помню. Вы — Элен. Я ваш должник. Вы оказали мне неоценимую помощь целых два раза!

— Мистер Эриксон? — Элена удивленно хлопала ресницами. — Так вы?.. Доктор Монро ваша жена?

— Не совсем. У нас с ней общие дети. Так где мы можем найти нашу маму?

— О! — сегодня день Элен был полон новостей. — Она только что закончила дневной обход. Наверное, она у себя в кабинете.

— Ну, тогда мы пойдем, — Марк подмигнул медсестре и взял Бри за руку, — Сделаем ей сюрприз.

Он шел по уже знакомому ему коридору и бубнил себе под нос:

— Жена. Еще не жена. Но непременно будет ею.

В его голове уже был готов план по великому соблазнению Джейсон Монро. Да, сегодняшний день, как это ни печально, придется вычеркнуть. Хотя, с какой стати? Назовем его «подготовительным днем», перезагрузкой. И к концу недели, моя дорогая Джейсон, ты будешь моей! Хватит! Я и так слишком медлил.

Как ни странно, в открытом кабинете Джейсон не было. И Марк поблагодарил фортуну за то, что она снова оказалась на его стороне. Он, воровато оглядываясь, пропустил малышей вперед и тихо прикрыл дверь.